Эдуард Иванович Тотлебен появился на свет в латвийском городе Митава (ныне Елгава) 8 мая 1818 года. Его дед, представитель старинного дворянского рода Тюрингии, отказавшись от всех феодальных прав, предпочел заняться торговлей и перебрался в прибалтийские губернии нашей страны. Отец Тотлебена, Иоганн Генрих, приписался к купечеству и тоже всю жизнь занимался коммерческой деятельностью. Сам Эдуард был пятым из семи детей Иоганна Генриха и Анны Цандер.

Начальное образование мальчик получил в школе доктора Гюттеля - лучшем учебном заведении Риги. Интерес парня к военной архитектуре начал проявляться уже в юные годы. На даче в окрестностях города, где его семья проводила лето, Тотлебен с помощью товарищей и людей, служивших в родительском доме, по всем правилам инженерного искусства строил редуты с брустверами и рвами. Отец, обратив внимание на наклонности сына, отвез его в 1832 году в Санкт-Петербург, где Эдуард был принят кондуктором в третий класс Главного инженерного училища. В начале 1836 его произвели в полевые инженер-прапорщики, однако закончить курс обучения талантливому юноше не удалось. У него была обнаружена серьезная болезнь сердца, из-за чего Эдуарда отчислили и перевели служить в инженерную команду Риги.

Лечение дома пошло ему на пользу, и в ноябре этого же года он вновь вернулся в Санкт-Петербург и продолжил учебу. Тотлебен успешно окончил младший офицерский класс и в чине подпоручика в январе 1838 перешел в старший. Но в это время болезнь его вновь обострилась, и парень был вынужден окончательно отказаться от попыток окончить курс. 5 февраля он был отчислен из училища и назначен на действительную службу в Рижской команде.

Не желающего ставить крест на своей военной карьере Эдуарда Ивановича весной 1839 года в соответствии с его прошением перевели в гренадерский саперный батальон, а летом следующего года назначили поручиком в учебный батальон саперов, расположенный под Санкт-Петербургом в Красном Селе. Здесь молодой инженер познакомился с выдающимся русским инженер-генералом Карлом Шильдером. По достоинству оценив знания и усердие офицера, Шильдер поручил ему заняться производством опытов над своей трубной контрминной системой, предназначенной для борьбы с неприятельскими подземными минными галереями. В течение нескольких лет Тотлебен упорно занимался изучением этого вопроса и достиг впечатляющих результатов. За труды Эдуард Иванович был удостоен своих первых орденов - Святого Станислава и Святой Анны третьей степени, а в мае 1845 года его произвели в штабс-капитаны.

Весной 1848 года Тотлебен был командирован на Кавказ. Боевое крещение Эдуард Иванович получил под Гергебилем, куда он прибыл 9 июня. Долгое время ему не давали никаких поручений или, как он сам писал, «позволяли бездействовать под огнем». В конце концов, Тотлебену было приказано построить брешь-батарею. Пять суток, пока кипела работа, молодой инженер не смыкал глаз и лично командовал саперами под сильным ружейным и картечным огнем противника. За взятие Гергебиля Тотлебен был удостоен чина капитана, а за участие в кровавом штурме Мискенджийских высот в сентябре 1848 награжден орденом Святого Владимира четвертой степени и золотой саблей. Зиму 1848 года инженер провел в Темирхан-Шуре (ныне Буйнакск), обучая саперов минным и осадным работам. В июле 1849 во время осады аула Чох начальник военных инженеров капитан фон Кауфман был тяжело ранен, и управление всеми осадными работами перешло к Эдуарду Ивановичу. Он самостоятельно осуществил ночную рекогносцировку местности прямо перед фронтом противника и отметил места для батарей, которые были сооружены уже к середине августа.

В 1850 году Тотлебену предложили место старшего инженера в Дагестане, однако он отказался от этого поста и был переведен в Варшаву адъютантом Шильдера. Стоит отметить, что отношения между этими людьми не всегда складывались идеально. Порывистый и импульсивный Карл Андреевич с трудом терпел методичного и любящего порядок Тотлебена. Уже спустя год совместной работы Эдуард Иванович стал хлопотать о своем переводе в Северную столицу, и в конце 1851 был отправлен в управление начальника инженеров Гренадерского и Гвардейского корпусов. А 23 февраля 1852 он обвенчался с баронессой Викторией Леонтьевной Гауф.

Помимо служебных занятий в 1852-1853 годах Тотлебен старательно изучал труды «классиков» инженерного дела - Дюфура, Шумара, Вобана. В это же время по приказанию начальства он подготовил две обширных работы - атаки на систему бастионного начертания и капонирного фронта, утвержденных государем и получивших применение в практических занятиях на учебном полигоне в Петергофе.

В ходе Дунайской кампании Шильдер, возглавивший все инженерные работы при осаде Силистрии, забыв прежние разногласия, вызвал Тотлебена к себе. Эдуард Иванович был назначен обычным траншей-майором, но на деле являлся первым помощником Карла Андреевича, проводя в работе дни и ночи. Саперы Тотлебена, добравшись двойной сапой до контрэскарпа Араб-Табии, перешли через ров крытым ходом, провели минную галерею под внутренний гребень бруствера и, опрокинув взрывом контрэскарп, увенчали его. 1 июня Шильдер был ранен в ногу осколком гранаты, и все осадные дела на левом фланге были возложены на Эдуарда Ивановича. Он продолжил минные работы против контрэскарпа Араб-Табии, к 7 июня образовав взрывом вполне удобовосходимый обвал. Русские войска тотчас же заняли бруствер, Тотлебен лично руководил организацией в нем ложементов для защиты от вражеских стрелков, причем был при этом легко ранен в щеку.

К сожалению, все это не имело положительных последствий - 11 июня по приказу главнокомандующего осада с крепости Силистрия была снята. В этот же день на операционном столе скончался генерал Шильдер. Несмотря на неудачу под стенами дунайской твердыни, полученный опыт весьма пригодился Тотлебену. За мужество и героизм он был награжден орденом Святого Георгия четвертой степени и представлен к званию полковника.

Между тем все определеннее становились слухи о готовящейся высадке союзных войск в Крыму. Князь Михаил Горчаков, осведомленный о печальном состоянии инженерного дела в частях князя Меншикова, решил отправить Тотлебена к нему. В посланном письме Горчаков рекомендовал его как самого способного ученика Шильдера, указывал на боевой опыт Эдуарда Ивановича и всеми признанную храбрость. 10 августа 1854 Тотлебен приехал в Севастополь, обороной которого ему было суждено обессмертить своё имя.

Князь Александр Меншиков, прочитав послание Горчакова, сказал Тотлебену: «В городе стоит саперный батальон. Передохните после дороги и отправляйтесь обратно на Дунай». Однако Эдуард Иванович не уехал. На следующий день он провел осмотр фортов и береговых батарей Севастополя и нашел их в отличном состоянии. Положительный отзыв военного инженера, дойдя до ушей Меншикова, несколько улучшил отношение князя к Тотлебену. И хотя разговоры об отъезде уже не шли, Эдуард Иванович, продолживший осмотр укреплений, находился в положении прикомандированного к штабу волонтера.

Объехав наименее защищенные Корабельную и Городскую стороны города, Тотлебен представил свои соображения относительно работ по их укреплению, однако получил от Меншикова сухой ответ о том, что «крепость не ждет никаких покушений со стороны крымских татар». Все вопросы об усилении сухопутной обороны оставались открытыми до тех пор, пока в начале сентября по телеграфу не пришло известие о появлении союзного флота с десантом. Высадка, в которую князь все ещё не верил, стала очевидной, и русские войска спешно двинулись навстречу неприятелю к реке Альме. В городе же, где остались лишь флотские экипажи и четыре резервных батальона, начались спешные работы по возведению обороны на северной стороне, откуда, в случае поражения под Альмой, нужно было ожидать неприятеля. Руководил всеми работами Тотлебен, к слову, так до сих пор и не получивший официального назначения.

Благодаря самоотверженному труду рабочих и талантливому руководству Эдуарда Ивановича за одну неделю, по словам Владимира Корнилова, «было сделано больше, чем за год». Фронт позиции удалось довести до полутора километров, а по сторонам северного форта возвести ряд батарей. И все-таки к 8 сентября, когда русские войска подавленные вдвое превосходящим неприятелем были вынуждены отступить, северная сторона города оставалась практически беззащитной. Вся позиция оборонялась лишь фронтальным огнем 30 орудий, а гарнизон из одиннадцати тысяч плохо вооруженных моряков был не в состоянии выдержать удара шестидесятитысячной армии противника.

Однако «декорации», набросанные умелой рукой Тотлебена, ввели в заблуждение отправленных на рекогносцировку вражеских офицеров, доложивших руководству «о многочисленных мощных земляных укреплениях». Это сообщение, вместе с затоплением Корниловым кораблей, преградивших вход на рейд, заставило союзников вместо штурма обойти Севастополь фланговым маршем и закрепиться на южной стороне.

12 сентября Тотлебен был назначен заведующим всеми оборонительными работами Севастополя. Задача перед ним стояла одна - превратить город в Крепость. Успех этого предприятия казался немыслимым, 15 сентября он написал письмо жене, в котором попрощался с ней, так как полностью разделял единодушное желание гарнизона - умереть на позиции, но показать врагу «русскую защиту».

Тотлебен приступил к совершенствованию оборонительной линии сразу на всех направлениях и всеми средствами, способными затруднить штурм. Работа кипела и день, и ночь. На опорных пунктах строились новые укрепления, стрелковые траншеи связывали главные оборонительные точки, с судов свозились орудия, усиливая фронтальную защиту позиций. Рекогносцировки, проводимые неприятелем, давали преувеличенное представление о силе внезапно выросшей сплошной оборонительной линии, ощетинившейся орудиями крупного калибра. Тогда союзники выработали новый план, согласно которому штурм должен был состояться после бомбардировки города. Время, которое неприятель потратил на возведение осадных батарей, осажденные использовали, дабы достойно подготовиться к артиллерийскому состязанию, от результата которого зависел штурм. С 14 сентября по 5 октября Тотлебен построил свыше двадцати новых батарей.

Первое бомбардирование Севастополя произошло 5 октября. На Городской стороне наши артиллеристы подавили практически все батареи французов, однако на Корабельной - победа осталась за англичанами, обладавшими лучшей в мире осадной артиллерией. Наши укрепления, грозные издали, но выстроенные на скорую руку, рассыпались под ударами вражеских снарядов, а глиняные одежды амбразур обваливались от собственных выстрелов. Однако гарнизон выстоял, а поражение французских батарей заставило союзников отказаться от штурма.

В первые же ночи были исправлены все причиненные бомбардировкой повреждения, а затем начались новые работы по усилению фронта. Несмотря на ежедневную канонаду, Эдуард Иванович к 20 октября успел создать и вооружить еще двадцать батарей. В это же время от перебежчиков поступила информация о новом штурме, готовящемся в ноябре месяце. Не надеясь выдержать удар на передовых линиях, Тотлебен подготовил к подорванию ряд самых слабых бастионов, а на случай отступления с Корабельной стороны привел в оборонительное состояние все морские казармы, составив из них один общий редут. На Городской же стороне были переделаны все ближайшие к бастионам здания. В более прочных разместили каронады (чугунные пушки большого калибра), а выходы из продольных улиц заградили каменными баррикадами. Однако и этот штурм не состоялся.

Во время Инкерманского сражения Тотлебен находился на правом фланге. В ходе отступления он случайно оказался на дороге, где встала наша артиллерия, путь которой загородили повозки, расколоченные снарядами. Оставшись без прикрытия, орудия легко могли попасть в руки английских стрелков, преследовавших отступавшие войска. Эдуард Иванович остановил проходившую поблизости роту Углицкого полка, а также отправил к Истомину на Малахов курган донесение с просьбой о помощи. Вместе с вовремя подошедшим батальоном Бутырского полка и двумя батальонами Владимирского он атаковал англичан. Нападение, поддержанное огнем пушек, развернутых Тотлебеном, удалось в полной мере, а прибывшие саперы под прикрытием на руках вынесли орудия.

Временное ослабление деятельности противника после Инкерманского сражения дало Эдуарду Ивановичу возможность придать наскоро построенным укреплениям более солидный и долговременный характер. Расположенные в основных пунктах укрепления были сомкнуты и организованы горжи (тыльные части). Оборона Городской стороны была усилена возведением второй линии редутов и баррикад. Крупные работы также были предприняты на северной стороне - в случае высадки неприятеля на Каче. Вместе с этим повсеместно были улучшены сообщения, усилены профили и амбразуры, а для войск устроены блиндажи.

Зимой 1854-1855 годов осадные работы союзников продвигались чрезвычайно медленно. Тотлебен использовал это, дабы перейти к активной обороне. Основываясь на опыте кавказских войн, он прикрыл все наблюдательные посты бастионов завалами, дающими возможность наблюдать за противником с близкого расстояния, а также беспокоить его ружейным огнем. Позже Тотлебен изменил характер завалов, перестроив их в правильную систему ложементов.

В конце января к союзникам прибыли сильные подкрепления, а также приехал известный французский военный инженер генерал Ниель. Основное направление атаки было перенесено на Корабельную сторону прямо против Малахова кургана. Тотлебен, разгадав намерения неприятеля, также сосредоточил внимание на этом участке. На Киленбалочных высотах появились три новые линии укреплений, что позволило надолго отсрочить падение Малахова кургана. Также на холме впереди Малахова было организовано укрепление, названное Камчатским люнетом.

Усиление севастопольских твердынь вынудило союзников предпринять очередную попытку штурма. В конце марта осадные батареи открыли ураганный огонь, продолжавшийся с перерывами десять суток. Однако усиленное бомбардирование привело в полное расстройство лишь один IV бастион. Каждую ночь защитники города исправляли причиненные повреждения, и уже к рассвету оборонительная линия была в состоянии вести ответный огонь. Штурм опять был отменен.

Работы Тотлебена в последний период защиты города были направлены на общее укрепление Корабельной стороны и восстановление полуразрушенного IV бастиона. В конце мая началось третье, самое мощное бомбардирование. К вечеру следующего дня, когда передовые укрепления левого фланга русских были полуразрушены, союзные войска двинулись в атаку и после упорного сражения овладели Камчатским люнетом и Киленбалочными редутами. Однако неприятель не стал развивать успех, дав защитникам города время не только исправить причиненные повреждения, но и усилить самые угрожаемые участки. Штурм продолжился в начале июня. Несмотря на непрекращающуюся бомбардировку Корабельной стороны, гарнизон под личным наблюдением Тотлебена успевал исправлять все повреждения. В три часа ночи войска неприятеля бросились на штурм Малахова кургана, но были отбиты. Огромные потери союзники понесли от огня орудий, установленных на переднем фасе. Сам Эдуард Иванович во время боя был легко ранен в лицо осколком.

Потерпев неудачу, противник вновь вернулся к осадным работам. Тотлебен же приступил к организации широкой контрминной системы перед курганом, разработал план перекрестной артиллерийской обороны местности. Однако осуществить его талантливому инженеру не удалось. При спуске с Малахова кургана, ему прострелили навылет правую ногу. В течение первых двух месяцев Тотлебену пришлось перенести несколько операций. При этом он мог лишь изредка, не входя в подробности, выслушивать доклады и давать инструкции. Во дворе его дома не раз падали снаряды, однако инженер ни за что не соглашался перебраться на более безопасную северную сторону. Несмотря на лечение, рана воспалилась, и Эдуарда Ивановича в полубессознательном состоянии перевезли на хутор в долине Бельбека в одиннадцати километрах от Севастополя.

Чистый воздух и уход несколько восстановили силы Тотлебена, и в августе он снова начал помогать советами сменивших его инженеров. Однако никакие наставления не могли заменить его личного присутствия на бастионах, и дело быстро двигалось к развязке. В конце августа Эдуард Иванович вернулся в город, а спустя три дня с вала Северного форта наблюдал падение Малахова кургана.

Впоследствии деятельность Тотлебена во время обороны Севастополя вызывала множество разногласий. Одни провозглашали его гениальным инженером, полностью разделяя взгляды Нахимова, утверждавшего, что «без Тотлебена мы пропали бы», другие же осуждали практически все дерзкие новшества и импровизации, которые он ввёл при обороне абсолютно беззащитного к началу противостояния города. К тому же сам Эдуард Иванович был человеком с довольно сложным характером. Согласно отзывам современников он был резок с окружающими, безгранично самоуверен и убежден в своем превосходстве, чего никогда не находил необходимым скрывать. Все это, разумеется, не способствовало возбуждению симпатии к военному инженеру, однако даже недруги признавали его неподкупную честность, хладнокровность и мужественность в бою, постоянную заботу о простом солдате. Свою задачу по защите города Тотлебен выполнил великолепно. Отбросив все шаблоны, он точно определил положение основных укреплений, попеременно переносил деятельность на самые угрожаемые участки, за все время осады выполнял лишь самые необходимые в данный момент работы. А его контрминная деятельность полностью остановила подземные атаки союзников, в рядах которых не нашлось достойного противника. Помощник начальника штаба Аполлон Циммерман говорил, что во время перемирия британские и французские офицеры «с живейшим интересом просили им показать Тотлебена».

Труды Эдуарда Ивановича были оценены - весной 1855 его произвели в генерал-майоры с назначением в свиту императора. В первых числа сентября Тотлебен отбыл в Симферополь, дабы окончательно восстановить здоровье - ходить он все еще не мог и передвигался на костылях. Однако уже через неделю ему пришел приказ прибыть в Николаев и привести город в оборонительное состояние. Работы стартовали с той быстротой и энергией, с которой производились всегда под его руководством - уже в начале ноября Николаев, стратегическое значение которого в связи с падением Севастополя возросло, превратился в огромный укрепленный лагерь.

В конце 1855 года Тотлебену разрешили вернуться в Санкт-Петербург, где поручили заведовать работами по укреплению Кронштадта. За зиму поперек Северного рейда было заложено пять новых батарей по 15-25 орудий каждая. Также было организовано временное заграждение из свай количеством свыше 80 000. Однако военные действия, ожидавшиеся на Балтийском море, так и не состоялись, и в марте 1856 был подписан Парижский мирный договор.

Киев, Лысая гора, Лысогорский форт, потерна N4

В начале лета Тотлебена командировали для обследования крепостей Балтийского побережья, а по возвращении он присутствовал на торжественном короновании императора Александра II. В середине сентября того же года Эдуард Иванович отправился за границу для лечения, а также изучения тамошних крепостей. Он посетил Германию, Бельгию, Францию, Италию, Австрию, Голландию и вернулся в Санкт-Петербург лишь в октябре 1858.

Спустя год Тотлебен был назначен главой Инженерного департамента, причем согласился на должность лишь при условии предоставления ему прав распоряжаться личным составом корпуса военных инженеров. В период с 1863 по 1877 годы Эдуард Иванович фактически находился во главе созданного Главного Инженерного управления. Основное внимание его в это время было обращено на завершение начатого еще при Николае I дела организации крепостной обороны границ нашей страны. В 1862 Тотлебен представил военному министру записку под названием «Общий обзор состояния крепостей Империи…». Впоследствии этот доклад много лет служил руководством при реализации работ по усилению наших оборонительных линий. Однако осуществить все предложения Тотлебена, даже при их одобрении императором, оказалось невозможно - не позволяло положение финансов. К тому же техника в это переходное время делала такие успехи, что представлялось рискованным предпринимать дорогостоящие постройки. В итоге было решено провести модернизацию только в двух пунктах нашей пограничной полосы - Керчи и Кронштадте. К осени 1863 Тотлебенг значительно усовершенствовал Кронштадтские верки, укрепил устья Невы, построить батареи на Канонерском, Гутуевском и Крестовском островах, в Чекушах и Галерной гавани, а также усилил крепости Свеаборг и Выборг, построил укрепленный лагерь около Тавастгуса. В ходе перестройки один из кронштадских фортов - «Великий князь Константин» - был впервые в мире снабжен брустверами из бронированной стали. Помимо этого, небольшие усовершенствования были проведены в крепостях: Динабурге, Динамюнде, Александровской цитадели, Новогеоргиевске, Брест-Литовске, Замостье и Николаеве. За производством работ Эдуард Иванович следил лично, что вынуждало его на месяцы покидать Санкт-Петербург. Однако личное присутствие оказывало огромное влияние на качество и скорость работ, останавливало различные злоупотребления. Во время подобных объездов Тотлебен проводил на стройках целые дни. Вставать он предпочитал в 4 часа утра, к 5 он уже был на месте и трудился до 6-7 часов вечера с перерывом в один час.

Огромное внимание Тотлебен обращал и на техническую часть. Он внимательно следил за всеми улучшениями, появляющимися в западноевропейском военном деле, стараясь путем учреждения особых комиссий и организации экспериментов удержать за Россией тот перевес, который она имела в области инженерного дела в эпоху Николая I. Необходимо отметить, что Эдуард Иванович не поддерживал ломку военной структуры, которая возникла в России после Крымской войны. Тотлебен считал неразумным забвение основ военной организации, исторически выработавшихся в России за пятьдесят лет, порицал «искание света» на Западе, где, по его мнению, военное дело стояло на более низкой ступени. Свои взгляды он всегда высказывал громко и открыто, что сделало ему репутацию «тормоза реформ» и «ограниченного приверженца николаевских порядков».

Много времени Тотлебен уделял Инженерному училищу и академии. Он внимательно следил за учебными программами, проводил переговоры с профессорами, просматривал проекты старшего курса, каждый год выступал перед офицерами с лекциями об артиллерийском вооружении наших крепостей. Являясь, прежде всего, практиком, Тотлебен приложил много усилий к развитию в инженерных войсках различных тренировочных работ, благодаря его заботам получили применение совместные занятия саперов и артиллеристов. В 1867 году Тотлебен занимался выработкой устава «Общества попечения о раненых и больных воинах», и ездил в Москву для совещания с митрополитом Филаретом. Любопытно, что одним из друзей Тотлебена был Федор Достоевский. В 1856 году Эдуард Иванович просил Александра II помиловать писателя, осужденного по статье «политический преступник». Как следствие этого Федор Михайлович был произведен в прапорщики, ему вернули дворянство и разрешили заниматься писательским делом.

Перед русско-турецкой войной 1877-1878 годов Тотлебен был назначен главным распорядителем обороны Черноморского побережья. К началу октября 1876 Керчь, Очаков, Одесса, Севастополь и Поти были подготовлены им к встрече неприятеля. Однако в самый разгар деятельности Эдуард Иванович был отозван в Северную столицу. Причиной оставления «не у дел» стало его несочувствие предстоявшей войне, о чем он открыто заявлял. Тотлебен говорил, что наша страна не готова к войне, и миллионы, ассигнованные на нее, выгоднее потратить на постройку крепостей и флота, развитие железнодорожной сети, перевооружение армии. Он указывал на необходимость организации широкой базы, окапывания на позициях и основательной артиллерийской подготовки атак, что в военных кругах считалось едва ли не трусостью.

Most Crimea Fortess

После плевненских неудач о Тотлебене вспомнили, и, после того как командование отказалось от затеи овладеть городом открытой силой, император приказал вызвать к армии Эдуарда Ивановича. В конце сентября 1877 он прибыл на место и в течение четырех дней проводил рекогносцировку местности. В тот момент силы Западного отряда - 78 тысяч человек при 404 орудиях - удерживали позиции между Тученицким оврагом и деревней Вербицы, занимая едва ли треть всей линии вокруг Плевны. При войсках имелся лишь один саперный батальон и ни одного инженерного офицера, действия артиллерии не были объединены, снабжение и санитарная часть организованы крайне плохо. Тотлебен писал: «Печально видеть все эти бедствия, остается лишь удивляться русскому солдату, с покорностью и терпением переносящего все лишения, непогоду и голод».

В начале октября подошли подкрепления в лице гренадерских и гвардейских пехотных и кавалерийских дивизий. С их прибытием количество русско-румынских войск под Плевной выросло до 160 тысяч человек. Убедившись, что силой город не взять, Тотлебен отбросил и все планы по осаде, предложив последний вариант - блокаду. По расчетам Эдуарда Ивановича продовольствия у турков должно было хватить на пару месяцев, благодаря чему главный минус блокады - долговременность - отпадал.

Операция по смыканию блокадного кольца была выполнена быстро и оперативно при участии прибывшей гвардии. Затем Тотлебен занялся проблемами усиления позиций массой новых укреплений, ввёл изменения в уже существующие фортификационные постройки, установил строгое управление огнем артиллерии. Помимо этого он улучшал условия, в которых находились русские войска. Особое внимание Эдуард Иванович обратил на организацию санитарной части, устроил более правильную систему эвакуацию больных. Злоупотребления интендантов заставили его передать вопросы снабжения частей войсковым начальникам, что привело к значительному улучшению пищи и одежды. А к середине октября были подготовлены теплые землянки с печами.

Тотлебену оставалось лишь спокойно дожидаться результатов блокады, но и это было нелегкой задачей, поскольку и сам главнокомандующий, и его опытнейшие военачальники (в частности Скобелев и Гурко) стояли за энергичный образ действий. 19 октября пришел приказ о разделении сил, блокировавших один и тот же укрепленный лагерь, на две самостоятельных группы с двумя независимыми руководителями, обладавшими к тому же диаметрально противоположными характерами: предприимчивым и лихим кавалеристом Иосифом Гурко и методичным, до крайности осторожным Тотлебеном. Началась путаница, усилившаяся из-за болезни Эдуарда Ивановича. Лишь в начале ноября вновь сформированный отряд под предводительством Гурко двинулся к Балканам, и Тотлебен, наконец, стал полновластным распорядителем блокады.

Блокадная линия была разбита Тотлебеном на 6 участков, оборону каждого из которых он вверил отдельному начальнику. На 47 километров обложения приходилось 125 тысяч человек и 496 орудий. В конце ноября 1877 в связи с нехваткой пищи турецкая армия пошла на прорыв. В ходе завязавшегося боя турецкие солдаты понесли ощутимые потери, но, тем не менее, сумели захватить три линии траншей. Однако артиллерийский огонь и подошедшие подкрепления в лице русских гренадеров вынудили их сначала залечь в окопах, а затем обратили в беспорядочное бегство. В 2 часа дня неприятельские войска сложили .

В феврале 1878 Тотлебен получил телеграмму, предписывавшую ему немедленно выехать в Санкт-Петербург, сдав командование Александру Дондукову-Корсакову. В марте император имел с Эдуардом Ивановичем разговор на тему овладения Константинополем и закрытии Босфора для английских кораблей, стоявших у Принцевых островов и грозивших прервать наши сообщения с черноморскими портами. Выполнение обоих мероприятий Тотлебен признавал выполнимыми, и в апреле 1878 года вышел приказ о его назначении главнокомандующим действующей армии.

К несчастью, Тотлебен, будучи гениальным военным инженером, не обладал ни талантом полководца, ни широкими стратегическими взглядами. Его излишняя осторожность привела к тому, что своё командование он ничем не ознаменовал. Отказавшись от выполнения проектов, которые в Санкт-Петербурге казались ему легко выполнимыми, Тотлебен нашел более целесообразным отойти к Адрианополю. Там он деятельно заботится об обеспечении болгарам возможности отстаивать свою независимость, хлопотал об устранении европейских комиссаров и о создании местной милиции с русскими кадрами. За это время турки успели собрать около Константинополя 80-тысячное войско и возвести укрепленные позиции.

Севастополь - Могила Тотлебена - Братское кладбище

В сентябре 1879 года Тотлебен был назначен командующим войсками Одесского военного округа, а в мае 1880 - Виленского округа, а также Виленским, Гродненским и Ковенским генерал-губернатором. Многочисленные болезни все меньше и меньше позволяли ему выполнять государственные дела, к которым к тому же Эдуард Иванович не чувствовал влечения, предпочитая большую часть времени уделять вверенным войскам. Весной 1882 Тотлебен подхватил воспаление легких и отправился для лечения за границу. Там он поправился, однако его общее состояние продолжало оставаться критическим, к тому же начались проблемы со зрением. Зиму 1883 он провёл в Висбадене, а весной перебрался в курортный город Соден, где и скончался 19 июня 1884 года. Тело его было перевезено в Ригу, однако император нашел более правильным, чтобы останки севастопольского героя покоились у валов, выстроенных им в памятные дни обороны. В октябре 1884 прах Тотлебена был похоронен на Братском кладбище Севастополя.

По материалам книги Н.К. Шильдера «Генерал-адъютант Эдуард Иванович Тотлебен» и сайта http://genrogge.ru/

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Офицеры инженерных войск фортификацию иначе, как искусством не называют. Однако мастерски владели и владеют этим искусством немногие и к их числу безусловно принадлежал граф, кавалер ордена Андрея Первозванного, член Государственного Совета Российской империи, почетный академик Российской Академии наук, генерал-адъютант Эдуард Иванович Тотлебен.

И все эти титулы, награды и отличия принадлежат замечательному военному инженеру XIX века не по эксклюзивному праву благородного дворянского происхождения, а за особые заслуги, усердие и отвагу при защите своей Родины – России.

Военные гены ни чем не искоренить

Эдуард Иванович Тотлебен был потомком древнего дворянского рода германского происхождения, выходцы которого в XVIII в. переселились в Россию. Они предпочли заняться не военной службой, с давних пор отличавших Тотлебенов, а коммерцией. Эдуард Тотлебен родился в 8(20) мая 1818 г. в Митаве (Елгава, Латвия), в семье купца 2-й гильдии, затем семья переехала в Ригу.

Первоначальное образование мальчик получил в пансионе доктора Гюттеля, лучшем учебном заведении Риги. Мало по малу в Эдуарде стали просыпаться военные гены его предков. Он увлекся изучением крепостных укреплений, а летом за городом, на даче отца, с друзьями строил редуты по всем правилам инженерного искусства.

Хотя заметное беспокойство родителей вызывало состояние здоровья сына, отец, заметив его наклонности и потворствуя настойчивым просьбам, в 1832 году отвез его в Петербург, где юноша поступил в инженерное училище. Учился он успешно, был даже отмечен императором Николаем Первым, но из-за болезни сердца несколько раз был вынужден прерывать учебу и военную службу.

5 февраля 1838 г. Тотлебен был окончательно отчислен от училища и лишь благодаря прошения к императору был оставлен на действительной военной службе с назначением в Рижскую крепостную команду, где занял должность дежурного офицера в крепостном управлении. Отсюда, в апреле 1839 г., Тотлебен переведен был в гренадерский саперный батальон, а в следующем году (16 июля) назначен поручиком в учебный саперный батальон близ Петербурга.

Под опекой инженер-генерала К.А Шильдера

Большую роль в дальнейшей судьбе Тотлебена сыграл выдающийся военный инженер Российской империи К. А. Шильдер. Автор двухтомной биографии Э. И. Тотлебена, сын инженер-генерала Карла Шильдера, военный историк генерал Н. Шильдер, кратко и емко характеризовал основное качество молодого офицера, привлекшее внимание его отца: «Тотлебен не обладал умом теоретика, это был по преимуществу ум - практик. При таком складе ума и дарований Тотлебен не сделал новых шагов и открытий в инженерной науке, но он умел только с необыкновенным искусством пользоваться обстоятельствами».

Неугомонному изобретателю и видному теоретику фортификации генерал-инженеру К.А. Шильдеру позарез необходим был такой помощник. И он стал поручать Тотлебену различные сложные задания. Одним из них стала разработка трубной контроминной системы для борьбы с подземными минными галереями противника. За свои опасные, но необходимые опыты молодой инженер был удостоен первых наград – ордена святого Станислава 3-й степени (1842 г.), ордена святой Анны 3-й степени (1847 г.).

В 1847-1849 годах Тотлебен находился на Кавказе, где он занимался инженерным обеспечением боевых действий отряда Князя Аргутинского-Долгорукова. За активное участие во взятии Сальты, Гергебиль, Ахты и других опорных пунктов горцев, он был награжден орденом святого Владимира 2-й степени и чином капитана.

По возвращении с Кавказа Эдуард Иванович служил адъютантом у Шильдера, ставшего начальником инженеров армии в Варшаве, а в 1851 г. перешел в гвардейские инженеры и переехал в Петербург, где стал начальником инженеров Гвардейского и Гренадерского корпусов.

В начале Дунайской кампании К.А Шильдер назначен был начальником инженеров действующей армии и просил о командировании в распоряжение его, в числе других, и инженер-капитана Тотлебена. Император Николай Первый не только разрешил, но и отметил «в том внимании, чтобы он (Тотлебен) мог при действующих войсках быть употреблен в качестве штаб-офицера с особой пользой, по отличным познаниям и способностям своим», а также досрочно произвел Тотлебена в чин инженера-подполковника.

Тотлебен становится ближайшим помощником Карла Шильдера, а после ранения и последующей смерти инженер-генерала фактическим руководителем инженерного обеспечения боевых действий Дунайской армии. Стоит отметить, что отношения между этими людьми не всегда складывались идеально. Порывистый и импульсивный Карл Андреевич с трудом терпел методичного и любящего порядок Тотлебена. Но Эдуард Иванович считал себе «по гроб жизни» обязанным К.А. Шильдеру, а сын Шильдера – Николай долгое время был его адъютантом.

Тем временем разведывательные данные прямо говорили о предстоящей высадке союзников в Крыму. Князь Горчаков, хорошо осведомленный о печальном положении инженерного дела в войсках светлейшего князя Меншикова, решил командировать к нему Тотлебена.

«Без Тотлебена мы бы вовсе пропали»

Так характеризовал фортификационную деятельность молодого инженера один из руководителей обороны Севастополя в Крымскую войну 1854-1855 годов, легендарный адмирал П.С. Нахимов.

Но поначалу инженер-подполковника Э.И. Тотлебена в Севастополе встретили не то чтобы холодно, а просто враждебно. Главнокомандующий военно-сухопутными и морскими силами в Крыму князь Меншиков сообщил свое решение Тотлебену: «Отдохните после дороги, а затем поезжайте к своему князю на Дунай».

Удивительно, что инженер-подполковник Тотлебен, будучи исполнительным офицером и немцем, впервые в жизни нарушил приказ начальства и на другой день, на свой страх и риск, приступил к осмотру береговых батарей. Более того осмелился предоставить свой отчет о береговой обороне Меншикову и Корнилову.

На следующий день Эдуард Иванович был приглашен к князю на обед, после которого Меншиков разрешил ему осмотреть укрепления Севастополя и с сухопутной стороны. Слабость этих укреплений была очевидной, что послужило предметом разговора с главнокомандующим. После обсуждения этого вопроса кн. Александр Сергеевич отметил: «Первого инженера встречаю дельного и скромного». Но официальной должности Тотлебену так и не было предложено.

Лишь 12 сентября 1854 года инженер-подполковник Тотлебен назначен был назначен начальником всех оборонительных работ. Ему предстояла нелегкая задача: создать из открытой сухопутной позиции Севастополя, крепость. Все существовавшие до того времени образцы и схемы фортификационного искусства оказались бесполезны в этой совершенно необычайной обстановке – приходилось создавать нечто новое, импровизировать в полном смысле этого слова. И все это на виду и при активном противодействии многочисленной неприятельской армии.

Даже самому Тотлебену успех казался немыслимым. 15 сентября Тотлебен написал жене письмо, прощаясь с семьей, так как всецело разделял единодушное решение гарнизона: после «русской защиты» умереть на позиции.

Оборонительная линия города непрерывно расширялась, включая в себя все новые форты и бастионы. Работы велись днем и ночью, и там, где неприятельская разведка раньше обнаруживала лишь слабые укрепления, выросла сплошная линия обороны.

Тотлебен расширил фронтальную позицию на линии Северного укрепления и почти заново создал оборонительную линию на южной стороне. За недостатком времени нельзя было и помышлять о возведении сильных и правильных укреплений; приходилось работать одновременно на всех пунктах, пользуясь всякими средствами, между прочим и вооружением утратившего теперь своё прямое назначение флота.

При устройстве своей оборонительной линии Тотлебен принял в основание следующие начала: избирается ближайшая к городу позиция, обусловленная существующими укреплениями, и на главных её пунктах выставляется сильная артиллерия; эти пункты соединяются траншеями для ружейной обороны и рвами для перемещения сил прикрытий; между главными пунктами кое-где ставятся ещё отдельные батареи. В итоге все подступы к городу должны были получить и получили сильную фронтальную и фланговую оборону пушечным и ружейным огнём.

В короткое время там, где незадолго до того неприятельские рекогносцировки обнаруживали лишь слабые укрепления с большими ничем не защищёнными промежутками, выросла сплошная оборонительная линия. Союзники вынуждены были отказаться от намерения взять Севастополь открытой атакой и 28 сентября начали свои осадные работы.

Новым словом в фортификации стало создание Тотлебеном разветвленной системы ложементов, передовых окопов и редутов, тщательно приспособленных к местности. Они обеспечивали усиление ружейного огня, затрудняли противнику ведение осадных работ, способствовали производству вылазок, а главное – стали, по выражению Тотлебена, «ушами и глазами обороняющихся».

Руководители обороны крепости были весьма довольны своим помощником. Восторженным было впечатление адмирала Корнилова: «Под началом Тотлебена мы за день сделали то, что не смогли сделать за год». В сентябре 1854 Эдуард Иванович был удостоен ордена святого Георгия 4-й степени и чина инженер-полковника.

Англо-франко-турецкие войска, подступившие к Севастополю, были вынуждены отказаться от открытой атаки города и перейти к осаде. День первой массированной бомбардировки Севастополя – 5 октября стал огневым крещением оборонительных сооружений крепости и экзаменом для их создателя.

В ходе артиллерийской дуэли практически все французские батареи были подавлены русскими моряками-артиллеристами, но британцы обладавшие лучшей осадной артиллерией в мире, смогли разрушить 3-й бастион и нанести серьезные повреждения другим укреплениям Корабельной стороны. И все же гарнизон выстоял. Вклад Тотлебена в дело обороны города во время первой бомбардировки Николай I оценил производством во флигель-адъютанты.

Строительство и восстановление укреплений требовали изнурительной и опасной работы, и не все командиры хотели помогать главному военному инженеру, но когда один из них пришел жаловаться на него Нахимову, тот отреагировал немедленно: "На Тотлебена-с?! Извольте идти вон-с"! Славный адмирал не раз повторял: "А без Тотлебена мы пропали бы, непременно-с пропали бы".

В ореоле славы «гения обороны» Севастополя

Новым руководителем обороны Севастополя в 1855 году стал генерал-адъютант А Горчаков. Будучи племянником и учеником легендарного русского полководца генералиссимуса Суворова, он не унаследовал ни природного ума ни замечательных боевых качеств своего дяди и наставника. На бастионах крепости пали адмиралы Корнилов, Нахимов, Истомин – те, которые были душой обороны. В то время как силы осаждавших непрерывно росли, ряды защитников города таяли.

Осенью-весной 1854-1855 гг. полковник Тотлебён спланировал и построил вторую линию опорных пунктов на Городской стороне (Чесменский, Ростиславский, Язоновский редуты), систему ложементов впереди редута Шварца и 4-го бастиона, возглавил контр-минную войну перед 4-м бастионом.

Слава Тотлебена как «гения обороны» Севастополя гремела по всей России и за ее пределами. Полковник Генерального штаба А. Э. Циммерман свидетельствовал, что во время перемирия французские и британские офицеры «с живейшим любопытством просили показать им Тотлебена».

В апреле 1855 г. флигель-адъютант Его Величества полковник Эдуард Тотлебен был произведен в генерал-майоры с назначением в Свиту Его Величества.

Сразу же после получения известия об успешном отражении гарнизоном Севастополя штурма 6 июня 1855 года, Император прислал в осажденную крепость два ордена Св. Георгия 3-й степени, одним из которых был награжден Эдуард Иванович – «в воздаяние примерных трудов по возведению Севастопольских укреплений, составляющих образец инженерного искусства, и в награду блистательной храбрости и мужественного хладнокровия, оказанных 6 июня при отражении неприятельского штурма».

8 июня Тотлебен был ранен в ногу (навылет ниже колена), но не покинул боевой строй, он еще два месяца находился в Севастополе. Его физические и моральные силы были на исходе. После падения Малахова кургана и начала эвакуации Эдуарда Ивановича вывезли в Симферополь.

Незадолго до окончания войны конференция Инженерной академии в своем постановлении отмечала: «Генерал-адъютант Тотлебен гениальной изобретательностью изыскал средства под огнем неприятеля обратить почти открытый город в крепость, выдержавшую 11-месячную постепенную атаку... предупреждал действия неприятеля и с блистательным успехом противопоставил ему на каждом шагу преграды как на поверхности земли, так и под землею». Конференция наградила его специальной золотой медалью.

Вскоре после окончания Крымской войны собрав группу наиболее образованных военных инженеров и артиллерийских офицеров - участников обороны Севастополя 18 54-1855 гг., Эдуард Иванович поручил им составление истории этой обороны. Трехтомный труд под названием «Описание обороны г. Севастополя, составлено под руководством генерал-адъютанта Тотлебена» был издан в С.-Петербурге в 1863-1872 гг. Впоследствии он был переведен на многие европейские языки. До сих пор названная работа является одним из лучших источников по истории обороны Севастополя 1854-1855 г.

5 октября 1879 г., в день 25-летия первой бомбардировки Севастополя Александр II возвел генерал-адъютанта Э. И. Тотлебена с нисходящим его потомством в «Графское Российской Империи достоинство».

Согласно пожелания Эдуарда Ивановича Тотлебена и по Указу императора Александра III, 5 октября 1884 г., в день 30-летия первой бомбардировки Севастополя его бренные останки были преданы земле на Братском кладбище на Северной стороне.

19 июля 1890 г. на могиле Э. И. Тотлебена состоялось открытие памятника, сооруженного по Высочайшему повелению на средства Инженерного ведомства по проекту академика архитектуры А. А. Карбоньера.

В 1886 г. набережная вдоль Южной бухты в Севастополе была названа Тотлебеновской, а 5 августа 1909 года при подъеме на Исторический бульвар к 4 бастиону открыли ещё один памятник Э. И. Тотлебену авторами которого являлись А. А. Бильдерлинг и П. Н. Шредер. И поныне этот памятник является одним из лучших в Севастополе.

Необходимое горькое отступление

В 1930-е гг. склеп Тотлебена был вскрыт, а бренные останки национального героя России и Болгарии выброшены из цинкового гроба, конфискованного «для нужд индустриализации». Однако нашлись и настоящие патриоты России, собравшие поруганный прах и предавшие его земле рядом со склепом.

После захвата Севастополя войсками вермахта в июле 1942 года, этот факт стал известен германскому командованию. Как не странно, немцы поступили по рыцарски – 27 июня 1943 г. на Братском кладбище было произведено торжественное перезахоронение останков выдающегося российского инженера.

Крепости России необходимо исправлять и строить непрестанно

После падения Севастополя Тотлебен, назначенный генерал-адъютантом, был отправлен в Николаев для приведения его в оборонительное положение. Объяснительная записка Тотлебена по вопросу об укреплении Николаева представляет одну из самых ценных его научных работ.

Идеи, высказанные им здесь под свежим впечатлением пережитых боевых опытов, открывают новую эру в фортификационном искусстве и резко отступают от традиций, царивших до того времени даже несмотря на опыты наполеоновских войн. Тотлебен указывает на необходимость иметь систему фортов с промежуточными артиллерийскими позициями, к которым должны подходить железные дороги, рассматривает значение фортов, как главных опорных пунктов борьбы, и выясняет распределение всех родов оружия и роль каждого из них.

В конце ноября 1855 года, Тотлебена перевели в С.-Петербург, где назначили помощником Его Величества Генерал-инспектора по инженерной части, поручив руководство инженерной обороной Кронштадта.

После заключения Парижского мира в марте 1856 г. генерал-адъютант Тотлебен инспектировал крепости в России, изучал различные фортификационные сооружения в Европе.

Вскоре после возвращения из заграничной командировки, в 1859 г. его назначили директором Инженерного департамента Военного министерства, а в 1863 г. после создания Главного инженерного управления – товарищем Его Императорского Высочества Генерал-инспектора по инженерной части. В 1869 г. Тотлебена произвели в инженер-генералы.

При активной поддержке Александра II и военного министра Д. Милютина, Эдуард Иванович реорганизовывал инженерное дело с учетом влияния нарезного оружия и новых способов ведения войны.

Под его руководством разрабатывались и осуществлялись планы работ по развитию оборонительных сооружений и перевооружению всех крепостей от Прибалтики до Черного моря.

В 1862 Тотлебен представил военному министру записку под названием: «Общий обзор состояния крепостей Империи…». Впоследствии этот доклад много лет служил руководством при реализации работ по усилению наших оборонительных линий.

Однако осуществить все предложения Тотлебена, даже при их одобрении императором, оказалось невозможно - не позволяло положение финансов. В итоге было решено провести модернизацию только в трех пунктах нашей пограничной полосы – Бресте, Керчи и Кронштадте.

По общему мнению Эдуард Иванович был гениальным военным инженером. Сегодня не модно цитировать марксистов, но фактическую базу для своих трудов они собирали скрупулезно. Так, Фридрих Энгельс писал: «Русские, особенно после 1831 года, сделали то, что упустили сделать их предшественники. Модлин, Варшава, Ивангород, Брест-Литовск образуют целую систему крепостей, которая по сочетанию своих стратегических возможностей является единственной в мире».

Тотлебен был инициатором обучения саперному искусству личного состава пехоты, кавалерии и артиллерии. В 1869 г. он был удостоен высшего инженерного чина – звания инженер-генерала, в 1871 г. – ордена святого Александра Невского.

Второй пик славы Тотлебена – русско –турецкая война 1877-1878 годов

Перед русско-турецкой войной 1877-1878 годов Тотлебен был назначен главным распорядителем обороны Черноморского побережья. Однако в самый разгар деятельности Эдуард Иванович был отозван в Северную столицу.

Причиной оставления «не у дел», стало его противодействие предстоявшей войне, о чем он открыто заявлял. Тотлебен говорил, что наша страна не готова к войне, и миллионы, ассигнованные на нее, выгоднее потратить на постройку крепостей и флота, развитие железнодорожной сети, перевооружение армии.

Он указывал на необходимость организации широкой базы, окапывания на позициях и основательной артиллерийской подготовки атак, что в военных кругах считалось едва ли не трусостью.

Однако, после третьего неудачного штурма турецкой крепости Плевна 2 сентября 1877 г., о Тотлебене вспомнили и вызвали на Дунайский театр.

15 сентября Эдуард Иванович прибыл на театр боевых действий и на следующий день Император Александр II собрал военный совет, на котором было решено бросить главные силы русской армии против Плевны, а Тотлебена направить к Плевне ознакомиться с ситуацией.

Убедившись, что силой город не взять, Тотлебен отбросил и все планы по осаде, предложив последний вариант – блокаду. По расчетам Эдуарда Ивановича продовольствия у турков должно было хватить на пару месяцев, благодаря чему главный минус блокады – долговременность – отпадал.

Операция по смыканию блокадного кольца была выполнена быстро и оперативно при участии прибывшей гвардии. Затем Тотлебен занялся проблемами усиления позиций массой новых укреплений, ввёл изменения в уже существующие фортификационные постройки, установил строгое управление огнем артиллерии. Блокадная линия была разбита Тотлебеном на 6 участков, оборону каждого из которых он вверил отдельному начальнику. На 47 километров обложения приходилось 125 тысяч человек и 496 орудий.

Помимо этого он улучшал условия, в которых находились русские войска. Особое внимание Эдуард Иванович обратил на организацию санитарной части, устроил более правильную систему эвакуацию больных.

В конце ноября 1877 в связи с нехваткой пищи, турецкая армия пошла на прорыв. В ходе завязавшегося боя турецкие солдаты понесли ощутимые потери, но, тем не менее, сумели захватить три линии траншей. Однако артиллерийский огонь и подошедшие подкрепления в лице русских гренадеров вынудили их сначала залечь в окопах, а затем обратили в беспорядочное бегство. В 2 часа дня неприятельские войска сложили оружие. Было взято в плен 43 тысячи человек во главе с Осман-пашой. Тотлебен весьма скромно оценил свои заслуги во взятии Плевны, сказав: «Не я победил Османа, а голод».

В феврале 1878 Тотлебен получил телеграмму, предписывавшую ему немедленно выехать в Санкт-Петербург. В столице Император собственноручно «возложил» на Э. И. Тотлебена орден Св. Георгия 2-й степени. В апреле 1878 года инженер-генерал Э. И. Тотлебен был назначен главнокомандующим действующей армии.

К несчастью, Тотлебен, будучи гениальным военным инженером, не обладал ни талантом полководца, ни широкими стратегическими взглядами. Его излишняя осторожность привела к тому, что своё командование взятием Константинополя он не ознаменовал. С другой стороны, Эдуард Иванович как человек практичный понимал, что объединенные силы Европы под руководством Великобритании этого просто не допустят.

На завершающей стадии войны он в основном вел дипломатические переговоры по подписанию мира, затем организовывал возвращение войск в Россию, эвакуацию раненых и больных. За заслуги в войне Эдуард Иванович был награжден орденам святого Андрея Первозванного и назначен Членом Государственного Совета Российской империи.

Национальный герой Болгарии

На ряду с легендарным «белым генералом» Михаилом Скобелевым, Эдуард Иванович Тотлебен вполне заслуженно признан болгарами национальным героем.

В Болгарии он деятельно заботится об обеспечении болгарам возможности отстаивать свою независимость, хлопотал об устранении европейских комиссаров и о создании местной милиции с русскими кадрами.

В честь Эдуарда Ивановича названы бульвар в Софии и село Тотлебен в Болгарии.

В селе Тотлебене проводится ежегодное празднование годовщины рождения генерала-инженера Э. И. Тотлебена (в первую субботу мая). Кроме богатой фольклорной программы, оно сопровождается и исторической постановкой сцены взятия в плен турецкого генерала Османа-Паши.

Памятник-бюст Э. И. Тотлебену в настоящее время находится в Плевне (Болгария).

На военно-административной службе

В 1879 г. Тотлебен был назначен командующим войсками Одесского военного округа и временным Одесским генерал-губернатором.

В Одеcce граф Тотлебен оставался недолго и 11 мая 1880 г. был назначен Виленским, Ковенским и Гродненским генерал-губернатором и командующим войсками Виленского военного округа.

Однако за время, проведенное в Новороссии и Прибалтике, Эдуард Иванович успел разгромить региональные организации партии «Народной воли», за что ее исполкомом был приговорен к смертной казни, как «злейший враг русского народа». Две попытки привести приговор в исполнение успеха не имели.

Необходимое отступление

Любопытно, что одним из друзей Тотлебена был Федор Достоевский. В 1856 году Эдуард Иванович просил Александра II помиловать писателя, осужденного по статье «политический преступник». Как следствие этого Федор Михайлович был произведен в прапорщики, ему вернули дворянство и разрешили заниматься писательским делом.

В конце жизни

Весной 1882 г. в С.Петербурге, Тотлебен простудился и заболел воспалением легких. Выздоровев, он вернулся в Вильну, но к осени состояние графа ухудшилось. Зиму 1883-1884 г. граф Тотлебен с семейством провел в Висбадене, весной переехал в прусский курорт Соден, где скончался 19 июня 1884 г.

На российской границе на станции Вержболово гроб с останками героя Севастополя и Плевны был встречен гражданской и военной делегациями. Тело в траурном вагоне привезли сначала в Вильну, затем в имение Кейданы, Ригу и, наконец, в Севастополь.

Сугубо субъективное мнение о личности Тотлебена

Личность каждого выдающегося человека в достаточной мере рельефно обрисовывается его деятельностью.

Болезнь сердца помешала окончить полный курс наук в инженерном училище. Он был зачислен в Рижскую инженерную команду, а в 1840 переведен в учебный сапёрный батальон. Здесь он обратил на себя внимание генерала Шильдера, от которого получил поручение заняться трубною минной системой. Для дальнейшего ее исследования был послан с командою сапёров в Киев, где заведовал работами при производстве в обширных размерах опытов подземной войны.трубною минной системой. Для дальнейшего ее исследования был послан с командою сапёров в Киев, где заведовал работами при производстве в обширных размерах опытов подземной войны.усский военный деятель, знаменитый военный инженер

В 1848 отправился на Кавказ и принял там участие в нескольких экспедициях. Содействовал успешному ходу осады Гергебиля, где он в 80 саж. от стен аула заложил летучей сапой брешь-батарею. В 1849 заведовал всеми работами по осаде укрепления Чох; совершив смелую ночную рекогносцировку перед фронтом укрепления, он заложил в 30 саж. от укрепления передовую параллель с 2 брешь-батареями. По возвращении с Кавказа Т. был назначен адъютантом к генералу Шильдеру, а в 1851 перешел в гвардейские инженеры и поселился в Петербурге, где руководил практическими работами гвардейского саперного батальона во время лагерных сборов.

Крымская война

В начале 1854 был вызван в главную квартиру Дунайской армии и здесь исполнил ряд поручений ген.-адъют. Шильдера, совершил под огнем турецких батарей ряд блестящих рекогносцировок и выработал план атаки укреплений при Калафате. С начатием подготовительных работ по осаде Силистрии Т. был назначен траншей-майором. Когда генер. Шильдер был ранен, Т. принял заведование всеми работами и 7-го июня взорвал весь фронт передового укрепления Араб-Табия. Когда осада Силистрии была снята, Т. был послан в Севастополь, где ожидалась высадка неприятеля. Сначала главнокомандующий, князь Меншиков, полагал, что союзники, за поздним временем года, не решатся предпринять высадку в Крым, и отклонил предложение Т. немедленно приступить к оборонительным работам. Они были начаты только тогда, когда высадка уже состоялась. Т. расширил фронтальную позицию на линии Северного укрепления и почти заново создал оборонительную линию на южной стороне. За недостатком времени нельзя было и помышлять о возведении сильных и правильных укреплений; приходилось работать одновременно на всех пунктах, пользуясь всякими средствами, между прочим - и вооружением утратившего теперь свое прямое назначение флота. При устройстве своей оборонительной линии Т. принял в основание следующие начала: избирается ближайшая к городу позиция, обусловленная существующими укреплениями, и на главных ее пунктах выставляется сильная артиллерия; эти пункты соединяются траншеями для ружейной обороны и для помещения прикрытий; между главными пунктами кое-где ставятся еще отдельные батареи; таким образом все подступы к городу должны получить сильную фронтальную и фланговую оборону пушечным и ружейным огнем. Работа велась беспрерывно днем и ночью. В короткое время там, где незадолго до того неприятельские рекогносцировки обнаруживали лишь слабые укрепления с большими ничем не защищенными промежутками, выросла сплошная оборонительная линия. Союзники вынуждены были отказаться от намерения взять Севастополь открытой атакой и 28 сентября начали свои осадные работы. Первое бомбардирование Севастополя 5 окт. показало силу севастопольских укреплений и их выгодно направленного артиллерийского огня. Тогда неприятель обратился к подземной войне и задумал взорвать 4-й бастион, но и здесь Т. его предупредил, встретив неожиданно искусно подготовленною сетью минных галерей. 8 июня Т. был ранен в ногу пулей навылет, но, несмотря на болезненное состояние, продолжал руководить оборонительными работами, пока состояние его здоровья настолько ухудшилось, что он был вынужден оставить Севастополь. После падения Севастополя Т., назначенный генерал-адъютантом, был вызван в Николаев для приведения его в оборонительное положение. Объяснительная записка Т. по вопросу об укреплении Николаева представляет одну из самых ценных его научных работ. Идеи, высказанные им здесь под свежим впечатлением пережитых боевых опытов, открывают новую эру в фортификационном искусстве и резко отступают от традиций, царивших до того времени даже во Франции, несмотря на опыты наполеоновских войн. Т. указывает на необходимость иметь систему фортов с промежуточными артиллерийскими позициями, к которым должны подходить железные дороги, рассматривает значение фортов, как главных опорных пунктов борьбы, и выясняет распределение всех родов оружия и роль каждого из них. = этот материал возможно не имеет прямого отношения к теме Тотлебена Эдуарда Ивановича, но будет возможно полезен людям = В г. Одесса в данный момент (т.е. на 09.07.2006-го года) живёт внук графа Тотлебена Э.Н., который долгое время при советской власти скрывался под вымышленной фамилией, и только совсем недавно открыл свою истинную фамилию. У него сохранились документы о деяниях деда, и он сам провёл огромную работу, чтобы знать для себя, кем же на самом деле был его дед. Если люди заинтересованы в изучении жизни графа Тотлебена Э.И., то им лучше разыскать его внука Тотлебена А.Н.

Руководство инженерным ведомством

По возвращении в Петербург принял на себя заведование усилением Кронштадтских укреплений, после чего в течение 2 лет занимался изучением крепостей Германии и Франции и организации там инженерного дела. В 1859 назначен директором инженерного д-та, в 1863 - товарищем ген.-инспектора по инженерной части. В 1863, вследствие ожидавшихся политических осложнений, под наблюдением и руководством Т. принят ряд мер по приведению в оборонительное положение наших крепостей; усилены Свеаборг, Динабург и Николаев, укреплены Выборг и устья Невы и Зап. Двины; Кронштадт обеспечен от атаки флота. В 1869 составил проект укрепления Киева. В качестве председателя артиллерийской инженерной комиссии принял деятельное участие в вооружении наших крепостей нарезными орудиями. В то же время работал над реорганизацией наших инженерных войск соответственно новейшим требованиям военной науки. С 1871 по 1875 был занят разработкой новой системы оборонительных линий, с их главными крепостными опорными пунктами. Для этой цели он произвел ряд изысканий у Брест-Литовска, Ковны, Белостока, Гониондза, Гродны, Дубна и Проскурова. В 1873 г., в особом совещании о стратегическом положении России, под председательством Государя, был принят план Т., главные мысли которого были следующие: 1) усилить Новогеоргиевск, Ивангород и Варшаву передовыми укреплениями и построить передовые укрепления вокруг Бреста, для прикрытия железных дорог; 2) укрепить Гродну, Ковну и позицию под Вильной, возвести укрепления у мст. Осовец и обеспечить переправу через р. Зап. Двину у Риги; 3) построить укрепления впереди Дубна и Проскурова; 4) усилить передовыми укреплениями Бендеры и устроить укрепления у Очакова и Ямполя.

Восточная война

Работы по исполнению этого плана были остановлены восточной войной 1877-1878. В 1876 Т. был вызван в Ливадию и назначен главным распорядителем по обороне Черноморского побережья. В Керчи, Очакове, Одессе и Севастополе Т. были установлены мины, возведены новые батареи и усилено вооружение. В конце 1876 вернулся в Петербург и лишь 2 сентября 1877, когда осада Плевны затянулась, был вызван на театр военных действий, где принял руководство осадными работами под Плевной. После взятия Плевны был назначен начальником восточного отряда, но 8 февраля был вызван в Петербург, для совещания по вопросу о занятии Босфора и о закрытии его для английского флота, стоявшего у Принцевых о-вов. Назначенный вслед затем главнокомандующим, Т., по прибытии к армии, нашел, что занятие Босфора около Буюк-дере, при невозможности заграждения пролива минами и обеспечения сообщения с нашими черноморскими портами, бесцельно, и что в случае успешного штурма Константинополя выгоды будут иметь лишь временный характер, а в случае неудачи могут быть потеряны результаты предыдущей кампании. Ввиду этого задачей Т., как главнокомандующего, было поддержать нашу дипломатию во время ее переговоров о заключении окончательного мира, побуждая турецкое правительство к скорому и точному выполнению русских требований, и руководить возвращением русских войск на родину. В то же время предложил ряд мер для подготовки Болгарии к самозащите после ухода наших войск.

За заслуги во время войны 1877-1878 награжден был орденами св. Георгия 2-й ст. и Андрея Первозванного, а по случаю 25-летия со дня 1-го бомбардирования Севастополя возведен в графское достоинство. Известный бельгийский инженер Бриальмон признает Т. самым замечательным инженером XIX в.

Поздние годы

В 1879 назначен был временным одесским генерал-губернатором и командующим войсками Одесского округа. В 1880-1884 назначен на тот же пост в Северо-западный край (виленским генерал-губернатором). В Кейданах в принадлежавшем ему имении в 1880-1882 устроил парк, соорудил дворец и минарет в память войн с турками, напоминающий о минарете в Плевне сохранившийся до сих пор в городском парке. Минарет породил местные предания, в частности, о том, что он построен для удовлетворения религиозных потребностей любовницы турчанки. Умер в Германии, был временно похоронен в часовне-мавзолее на кладбище у лютеранской церкви в Кейданах, позднее перезахоронен в Севастополе.

Главные научно-литературные труды

Описание обороны Севастополя (со многими сотрудниками, 1872).

Записка к проектам вооружения сухопутных крепостей.

Одним из героев борьбы за Севастополь стал военный инженер Э. И. Тотлебен, к началу осады города бывший лишь подполковником.
Эдуард Иванович Тотлебен родился в 1818 г. в Митаве (Курляндия) в не слишком богатой семье. Его отец занимался коммерцией и числился купцом второй гильдии.
Эдуард Иванович не смог получить полное военное образование и окончить курс Инженерного училища в Санкт-Петербурге из-за болезни сердца. Однако болезнь не помешала ему приступить к службе - сначала в Рижской инженерной команде, а затем в Учебном саперном батальоне. Тотлебену повезло: на способного молодого человека обратил внимание выдающийся военный инженер генерал К. А. Шильдер (помимо прочего -создатель оригинальной подводной лодки). Протекция Шильдера помогла будущему герою Севастополя, но и сам он смог проявить себя не только отменным специалистом, но и настоящим героем.
Отправившись в 1848 г. на Кавказ, Тотлебен принял самое активное участие в боевых действиях, различных экспедициях против воинственных горцев, организации осадных работ у сильно укрепленных аулов. Деятельность Эдуарда Ивановича была оценена командованием исключительно высоко, и в 1849 г. он получил золотое оружие (саблю) «За храбрость», а спустя два года и первый орден - Св. Владимира IV степени с бантом. К этому времени офицер вернулся в Россию, успев побывать адъютантом Шильдера и перейти на службу в гвардейский саперный батальон.
Вскоре после начала Крымской войны, зимой 1853/54 г., Тотлебен отправился в Дунайскую армию, приняв участие в боевых действиях против турок и осаде Силистрии. После ранения Шильдера именно Тотлебен принял на себя руководство военными инженерами. Однако по политическим соображениям осада Силистрии была прекращена, Дунайская армия начала отход на территорию России, а прекрасно зарекомендовавшего себя подполковника главнокомандующий князь Горчаков отправил в Севастополь. Там его приняли не слишком доброжелательно: Меншиков не то обиделся на Горчакова, сочтя присылку инженера проявлением недоверия к ведущимся в Крыму работам, не то вновь прибывший офицер светлейшему князю просто чем-то не приглянулся.
Лишь после того, как началась высадка союзников в Евпатории, Тотлебену были предоставлены широкие полномочия по возведению новых укреплений и подготовке главной базы Черноморского флота к обороне. Хотя много времени оказалось потеряно впустую, Эдуард Иванович, пользовавшийся полной поддержкой флотского командования, развил бурную деятельность (о помощи, которую оказывал Тотлебену Нахимов, мы уже рассказывали).
К тому моменту, когда союзники начали подготовку к атаке Южной стороны, у Севастополя была возведена продуманная система оборонительных сооружений. Долговременные укрепления дополнялись полевыми, артиллерия установлена на хорошо выбранных позициях, отдельные наиболее важные пункты связаны между собой траншеями. Все это позволило вести успешную борьбу с англо-французской артиллерией и противодействовать осадным работам союзников, в том числе и организовать подземную минную войну.
Тотлебен вел огромную работу, ежедневно рассматривал и анализировал множество донесений, распределял людей и ресурсы, организовывал исправление разрушенных и возведение новых укреплений. При этом он не отсиживался в штабе, а регулярно бывал на самых опасных участках. В результате он в середине июля 1855 г. был серьезно ранен пулей в ногу, однако некоторое время оставался в строю. Но тогдашняя медицина не могла обеспечить выздоровление раненого в условиях осажденного города, здоровье Эдуарда Ивановича ухудшилось настолько, что ему пришлось уехать из Севастополя. Некоторые историки даже считают, что при оставшемся в строю Тотлебене падения Малахова кургана удалось бы избежать. Но гибель адмиралов Истомина и Нахимова, а также ранение Тотлебена очень тяжело сказались на гарнизоне...
После падения Севастополя несколько поправившийся Тотлебен, ставший к тому времени генерал-адъютантом и удостоенный орденов Св. Георгия IV, а затем и III степени, был направлен для организации обороны Николаева.
На основании полученного в боях за Севастополь опыта он разработал план защиты города, заслуженно считающийся шедевром фортификационного искусства.
После окончания войны Тотлебен, пользовавшийся полным доверием и уважением императора Александра II, много работал, создавая планы строительства и модернизации крепостей в западной и юго-западной части Российской империи. В 1876 г., в преддверии очередной войны с Турцией, царь назначил его начальником обороны Черноморского побережья. Когда в ходе войны сложилась тяжелейшая ситуация под Плевной, которую трижды не удалось взять штурмом, царь отправил туда для организаций осадных работ Тотлебена. После падения Плевны генерал принял командование Восточным отрядом (несмотря на «легкомысленное» название - крупной армейской группировкой), затем участвовал в совещании о мерах по противодействию в случае необходимости британскому флоту. В конечном итоге Александр II назначил Тотлебена главнокомандующим русскими войсками на Балканах (фактически - уже после окончания войны).
Заслуги Эдуарда Ивановича вновь были оценены очень высоко: он стал кавалером орденов Св. 1еоргия II степени и Андрея Первозванного (высшей награды Российской империи), а в 1879 г. - к 25-летию первой бомбардировки Севастополя -возведен в графское достоинство.
В последние годы жизни Тотлебен был одесским генерал-губернатором и командующим войсками Одесского военного округа, затем - виленским генерал-губернатором. Умер он в 1884 г. недалеко от Франкфурта-на-Майне в Германии, куда отправился на лечение. Похоронили героя обороны Севастополя на Братском кладбище в городе, который он во время Крымской войны столь мужественно и умело защищал.
Событиям 1854-1855 гг. посвящен капитальный трехтомный труд «Описание обороны г. Севастополя», вышедший в 1863 г. под редакцией Э. И. Тотлебена.
До настоящего времени эта работа - наряду с четырехтомной «Восточной войной 1853-1856 гг.» М. И. Богдановича, изданной в 1876 г., остается одним из наиболее полных и основательных исследований Крымской войны на русском языке.

Памятник Э. И. Тотлебену
Военный инженер Эдуард Иванович Тотлебен с полным на то основанием считается одним из наиболее выдающихся деятелей, принимавших участие в героической обороне Севастополя в 1854-1855 гг. В начале XX в. было решено установить памятник Тотлебену на Историческом бульваре города. Авторами проекта стали генерал А. А. Бильдерлинг и скульптор И. Н. Шредер, открытие памятника состоялось в 1909 г. Фигура Тотлебена установлена на высоком пилоне, вокруг которого размещены скульптуры пехотинцев—артиллеристов и саперов.