I

Люся легла в кроватку. На ночном столике аккуратно разложила свои любимые вещи: камушек с океана, безносую китайскую собачку и басни Крылова и, как всегда перед сном, стала думать о разных разностях… Днем ведь думать трудно: то школа, то уроки, то всякие домашние разговоры о дяде Вани, от которого ни шерсти, ни молока…

Какого им молока от дяди Вани нужно?.. Странная публика!

В тишине и темноте совсем-совсем другие мысли в голову приходят… Как приходят, - никто не знает. Думает, например, Люся о мышах. На каком языке разговаривают мыши? Есть ли у них под полом мышиное училище? И вдруг - чик! - мышь перепрыгнула на Северный полюс… А что, если бы на Северном полюсе поставить центральное отопление? Лед бы весь растаял, на теплой земле вырос бы Булонский лес, и можно было бы туда летать на аэроплане к эскимосам на дачу… Для белых медведей Люся решила оставить небольшой холодный уголок: они ведь тепла не любят… Ходила бы к ним в гости и кормила их с ложечки мороженым.

Потом стала думать о баснях. Как будто стихи и как будто не стихи. И всё разговоры, а в конце «мораль». Мораль - это, должно быть, выговор за плохое поведенье… «А я бы повару иному велел на стенке зарубить…» И почему-то одни строчки в сантиметр, а другие длинные-длинные, как дождевой червяк… Вот только «Стрекоза и Муравей» вся ровненькая…

По улице прокатил одинокий автомобиль, рявкнул басом: «Охрип! Охрип! Охрип!» - и умчался. Люся вздохнула, подложила под голову, чтоб мягче было спать, кулачок и уснула.

* * *

Кто это у кроватки раскашлялся? Люся открыла глаза да заодно и рот - удивительно! В комнате голубой молочный свет. Под табуреткой, в ногах постели колышется облако. На табуретке сидит добродушный грузный старик и ухмыляется… О! Да это же он… Конечно! Она ведь отлично помнит по картинке: вот так, совсем так сидит он на своем памятнике: в Летнем саду…

Девочка прислонилась к подушке, посмотрела на облако - расплылось! - и робко спросила:

Скажите, вы… дедушка Крылов?

Старик кивнул головой.

Это вы мне снитесь, да?

А, может быть, и не снюсь. Ты почем знаешь?

Нет, снитесь… Во-первых, сквозь вашу жилетку обои видно. А во-вторых, кто ж наяву на облаке в комнату приплывает? Да еще ночью… Консьержка бы вас с облаком ни за что не впустила. Она сырости очень не любит.

Ишь ты какая умная, Люся!

Откуда вы знаете, как меня зовут?

Догадался. Очень твое имя к тебе подходит: маленькая, беленькая, светлый чубик, на щеках ямочки. Люся, да и только.

Девочка рассмеялась.

А вас зовут Василий Андреевич! Я тоже знаю. Только уж вы позвольте, я вас буду дедушкой звать. К вам «Василий Андреевич» совсем не подходит. Вы не обидитесь?

Нет. У меня вас, внучат, - миллион и один. Стало быть - дедушкой и зови.

Спасибо, дедушка. Очень, я рада, что вы пришли. Очень! Только сядьте в креслице. Табуретка твердая, и я боюсь, чтобы вы не растаяли, как ваше облачко…

Дедушка Крылов осторожно ткнул себя пальцем под ребра и улыбнулся.

Ничего. С полчаса продержусь. А в креслице твое куда же мне, большому, влезть? Все равно что слона в твои башмачки обувать…

Ну, сидите на табуретке. Шоколадку хотите? У меня под вашими баснями всегда плиточка. Проснусь, пожую и опять усну. Мягкая, вы не бойтесь… Не хотите? Слушайте, дедушка, у меня много-премного вопросов. Взрослых я уже и не спрашиваю, они меня всегда на смех подымают, а сами ничего не понимают, вроде вашей мартышки, которая пенсне на хвост нанизывала. Очень мне ваши басни нравятся! Больше китайской собачки. Но вот только… Можно спросить?

Спрашивай.

Например, «Ворона и Лисица». Я была в парижском зоологическом саду, нарочно проверяла. Принесла с собой тартинку с сыром, сунула лисице в клетку, - а она не ест! Ни за что не хотела есть… Как же так? Чего же она к вороне лезла со своими комплиментами? «Ах, шейка!», «Ах, глазки!» Скажите, пожалуйста!..

Крылов огорченно крякнул и только руками развел.

Не ест, говоришь, сыру… Ишь ты? Я и не подумал. И у Лафонтена, который басни по-французски писал, тоже - сыр. Что же делать, Люся?

Очень просто, дедушка. Надо так: «Вороне где-то Бог послал кусочек мяса…» Поняли? Потом «Лисица и виноград»… Я и винограду с собой кисточку принесла в зоологический сад.

Не ест? - спросил с досадой дедушка.

В рот не берет! Как же у нее «глаза и зубы разгорелись?»

Что же делать-то, по-твоему?

Пусть, дедушка, цыплята сидят на высокой ветке. Лисица внизу прыгает и злится, а они ей нос показывают.

Ладно! Вот ведь какая шустрая девочка. Еще что? Спрашивай.

- «Лебедь, щука и рак». Вы, как думаете, дедушка, если бы они все вместе в одну сторону потянули, телега бы покатилась?

Гм… Как тебе сказать…

Ни за что бы не покатилась! Мы летом жили на даче у океана. И на дворе стояла телега мясника. Боря храбрый: привязал к телеге собаку, гуся и котенка… Стали мы их погонять, они все в одну сторону потянули, а телега ни с места. Вот вам и «мораль».

Дедушка обиделся.

Я, думал, Люся, что ты умная, а ты совсем еще козявка. Слона, что ли, мне запрягать…

Совсем я не козявка. Слона не надо. Можно иначе:

Однажды вол, медведь и лошадь

Везти с поклажей воз взялись…

Ах ты, пуговка! - рассмеялся дедушка. - Еще что?

Что такое, дедушка, «воструха»?

А это такая непоседа, как ты.

Ах, Боже мой… Мишенька такой прекрасный и так подружился с пустынником. И вдруг воструха эта садится пустыннику на лоб, глупый Мишка сгреб в лапочки булыжник… Трах! И «череп врозь раздался»… дедушка, вы такой добрый! Нельзя ли так кончить, чтобы медведь промахнулся, а пустынник проснулся и читает ему мораль: «Ты, Мишка, с ума сошел! Кто ж муху со лба булыжником сгоняет? Возьми веточку и смахни…» А Мишка чтобы сконфузился и лизнул пустынника в нос.

Ну, что ж, пусть. Да ты бы, Люся, лучше сама басни и сочиняла. А то мне из-за тебя все басни перешивать придется.

Что вы, что вы! Какая же я после вас баснописица?.. Потом… про стрекозу и муравья. Муравей, по-моему, безжалостный грубиян. Что же такое, что стрекоза «лето целое пропела»? И соловьи поют, - не поступать же им в шоферы в самом деле… Почему он стрекозу прогнал и еще танцевать ее заставляет? Я тоже танцую, дедушка… и когда вырасту, буду такая же знаменитая, как Анна Павлова! Что ж тут плохого? Ненавижу вашего муравья!..

И танцуй, дружок, на здоровье. Я тоже муравья не совсем одобряю. И даже думаю, что когда он стрекозу прогнал - ему стало стыдно… Побежал он за ней, вернул, накормил и приютил у себя до весны…

В самом деле? - обрадовалась Люся. - Значит, и мораль тогда другая будет: «Бывают иногда муравьи, у которых доброе сердце». Вот хорошо!.. Осла, дедушка, тоже не надо уж так обижать. Почему он всегда в баснях круглый дурак? У нас на пляже ослик был такой умный, что хоть в капитаны его назначай… Детей катал осторожно-осторожно. Другой малыш с седла сползает, на боку повиснет, ослик сейчас же остановится и к вожаку голову обернет, - чего, мол, он зевает? Собака какая-нибудь глупая перед его мордой начнет плясать и лаять, ослик - нуль внимания, идет да идет…

Китайская собачка на столике вдруг подняла фарфоровую лапку и тонко-претонко залаяла:

Тяв-тяв! Странная девочка! Я из Китая. По-русски понимать только у тебя и научилась, когда ты мне басни Крылова вслух читала. Мне четыреста тридцать восемь лет, а тебе только семь… Тяв! Поэтому ты еще ничего не понимаешь. Лисица, говоришь, сыра и винограда не ест? А кукла твоя суп ест? Однако ты ее каждый день супом кормишь. В пушку ты божью коровку летом запрягала? Когда ты на Борины глупости вчера рассердилась, как ты его назвала? Еще тебе досталось за это… «Ослом» назвала. Ага!

Цыц! - строго сказал Крылов. - Ты чего к девочке пристала? Вот суну тебя в чайник с кипятком, будешь знать… Прощай, Люся, мне пора. В воскресенье опять приду, поболтаем. Может быть, к воскресенью у тебя опять сто вопросов будет…

Нет, дедушка, - ни одного вопроса! - жалобно крикнула Люся. - Не уходите, пожалуйста. Я же вам самого главного не сказала, как я ужасно-ужасно-ужасно вас люблю.

Дедушка Крылов встал, положил на голову Люси добрую мягкую ладонь - точно лебяжьим пушком погладил… Под ногами у него опять заклубилось облако… Голубой молочный свет погас.

* * *

Вздохнула Люся и раскрыла глаза. Вверху над железными ставнями солнечная полоска. Под окном на дудке заливается пастух: гонит стадо коз по парижской улице и зовет жильцов… Кому сладкого козьего молока в кружечку надоить?.. Собачка на столике лежит на боку и молчит.

Досадно Люсе ужасно, щеки маком горят. Как она могла, пусть даже во сне, так с Крыловым разговаривать? Конечно, китайская собачка умнее ее, и, конечно, она еще козявка… Только бы дедушка пришел, только бы пришел в воскресенье. Непременно она извинится и прочтет ему все любимые басни в лицах, как она еще никогда не читала. Сыр! Подумаешь… Да ведь она лисице совала в клетку простой французский сыр, а та, быть может, только швейцарский любит?

Раскрыла Люся басни и посмотрела на памятник. Нет, совсем он, дедушка Крылов, не сердитый. За что ж сердиться? Она только хотела узнать, да и то обо всем спросить не успела.

II

В воскресенье вечером Люся долго ворочалась в постели и не могла заснуть: увидит или не увидит она опять во сне дедушку Крылова? Ведь он обещал прийти в воскресенье снова. Неужели забудет? Положим, русских девочек и мальчиков немало. И таких, которые не станут к нему с расспросами приставать и басни критиковать. Вот он их во сне и будет навещать… по очереди. Ах, досада какая!

* * *

Но Люся ошиблась. Заснула - и вдруг кто-то ей в лицо дунул. Открыла глаза и расплылась: дедушка! Сидит на постели в персидском халате, на голове татарская шапочка колпачком, левым глазом ей подмигивает.

Здравствуй, девочка. Что смотришь! Не узнала?

Узнала! Какой у вас костюм интересный… Можно погладить?

Погладь.

Очень к вам идет. Точно вы большое кресло с персидскими узорчиками… А шапочку я такую непременно своему Мишке сделаю. Повернитесь, пожалуйста, в профиль! Хороша, теперь я запомнила… Дедушка, а я перед вами очень, очень виновата.

Это еще что за новости?

Во-первых, я в прошлый раз во сне ошиблась… Назвала вас Василием Андреевичем, а ведь вы… Иван Андреевич. Правда?

Ну, беда не велика. Давай-ка подумаем, почему ты ошиблась. Ты что днем читала, когда меня первый раз во сне видела?

- «Ундину», дедушка. Третий раз читаю и начитаться не могу.

Так. А кто «Ундину» написал, знаешь?

Жуковский. Поэт. Гладкое такое личико, как яйцо, и добрые глаза.

Знаю, знаю, как же. А как Жуковского звали?

Василий Андреевич!

Вот и ясно! Со мной говорила, а о нем думала. Огорчаться не стоит. Когда я в Петербурге жил… давно это было… тогда, когда еще ни твоего папы, ни мамы на свете не было, - изучал я древнегреческий язык. Однажды, после обеда, прилег я на диван. Голуби ко мне в форточку прилетали, пшеницу я для них на подносе всегда держал… Ходят голуби по ногам, воркуют тихонько, стонут. Я под их музыку и заснул. И увидел во сне старшего греческого бога Зевса. Будто он сидит на кафедре в белом купальном халате, строгий такой, и оранжевую молнию в руке держит. А я перед ним на скамеечке, оробел совсем, притих. Зевс меня и начал экзаменовать:

Как по-гречески «самовар»?

Гм. А «клюква» как?

Гм… Как «Демьянова уха»? Тоже не знаешь?

Насупил Зевс косматые брови, вынул из-за пазухи записную книжку и говорит:

Кол. А кол, дружок, это самая последняя отметка, хуже и быть не может… Как, говорит, твоя фамилия?

А я весь затрясся, зубами стучу, еле выговорил:

Иван Крылович Андреев.

Видишь, какие во сне промашки бывают… Рассердился старик, хлопнул своей молнией по кафедре. Дым, треск… и исчез. Просыпаюсь: голубь у меня на плече сидит и меня в пуговицу клювом долбит…

Люся всплеснула руками.

Ай, как страшно!.. Дедушка, расскажите мне про Петербург что-нибудь? Что вам в Петербурге больше всего нравилось?

Пожары. Что ж ты глаза вытаращила? Очень это красивая штука. Проскачет по Невскому ездовой-пожарный и в трубу трубит… Обоз за ним прогремит… Стекла так и звякнут. Я шляпу в руку и на улицу. Жил я в Публичной библиотеке вблизи Гостиного двора. Посмотрю на каланчу, сейчас же по сигнальным шарам соображу, в какой части горит. Сяду на дрожки и мчусь. Дом горит, народу на улице, как тараканов за печкой. Пожарные кони землю копытами роют, шеи - лебедями, трудно им на месте устоять. Лестницы, багры, дым из-под крыши в узлы свивается, каски блестят, брандмайор на всю площадь баском распоряжается. Очень интересно!

Постойте, дедушка. Я не понимаю. Какие кони? Какая каланча? Почему шары?

Как не понимаешь? Обоз кто привез? Кони. А на каланче (высокая башня такая над Думой) всегда дежурный пожарный ходит: чуть где пожар, сейчас же он тревогу подымет.

Ну… У нас в Париже совсем не так. Пожарные всегда на автомобилях выезжают.

На ав-то-мо-би-лях.

Не понимаю.

Ах, дедушка, какой вы странный. Это такие самокатные экипажи. Внутри бензин… Пыхтит и едет, запах только очень скверный. А пожарный резиновую грушу нажимает: тяф-тяф-тяф! И все дают дорогу. Очень просто.

А лошади где?

Лошадей никаких нет. И каланчи у нас нет. Где загорится, по телефону дадут знать…

Что это ты какие слова выдумываешь…

Совсем не выдумываю. Не знаете телефона?! С одной стороны ящичек, с другой стороны ящичек, посередине проволока. Дзинь-дзинь! Алло! Кто говорит? Люся! - Что вам угодно? - У нас пожар. - Очень приятно, сейчас приедем… Вот и все… Есть и без проволоки. Ей-богу, дедушка. Из Парижа спрашивают: «Как ваше здоровье?» А из Нью-Йорка отвечают: «Спасибо, у меня насморк, чего и вам желаю!»…

Дедушка недоверчиво покачал головой.

Так вы, пожалуй, и про аэроплан не поверите?

Кушанье, что ли, французское?

Да нет же! Это такая машина с планочками, хвостом вертит, бензин чихает, - а она людей по воздуху перевозит. Через океан или через Монблан, - ей все равно…

Скажешь! Этак, по-твоему, и медведи по воздуху летают! Выдумщица какая!

И летают. Из Москвы недавно немец один в Берлин на аэроплане медвежонка привез… Вы, дедушка, и про кинематограф тоже ничего не знаете? Люди по полотну бегают и всякую чепуху представляют. То есть не люди, а фотографии такие… Быстро-быстро, как пауки по воде. Поезд подходит к мосту, жулик бросается в воду, за ним полицейский. Потом - фить! - гостиная, старичок фабрикант ломает руки: кто украл мою любимую картину? Фить! Жулик уже в Африке и подкрадывается к носорогу… Фить!.

Крылов огорченно вздохнул:

Постой, Люся. Запутала ты меня совсем. Фить да фить. Страусы у вас по потолкам еще не бегают?

Не бегают, дедушка.

И то слава Богу! В голове от твоих сказок звенит… А что за труба на столбе?

Это, дедушка, граммофон.

Ишь, ты слово какое. Что за штука такая? Кофе мелют, что ли?

Ах, какой вы смешной! Вот вы сейчас увидите, какой это… кофе…

Люся соскочила на пол, подбежала к граммофону, выбрала одну пластинку, пыхтя, завела с трудом пружину и лукаво посмотрела на дедушку.

И вдруг из трубы кто-то фыркнул, зашипел и простуженным голосом стал читать с чувством, с толком, с расстановкой:

«КВАРТЕТ»

Басня Крылова!

Проказница-мартышка,

да косолапый мишка

затеяли сыграть квартет…

Подошел дедушка к говорящей трубе, шапочку свою от волнения на затылок передвинул, прослушал до конца и крякнул.

История! А может быть, труба твоя и басни сама сочиняет?

Нет, дедушка, этого она еще не может. Теперь небось мне верите? Про автомобиль, телефон и аэроплан сочинила я вам? Хотите, по телефону пожарную команду вызовем? Я вам сейчас номер разыщу, а телефон у нас в передней висит.

Нет уж, спасибо. А китайского дракона ты тоже вызвать можешь?

Прошу над нашим драконом не насмехаться! - хрипло затявкала фарфоровая китайская собачка на столике.

Люся топнула на нее ногой и… проснулась. Вот горе! Почему же она дедушке Крылову ни одной басни не продекламировала. Ротозейка несчастная!..

Дедушка Крылов занимательный mamlas wrote in August 31st, 2016

Еще

«Удивительно, если б кто из русских не знал Крылова»
Чем, кроме басен, был знаменит великий баснописец

В 1838 году в Санкт-Петербурге торжественно отпраздновали 70-летие Ивана Андреевича Крылова и полувековой юбилей его литературной работы. По теме: И.Крылову - 250! / / / |

Крылов восхищал всех недюжинным талантом и неимоверным желудком

Вся страна, включая императора, относилась к баснописцу с исключительной теплотой. Что не мешало, однако, и современникам, и потомкам посмеиваться над его образом жизни и странностями. Крылов был высокого роста, весьма тучный, с седыми, всегда растрепанными волосами. Одевался он крайне неряшливо: сюртук носил постоянно запачканный, залитый чем-нибудь, жилет надет был вкривь и вкось. Жил Крылов довольно грязно. Все это крайне не нравилось его благодетелю - президенту Академии художеств Алексею Николаевичу Оленину, бывшему еще директором Императорской публичной библиотеки, где Крылов служил библиотекарем. Супруга Оленина Елисавета Марковна, каждое воскресенье потчевавшая баснописца обедами, делала некоторые попытки улучшить житье-бытье Ивана Андреевича, но такие попытки ни к чему не приводили. Однажды Крылов собирался на придворный маскарад и спрашивал совета у Елисаветы Марковны и ее дочерей; Варвара Алексеевна по этому случаю сказала ему:

Вы, Иван Андреевич, вымойтесь да причешитесь, и вас никто не узнает.
***

Однажды, на набережной Фонтанки, по которой Крылов обыкновенно ходил в дом Оленина, его нагнали три студента. Один из них, вероятно не зная Крылова, почти поравнявшись с ним, громко сказал товарищам:

Смотрите, туча идет.

И лягушки заквакали,- спокойно отвечал баснописец в тон студенту.
***

Известно, что Крылов любил хорошо поесть и ел очень много. Как-то раз вечером Крылов зашел к сенатору Андрею Ивановичу Абакумову и застал у него несколько человек, приглашенных на ужин. Абакумов и его гости пристали к Крылову, чтобы непременно с ними поужинал, но он не поддавался, говорил, что дома его ожидает стерляжья уха. Наконец удалось уговорить его под условием, что ужин будет подан немедленно. Сели за стол. Крылов съел столько, сколько и остальное общество вместе, и едва успел проглотить последний кусок, как схватился за шапку.

Помилуйте, Иван Андреевич, да теперь-то куда же вам торопиться? - закричали хозяин и гости в один голос.- Ведь вы поужинали.

Да сколько же раз мне вам говорить, что меня дома стерляжья уха ожидает, я и то боюсь, чтобы она не простыла,- сердито отвечал Крылов и удалился со всею поспешностью, на какую только был способен.
***

Однажды Крылов был приглашен на обед к императрице Марии Федоровне в Павловске. Гостей за столом было немного. Жуковский сидел возле него. Крылов не отказывался ни от одного блюда. "Да откажись хоть раз, Иван Андреевич,- шепнул ему Жуковский.- Дай императрице возможность попотчевать тебя". "Ну а как не попотчует?" - отвечал он и продолжал накладывать себе на тарелку.
***

Недаровитый поэт граф Дмитрий Иванович Хвостов, рассердившись на Крылова за какое-то сатирическое замечание о его стихотворениях, написал на него следующую эпиграмму:

"Не бритый, не чесанный,
Взвалившись на диван,
Как будто не отесанный
Какой-нибудь чурбан,
Лежит совсем разбросанный
Зачем Крылов Иван:
Объелся он иль пьян?"

Крылов, разумеется, тотчас же угадал, кто стихокропатель. И отомстил ему так, как был в состоянии мстить только умный и добродушный Крылов: под предлогом желания прослушать какие-то новые стихи графа Хвостова Крылов напросился к нему на обед, ел за троих и после обеда, когда поэт, пригласив гостя в кабинет, начал читать стихи свои, он без церемонии повалился на диван, заснул и проспал до позднего вечера.
***

Желудок у Крылова был поистине богатырский. Но однажды он чуть не оконфузил своего хозяина. Баснописец гулял или, вероятнее, сидел на лавочке в Летнем саду. Вдруг Крылова настигла большая нужда. Он в карман, а бумаги нет. Есть где укрыться, а нет чем... На его счастье, видит он в аллее приближающегося к нему графа Хвостова. Тот любил, гуляя по Летнему саду, найти не знающих его людей и читать им свои стихи. Крылов к нему кидается: "Здравствуйте, граф. Нет ли у вас чего новенького?" "Есть, вот сейчас прислали мне из типографии вновь отпечатанное мое стихотворение",- и дает ему листок. "Не скупитесь, граф, и дайте мне два-три экземпляра, я найду им наилучшее применение".
***

В одном из бенефисов знаменитой трагической актрисы Катерины Семеновны Семеновой вздумалось ей сыграть вместе с оперною актрисой Софьей Васильевной Самойловой в известной комедии "Урок дочкам" сочинения Ивана Андреевича Крылова. В ту пору они были уже матери семейства, в почтенных летах и довольно объемистой полноты. Дедушка Крылов не поленился прийти в театр взглянуть на своих раздобревших дочек. По окончании комедии кто-то спросил его мнения.

Что ж,- отвечал дедушка Крылов,- они обе, как опытные актрисы, сыграли очень хорошо; только название комедии следовало бы переменить: это был урок не "дочкам", а "бочкам".
***

Было у Крылова однажды рожистое воспаление на ноге, которое долго мешало ему гулять. Потому он с трудом вышел на Невский. Вот едет мимо приятель и не останавливаясь кричит ему из кареты: "А что, рожа прошла?" Крылов же вслед ему крикнул: "Проехала!"
***

Лет двадцать Крылов ездил на промыслы картежные.

Чей это портрет? - спросил как-то известный петербургский игрок, увидев портрет баснописца.

Крылова.

Какого Крылова?

Да это первый наш литератор, Крылов Иван Андреевич.

Что вы! - отвечал игрок.- Я его знаю. Он, кажется, пишет только мелом на зеленом столе.
***

Состарившись, Крылов любил поговорить о том, что молодые литераторы видят в своем труде только экономическую сторону. Это не мешало ему жаловаться на то, что издатель Смирдин платит ему за каждую басню всего триста рублей (цену исправного крепостного мужика), хотел переменить договор и получать по пятьсот. Измученный его упреками издатель согласился заплатить Крылову за редактирование "Библиотеки для чтения" десять тысяч.
***

Как-то Крылову вздумалось купить себе дом где-то у Тучкова моста, на Петербургской стороне. Но, осмотрев его хорошенько, он увидел, что дом плох и потребует больших переделок, a следовательно, и непосильных затрат. Крылов оставил свое намерение. Несколько дней спустя к нему является богатый купец и говорит:

Я слышал, батюшка Иван Андреич, что вы хотите купить такой-то дом?

Нет,- отвечал Крылов,- я уже раздумал.

Отчего же?

Где мне возиться с ним? Требуется много поправок, да и денег не хватает.

А дом-то чрезвычайно выгоден. Позвольте мне, батюшка, устроить вам это дело. В издержках сочтемся.

Да с какой же радости вы станете это делать для меня? Я вас совсем не знаю.

Что вы меня не знаете - это не диво. А удивительно было бы, если б кто из русских не знал Крылова. Позвольте же одному из них оказать вам небольшую услугу.

Крылов должен был согласиться.

В другой раз к нему явились два купца из Казани:

Мы, батюшка Иван Андреич, торгуем чаем. Мы наравне со всеми казанцами вас любим и уважаем. Позвольте же нам ежегодно снабжать вас лучшим чаем.

И действительно Крылов каждый год получал от них превосходного чая такое количество, что его было вполне достаточно для наполнения пространного брюха гениального баснописца.
***

Крылов любил бывать в гостях у писателя Алексея Алексеевича Перовского, где встречался с друзьями раз в неделю. Гостеприимный хозяин при конце вечера предлагал всегда гостям своим ужин. Садились немногие, в числе их всегда был Иван Андреевич. Зашла речь о привычке ужинать. Одни говорили, что никогда не ужинают, другие - что перестали давно, третьи - что думают перестать. Крылов, накладывая на свою тарелку кушанье, промолвил тут: "А я, как мне кажется, ужинать перестану в тот день, с которого не буду обедать".
***

Крылов, как известно, умер от несварения желудка, покушав натертых сухих рябчиков со сливочным маслом на ночь. Он прохворал только несколько дней, и в это время его часто навещал генерал-адъютант Я. И. Ростовцев, искренно любивший Ивана Андреевича. В одно из таких посещений Крылов сказал Ростовцеву:

Чувствую, что скоро умру, и очень сожалею, что не могу написать последней басни - на самого себя.

Какой басни? - спросил Яков Иванович.

А вот какой. Нагрузил мужик воз сухой рыбой, сбираясь вести ее на базар. Сосед говорить ему: "Не свезет твоя кляченка такой грузной клади!" А мужик ему в ответ: "Ничего! Рыба-то сухая!"

…Вы посмеялися и прочь пошли смеясь,

Того не угадав, как побасенки эти

Достались старику, и как не раз пришлось

Ему, слагая их, смеяться – но сквозь слез…

И то, что в басенке является моей

Как шутка, – от того во времена былые

Вся, может, плакала Россия,

Да плачет, может быть, еще и до сих дней!

Аполлон Майков, «Крылов», 1868

В феврале 2019 года будет отмечаться 250-летие со дня рождения И.А. Крылова. Хочется, вопреки традиции, вспомнить об Иване Андреевиче загодя.

Когда современники читали у Пушкина в «Евгении Онегине» безобидную строчку «Мой дядя самых честных правил…», они сразу вспоминали начало басни Крылова: «Осел был самых честных правил…» Пушкин очень высоко ценил талант Крылова. Кстати, считается, что из его рассказов о детстве в Оренбурге и об отце, отличившемся при обороне Яицка от войск Пугачева, Пушкин многое почерпнул при написании «Истории Пугачевского бунта» и «Капитанской дочки».

Будущий баснописец родился в Москве, но когда его отец, армейский офицер, во время восстания Пугачева оборонял Яицкий городок, семья жила в осажденном Оренбурге. У начальника Белогорской крепости в «Капитанской дочке» был чин капитана, как и у Андрея Прохоровича Крылова, а отца героя повести звали Андрей Петрович. Петра Гринева зачислили на службу по протекции еще до рождения, а Иван Андреевич Крылов «служил» в магистрате с семи лет. Думаю, это не случайные совпадения.

Бытует мнение, что большинство басен Крылова – вольные переводы из Лафонтена, позаимствовавшего, в свою очередь, сюжеты у Эзопа. К таким басням относятся знаменитые «Лиса и виноград» и «Стрекоза и муравей». Однако большинство известных и любимых нами басен оригинальны и созданы на русской почве. Мне с детства запомнились история про наглого кота («А Васька слушает да ест») и «Демьянова уха». Я тоже, угощая родных и гостей, приговариваю: «Ушица, ей-же-ей, на славу сварена!»

До того как окончательно выбрать стезю баснописца, Крылов выступал как автор сатирических комедий, где весьма зло и бесстрашно высмеивал известных людей. Например, драматурга Княжнина он вывел в пьесе «Проказники» под именем Рифмокрада. Что же касается басен, то до сих пор мы цитируем в различных ситуациях: «А вы, друзья, как ни садитесь…», «Не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» и т. д. Особенно мы любим сравнивать своих недругов с Моськой, что лает на Слона. Мне показалось забавным переложение басни «Стрекоза и муравей» на уголовный жаргон, сделанное филологом Александром Сидоровым, пишущим под псевдонимом Фима Жиганец. Когда Стрекоза (девушка с пониженной социальной ответственностью) обращается за поддержкой к Куму (начальнику лагеря), предлагая ему свою любовь, он цинично отвечает: «Вот кайло – иди маши!»

Иван Андреевич не был женат, но когда умерла его кухарка, он воспитывал ее дочь Александру как свою, выдал замуж, потом нянчил ее детей, а свое имущество и права на свои труды завещал ее мужу. С возрастом Крылов приобрел репутацию добродушного нелепого чудака, лентяя и обжоры. Будучи умным человеком с ироничным складом ума, он чувствовал себя в этой роли весьма комфортно. Вспоминается другой национальный герой – дедушка Кутузов. Наш великий полководец тоже мог притворяться и выглядеть простоватым. В «Войне и мире» Лев Толстой изображает сцену перед битвой под Аустерлицем в 1805 году (проигранной Наполеону), когда Александр I приказывает начать сражение, несмотря на то что не все войска подтянулись, и говорит: «Ведь мы не на Царицином Лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки». Кутузов отвечает ему довольно грубо: «Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде…», но затем принимает вид тупого служаки и подчиняется приказу.

Кстати, басню «Волк на псарне», где Наполеон выведен под видом Волка, а Кутузов – Ловчего, написанную Крыловым во время Отечественной войны 1812 года, Кутузов зачитывал перед войсками, и при словах «Ты сер, а я, приятель, сед…» снимал фуражку и качал седой головой. Надо сказать, что Крылов откликнулся на события Отечественной войны 1812 года не менее чем десятком басен. Эвакуации жителей перед занятием Москвы французами посвящена басня «Ворона и Курица». Непатриотичная Ворона решает остаться, объясняя курице свое решение:

…ведь Ворон ни жарят, ни варят:

Так мне с гостьми не мудрено ужиться,

А, может быть, еще удастся

поживиться

Сырком иль косточкой, иль чем-нибудь.

Прощай, хохлаточка, счастливый путь!»

Ворона подлинно осталась;

Но, вместо всех поживок ей,

Как голодом морить Смоленский стал

гостей -

Она сама к ним в суп попалась.

Здесь ясно, что Смоленский (Князь) – это М.И. Голенищев-Кутузов, получивший этот титул. Концовка басни (мораль) пророчески предрекает судьбу Наполеону:

Так часто человек в расчетах слеп и глуп.

За счастьем, кажется, ты по пятам

несешься:

А как на деле с ним сочтешься -

Попался, как ворона в суп!

С этой концовкой перекликается стихотворение «Он» (Николай Соколов, 1850), давшее жизнь народной песне «Шумел, горел пожар московский»:

Судьба играет человеком;

Она, лукавая, всегда

То вознесет тебя над веком,

То бросит в пропасти стыда.

В басне «Обоз» Крылов откровенно противопоставляет неверной военной тактике Александра I осторожность и выдержку Кутузова. Кстати, известная басня «Щука и Кот», начинающаяся словами «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, А сапоги тачать пирожник…», была направлена, по свидетельству современников, против адмирала П.В. Чичагова, упустившего возможность захватить в плен Наполеона при переправе его через Березину.

Подводя итог, можно сказать, что Крылов по праву может называться великим национальным писателем.

Иван СЕРБИНОВ

А вы, друзья, как ни садитесь,
Все в музыканты не годитесь.
И.Крылов

Наверное, высшая награда для писателя - полное принятие его сочинений народом. До такой степени, что его литературные идеи, фразы, образы становятся поговорками и пословицами, что обычная разговорная речь обогащается за счет этих стилистических оборотов. Так было с А.Н.Островским, так было с В.С.Высоцким, так было и с Иваном Андреевичем Крыловым, которого в народе звали по-родственному - дедушкой.
Басня есть небольшой аллегорический рассказ, который имеет своей целью поучение. Название свое басня получила от слова "баять" - говорить, рассказывать. В каждой басне надо различать две стороны: аллегорический рассказ, или поэтическую сторону произведения, и нравоучение, или идею произведения, всегда имеющую отношение к человеческой жизни.
Современная басня постепенно выработалась из сказки о животных или так называемого животного эпоса, в которых животные представляются действующими, как люди, и имеющими свои характеристические черты: лиса - хитра, осел - глуп, волк - жаден, заяц - труслив.
Греческий баснописец Эзоп пользовался рассказами из жизни животных, чтобы примером или сравнением легче и нагляднее убедить людей в какой-нибудь истине. Римский поэт Федр переложил многие басни Эзопа латинскими стихами, другие же сам составил по образцу греческих, причем на первое место выдвинул нравоучение, которое в его баснях нередко было очень длинным.
В современной басне, созданной французским писателем Лафонтеном, наоборот, существенная часть басни - остроумный и занимательный рассказ, который сам по себе, независимо от вывода, способен заинтересовать читателя. Нравоучения как отдельной части в современной басне иногда совсем не бывает, да оно и не нужно: нравоучение само по себе вытекает из рассказа. Действующими лицами в баснях Лафонтена являются не только животные, но и предметы неодушевленные и даже человек. Многие из его басен не только дают нравоучение, но и осмеивают пороки и недостатки, то есть являются сатирами в аллегорической форме.
Про Крылова можно с уверенностью сказать, что он довел искусство написания басни до совершенства. Уже в юности он сделал первые литературные пробы, потом писал для театра, выпускал сатирический журнал.
Писал Крылов и стихи. Его лирика отличалась от типичной для того времени, возвышенной лирики последователей Карамзина, более демократическим героем, вниманием к бытовым деталям и, что потом определило его дальнейшее творчество, - частой иронией, доведенной иногда до сарказма.
Первая книга басен принесла Крылову огромный успех. Он много печатался, работал в Петербургской публичной библиотеке, был милостиво принят царским двором.

А вы, друзья, как ни садитесь,
Все в музыканты не годитесь.
И.Крылов
Наверное, высшая награда для писателя - полное принятие его сочинений народом. До такой степени, что его литературные идеи, фразы, образы становятся поговорками и пословицами, что обычная разговорная речь обогащается за счет этих стилистических оборотов. Так было с А.Н.Островским, так было с В.С.Высоцким, так было и с Иваном Андреевичем Крыловым, которого в народе звали по-родственному - дедушкой.
Басня есть небольшой аллегорический рассказ, который имеет своей целью поучение. Название свое басня получила от слова "баять" - говорить, рассказывать. В каждой басне надо различать две стороны: аллегорический рассказ, или поэтическую сторону произведения, и нравоучение, или идею произведения, всегда имеющую отношение к человеческой жизни.
Современная басня постепенно выработалась из сказки о животных или так называемого животного эпоса, в которых животные представляются действующими, как люди, и имеющими свои характеристические черты: лиса - хитра, осел - глуп, волк - жаден, заяц - труслив.
Греческий баснописец Эзоп пользовался рассказами из жизни животных, чтобы примером или сравнением легче и нагляднее убедить людей в какой-нибудь истине. Римский поэт Федр переложил многие басни Эзопа латинскими стихами, другие же сам составил по образцу греческих, причем на первое место выдвинул нравоучение, которое в его баснях нередко было очень длинным.
В современной басне, созданной французским писателем Лафонтеном, наоборот, существенная часть басни - остроумный и занимательный рассказ, который сам по себе, независимо от вывода, способен заинтересовать читателя. Нравоучения как отдельной части в современной басне иногда совсем не бывает, да оно и не нужно: нравоучение само по себе вытекает из рассказа. Действующими лицами в баснях Лафонтена являются не только животные, но и предметы неодушевленные и даже человек. Многие из его басен не только дают нравоучение, но и осмеивают пороки и недостатки, то есть являются сатирами в аллегорической форме.
Про Крылова можно с уверенностью сказать, что он довел искусство написания басни до совершенства. Уже в юности он сделал первые литературные пробы, потом писал для театра, выпускал сатирический журнал.
Писал Крылов и стихи. Его лирика отличалась от типичной для того времени, возвышенной лирики последователей Карамзина, более демократическим героем, вниманием к бытовым деталям и, что потом определило его дальнейшее творчество, - частой иронией, доведенной иногда до сарказма.
Первая книга басен принесла Крылову огромный успех. Он много печатался, работал в Петербургской публичной библиотеке, был милостиво принят царским двором.