Богоподобная царевна
Киргиз-Кайсацкия орды!
Которой мудрость несравненна
Открыла верные следы
Царевичу младому Хлору
Взойти на ту высоку гору,
Где роза без шипов растет,
Где добродетель обитает,-
Она мой дух и ум пленяет,
Подай найти ее совет.

Подай, Фелица! наставленье:
Как пышно и правдиво жить,
Как укрощать страстей волненье
И счастливым на свете быть?
Меня твой голос возбуждает,
Меня твой сын препровождает;
Но им последовать я слаб.
Мятясь житейской суетою,
Сегодня властвую собою,
А завтра прихотям я раб.

Мурзам твоим не подражая,
Почасту ходишь ты пешком,
И пища самая простая
Бывает за твоим столом;
Не дорожа твоим покоем,
Читаешь, пишешь пред налоем
И всем из твоего пера
Блаженство смертным проливаешь;
Подобно в карты не играешь,
Как я, от утра до утра.

Не слишком любишь маскарады,
А в клоб не ступишь и ногой;
Храня обычаи, обряды,
Не донкишотствуешь собой;
Коня парнасска не седлаешь,
К духам в собранье не въезжаешь,
Не ходишь с трона на Восток;
Но кротости ходя стезею,
Благотворящею душою,
Полезных дней проводишь ток.

А я, проспавши до полудни,
Курю табак и кофе пью;
Преобращая в праздник будни,
Кружу в химерах мысль мою:
То плен от персов похищаю,
То стрелы к туркам обращаю;
То, возмечтав, что я султан,
Вселенну устрашаю взглядом;
То вдруг, прельщаяся нарядом,
Скачу к портному по кафтан.

Или в пиру я пребогатом,
Где праздник для меня дают,
Где блещет стол сребром и златом,
Где тысячи различных блюд:
Там славный окорок вестфальской,
Там звенья рыбы астраханской,
Там плов и пироги стоят,
Шампанским вафли запиваю;
И все на свете забываю
Средь вин, сластей и аромат.

Или средь рощицы прекрасной
В беседке, где фонтан шумит,
При звоне арфы сладкогласной,
Где ветерок едва дышит,
Где все мне роскошь представляет,
К утехам мысли уловляет,
Томит и оживляет кровь;
На бархатном диване лежа,
Младой девицы чувства нежа,
Вливаю в сердце ей любовь.

Или великолепным цугом
В карете англинской, златой,
С собакой, шутом или другом,
Или с красавицей какой
Я под качелями гуляю;
В шинки пить меду заезжаю;
Или, как то наскучит мне,
По склонности моей к премене,
Имея шапку набекрене,
Лечу на резвом бегуне.

Или музыкой и певцами,
Органом и волынкой вдруг,
Или кулачными бойцами
И пляской веселю мой дух;
Или, о всех делах заботу
Оставя, езжу на охоту
И забавляюсь лаем псов;
Или над невскими брегами
Я тешусь по ночам рогами
И греблей удалых гребцов.

Иль, сидя дома, я прокажу,
Играя в дураки с женой;
То с ней на голубятню лажу,
То в жмурки резвимся порой;
То в свайку с нею веселюся,
То ею в голове ищуся;
То в книгах рыться я люблю,
Мой ум и сердце просвещаю,
Полкана и Бову читаю;
За библией, зевая, сплю.

Таков, Фелица, я развратен!
Но на меня весь свет похож.
Кто сколько мудростью ни знатен,
Но всякий человек есть ложь.
Не ходим света мы путями,
Бежим разврата за мечтами.
Между лентяем и брюзгой,
Между тщеславья и пороком
Нашел кто разве ненароком
Путь добродетели прямой.

Нашел,- но льзя ль не заблуждаться
Нам, слабым смертным, в сем пути,
Где сам рассудок спотыкаться
И должен вслед страстям идти;
Где нам ученые невежды,
Как мгла у путников, тмят вежды?
Везде соблазн и лесть живет,
Пашей всех роскошь угнетает.-
Где ж добродетель обитает?
Где роза без шипов растет?

Тебе единой лишь пристойно,
Царевна! свет из тьмы творить;
Деля Хаос на сферы стройно,
Союзом целость их крепить;
Из разногласия согласье
И из страстей свирепых счастье
Ты можешь только созидать.
Так кормщик, через понт плывущий,
Ловя под парус ветр ревущий,
Умеет судном управлять.

Едина ты лишь не обидишь,
Не оскорбляешь никого,
Дурачествы сквозь пальцы видишь,
Лишь зла не терпишь одного;
Проступки снисхожденьем правишь,
Как волк овец, людей не давишь,
Ты знаешь прямо цену их.
Царей они подвластны воле,-
Но богу правосудну боле,
Живущему в законах их.

Ты здраво о заслугах мыслишь,
Достойным воздаешь ты честь,
Пророком ты того не числишь,
Кто только рифмы может плесть,
А что сия ума забава
Калифов добрых честь и слава.
Снисходишь ты на лирный лад:
Поэзия тебе любезна,
Приятна, сладостна, полезна,
Как летом вкусный лимонад.

Слух идет о твоих поступках,
Что ты нимало не горда;
Любезна и в делах и в шутках,
Приятна в дружбе и тверда;
Что ты в напастях равнодушна,
А в славе так великодушна,
Что отреклась и мудрой слыть.
Еще же говорят неложно,
Что будто завсегда возможно
Тебе и правду говорить.

Неслыханное также дело,
Достойное тебя одной,
Что будто ты народу смело
О всем, и въявь и под рукой,
И знать и мыслить позволяешь,
И о себе не запрещаешь
И быль и небыль говорить;
Что будто самым крокодилам,
Твоих всех милостей зоилам,
Всегда склоняешься простить.

Стремятся слез приятных реки
Из глубины души моей.
О! коль счастливы человеки
Там должны быть судьбой своей,
Где ангел кроткий, ангел мирной,
Сокрытый в светлости порфирной,
С небес ниспослан скиптр носить!
Там можно пошептать в беседах
И, казни не боясь, в обедах
За здравие царей не пить.

Там с именем Фелицы можно
В строке описку поскоблить,
Или портрет неосторожно
Ее на землю уронить.
Там свадеб шутовских не парят,
В ледовых банях их не жарят,
Не щелкают в усы вельмож;
Князья наседками не клохчут,
Любимцы въявь им не хохочут
И сажей не марают рож.

Ты ведаешь, Фелица! правы
И человеков и царей;
Когда ты просвещаешь нравы,
Ты не дурачишь так людей;
В твои от дел отдохновеньи
Ты пишешь в сказках поученьи
И Хлору в азбуке твердишь:
"Не делай ничего худого,
И самого сатира злого
Лжецом презренным сотворишь".

Стыдишься слыть ты тем великой,
Чтоб страшной, нелюбимой быть;
Медведице прилично дикой
Животных рвать и кровь их лить.
Без крайнего в горячке бедства
Тому ланцетов нужны ль средства,
Без них кто обойтися мог?
И славно ль быть тому тираном,
Великим в зверстве Тамерланом,
Кто благостью велик, как бог?

Фелицы слава, слава бога,
Который брани усмирил;
Который сира и убога
Покрыл, одел и накормил;
Который оком лучезарным
Шутам, трусам, неблагодарным
И праведным свой свет дарит;
Равно всех смертных просвещает,
Больных покоит, исцеляет,
Добро лишь для добра творит.

Который даровал свободу
В чужие области скакать,
Позволил своему народу
Сребра и золота искать;
Который воду разрешает
И лес рубить не запрещает;
Велит и ткать, и прясть, и шить;
Развязывая ум и руки,
Велит любить торги, науки
И счастье дома находить;

Которого закон, десница
Дают и милости и суд.-
Вещай, премудрая Фелица!
Где отличен от честных плут?
Где старость по миру не бродит?
Заслуга хлеб себе находит?
Где месть не гонит никого?
Где совесть с правдой обитают?
Где добродетели сияют?-
У трона разве твоего!

Но где твой трон сияет в мире?
Где, ветвь небесная, цветешь?
В Багдаде? Смирне? Кашемире? -
Послушай, где ты ни живешь,-
Хвалы мои тебе приметя,
Не мни, чтоб шапки иль бешметя
За них я от тебя желал.
Почувствовать добра приятство
Такое есть души богатство,
Какого Крез не собирал.

Прошу великого пророка,
Да праха ног твоих коснусь,
Да слов твоих сладчайша тока
И лицезренья наслаждусь!
Небесные прошу я силы,
Да, их простря сафирны крылы,
Невидимо тебя хранят
От всех болезней, зол и скуки;
Да дел твоих в потомстве звуки,
Как в небе звезды, возблестят.

Стихотворение «Как часто пестрою толпою окружен…». Восприятие, толкование, оценка

Стихотворение «Как часто, пестрою толпою окружен…» было написано М.Ю. Лермонтовым в 1840 году. Оно было создано под впечатлением светского новогоднего бала. И.С. Тургенев, при­сутствовавший на этом балу, вспоминал: «Лермонтова я видел на маскараде в Благородном собрании, под новый 1840 год… Внут­ренне Лермонтов, вероятно, скучал глубоко; он задыхался в тесной сфере, куда его втолкнула судьба… На балу… ему не дава­ли покоя, беспрестанно приставали к нему, брали его за руки; одна маска сменялась другою, а он почти не сходил с места и слушал их писк, поочередно обращая на них свои сумрачные глаза. Мне тогда же почудилось, что я уловил на лице его пре­красное выражение поэтического творчества. Быть может, ему приходили в голову те стихи:

Когда касаются холодных рук моих С небрежной смелостью красавиц городских Давно бестрепетные руки…».

Стиль произведения — романтический, основная тема — противостояние лирического героя и толпы.

Стихотворение построено на резком контрасте действитель­ности и идеала поэта. Основные образы реального мира — это «пестрая толпа», «образы бездушных людей», «приличьем стя­нутые маски». Толпа эта лишена индивидуальности, люди не­различимы, все краски и звуки здесь приглушены:

Как часто, пестрою толпою окружен,

Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,

При шуме музыки и пляски,

При диком шепоте затверженных речей Мелькают образы бездушные людей,

Приличьем стянутые маски…

Картина маскарада напоминает нам кошмарный сон, время здесь словно застыло, стало неподвижным. Чтобы подчеркнуть это, поэт использует немногочисленные глаголы в форме насто­ящего времени. И внешне герой погружен в эту застывшую, без­жизненную стихию. Однако внутренне он свободен, обращен мыслями к своей «старинной мечте», к тому, что ему по-настоя­щему дорого и близко:

И если как-нибудь на миг удастся мне Забыться, — памятью к недавней старине Лечу я вольной, вольной птицей;

И вижу я себя ребенком, и кругом Родные все места: высокий барский дом И сад с разрушенной теплицей.

Основные образы «старинной мечты» лирического героя — это «родные места», «спящий пруд», «высокий барский дом», «темная аллея», зеленые травы, угасающий луч солнца. Мечта эта подобна «цветущему островку среди морей». Исследовате­ли отмечали здесь ситуацию скованности мечты окружающей враждебной стихией. Именно так силен порыв героя к свободе, желание его преодолеть эту скованность, вырваться из враж­дебного плена. Порыв этот запечатлен в финальных строках про­изведения:

Когда ж, опомнившись, обман я узнаю И шум толпы людской спугнет мечту мою,

На праздник незваную гостью,

О, как мне хочется смутить веселость их И дерзко бросить им в глаза железный стих, Облитый горечью и злостью!..

Композиционно мы можем выделить в стихотворении три части. Первая часть — описание маскарада (две первые стро­фы). Вторая часть — обращение лирического героя к своей ми­лой мечте. И третья часть (последняя строфа) — возвращение его к реальности. Таким образом, мы имеем здесь кольцевую композицию.

Стихотворение написано с помощью сочетания шестистоп­ного и четырехстопного ямба. Поэт использует различные сред­ства художественной выразительности: эпитеты («пестрою тол­пою», «при диком шепоте», «лазурного огня», «с улыбкой розо­вой»), метафору («Ласкаю я в душе старинную мечту», «И дерзко бросить им в глаза железный стих, Облитый горечью и злостью!»), анафору и сравнение («С глазами, полными лазурного огня, С улыбкой розовой, как молодого дня За рощей первое сиянье»), лексический повтор («лечу я вольной, вольной птицей»). На фо­нетическом уровне отметим аллитерацию и ассонанс («С глаза­ми, полными лазурного огня»).

Таким образом, в стихотворении звучат различные мотивы. Это романтический конфликт мечты и реальности, конфликт в душе лирического героя, трагическая раздвоенность его созна­ния (что было характерно затем для лирического героя Блока). Мы можем рассматривать это произведение в контексте лирических размышлений поэта о своем месте в мире, об одиноче­стве, отсутствии взаимопонимания и счастья — стихотворений «Утес», «Листок», «Выхожу один я на дорогу..», «И скучно и гру­стно…».

Изучив данное произведение я считаю, что это автобиографическое произведение. Это становится понятно со второй строчки, когда он описывает ситуацию именно перед своими глазами. Он дает понять читателю, что рассказывает именно про себя, вводит в собственные чувства.

Если прочесть чуть дальше, то становится понятно, что эти воспоминания не самые радостные. Он называет образы людей на балу «бездушными». Говорит, что на них всех надеты маски. Далее автор вспоминает свое детство, когда он был ребенком и сам хотел находиться в светском обществе. А после воспоминаний он подводит итоги, иначе говоря, понимает, что рано или поздно узнает обман.

Лично у меня особенная точка зрения на эту тему. Те, кто изучал биографию Лермонтова, наверняка знают, что он был не многословной личностью, ему было сложно поддержать беседу, потому что не хотел этого. Именно в этом произведении Михаил Лермонтов и показал, что у него творится в голове в такие моменты. Это не означает, что все из светского общества бездушные и ужасные, просто Лермонтов особенно на это смотрел!

В данном стихотворении в большинстве присутствует сравнение. Для того, чтобы показать всю радость детства, когда он еще был вдали от балов, он сравнивает счастливую улыбку с молодым огнем. А чтобы показать весь ужас балов, он просто использует прилагательные. Например, даже руки девиц для него кажутся бестрепетными, значит-ничего не боящимися. Жанр стихотворения-лирика. Здесь Лермонтов показывает всю «трагедию» жизни, что мечты оказались совсем ужасными.

Данное произведение Лермонтов написал в январе 1840г.. В то время он приехал в Москву чтобы отдохнуть, а это был самый разгар гуляний. Он просто не мог находиться там, но его заставляли и уговаривали. Поэтому он и показывает в своем стихотворении, что хочет смутить веселость остальных, бросив им в глаза стих.

Анализ стихотворения Как часто пестрою толпою по плану

Возможно вам будет интересно

• Анализ стихотворения Звезда полей Рубцов 6 класс

  Знаменитое, даже, пожалуй, одно из самых известных стихотворений Николая Рубцова «Звезда полей» было написано им в 1964 году. В этом году поэт начинает свое взросление в литературе

• Анализ стихотворения Лермонтова Листок 6 класс

  Данное стихотворение очень лично, лирическим героем выступает сам автор. Стихотворение построено на метафоре, когда М.Ю. Лермонтов отождествляет себя с оторванным от ветки дубовым листиком

• Анализ стихотворения Тютчева День и ночь

  Блестящий дипломат, умный государственный деятель Ф. И. Тютчев был тонким лириком и признанным философом своего времени. Со временем поэт стал понимать гармонию устройства Вселенной

• Анализ стихотворения Русская песня (Соловей мой, соловей…) Дельвига

  Произведение, являющееся составной частью авторского сборника «Стихотворения барона Дельвига», относится по жанровой направленности к фольклорной идиллической лирике поэта

• Анализ стихотворения Край любимый! Сердцу снятся Есенина

  У Есенина количество любовной лирики вполне сопоставимо с количеством лирики пейзажной, причем эта пейзажная лирика наполнена неимоверной любовью к природе, в частности к родному краю. Характерное название по первой строчке

Как часто, пестрою толпою окружен...

Как часто, пестрою толпою окружен,
Когда передо мной, как будто бы сквозь сон,
При шуме музыки и пляски,
При диком шепоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски,

Когда касаются холодных рук моих
С небрежной смелостью красавиц городских
Давно бестрепетные руки,-
Наружно погружась в их блеск и суету,
Ласкаю я в душе старинную мечту,
Погибших лет святые звуки.

И если как-нибудь на миг удастся мне
Забыться, - памятью к недавней старине
Лечу я вольной, вольной птицей;
И вижу я себя ребенком, и кругом
Родные все места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей;

Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,
А за прудом село дымится - и встают
Вдали туманы над полями.
В аллею темную вхожу я; сквозь кусты
Глядит вечерний луч, и желтые листы
Шумят под робкими шагами.

И странная тоска теснит уж грудь мою:
Я думаю об ней, я плачу и люблю, люблю мечты моей созданье
С глазами, полными лазурного огня,
С улыбкой розовой, как молодого дня
За рощей первое сиянье.

Так царства дивного всесильный господин –
Я долгие часы просиживал один,
И память их жива поныне
Под бурей тягостных сомнений и страстей,
Как свежий островок безвредно средь морей
Цветет на влажной их пустыне.

На праздник нзванную гостью,


Облитый горечью и злостью!…

31 декабря, в новогоднюю ночь нового, 1840 года, Лермонтов был среди гостей в зале Благородного собрания в Москве на пышном костюмированном балу, где присутствовал весь “цвет” петербургской аристократии.
Иван Сергеевич Тургенев, в ту пору ещё совсем молодой человек, только начинающий пробовать свои силы в литературе, видел Лермонтова среди гостей на том балу и запомнил, как к нему поминутно приставали маски, брали его за руки, старались заинтриговать. “А он почти не сходил с места и молча слушал их писк, поочередно обращая на них свои сумрачные глаза. Мне тогда же почудилось, - пишет Тургенев, - что я уловил на лице его прекрасное выражение поэтического творчества…”
Среди гостей находились дочери Николая I – одна в голубом широком плаще с капюшоном, другая – в розовом, обе в черных масках. Всем было известно, кто скрывался под этими масками; тем не менее все делали вид, будто не могут разгадать эту тайну. Однако почтительно расступались перед знатными “незнакомками”.
Приблизившись к Лермонтову, дочери императора заговорили с ним надменно и самоуверенно. Сделав вид, будто ему и в голову не приходит, кто эти замаскированные дамы, Лермонтов ответил им вызывающе смело да еще прошелся с ними по залу. Возмущенные, разгневанные, великие княжны поспешили скрыться и тотчас отправились домой. А через две недели в “Отечественных записках” появилось стихотворение Лермонтова, которое поэт нарочно пометил числом “1-е Января”. В этом стихотворении говорится о том, как, созерцая блеск и суету великосветского маскарада – “образы бездушные людей”, “приличьем стянутые маски”, поэт старается забыться, уйти в мир своей мечты. Его посещает вдохновение. И Лермонтов заканчивает стихотворение строфой:

Когда ж, опомнившись, обман я узнаю
И шум толпы людской спугнет мечту мою,
На праздник нзванную гостью,
О, как мне хочется смутить веселость их
И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!…

Это стихотворение было ответом и на повесть Соллогуба, и на новогоднюю встречу с дочерьми российского императора. Лермонтов заявил о том, что между ним и великосветским обществом лежит глубокая, непроходимая пропасть.
В Зимнем дворце прекрасно понимали, о каком происшествии вспомнил поэт, и многие строчки показались царедворцам “непозволительными”
Так через три года после гибели Пушкина началась травля другого великого поэта России.
Лермонтов был очень честным и правдивым человеком. Он ненавидел лицемерие и ложь и не терпел этого от других. В раннем детстве его бабушка выгнала его отца, не позволяла ему видеться с сыном. Маленькому Лермонтову приходилось разрываться между одинаково любимыми им людьми, приходилось менять себя для бабушки, скрывая свою истинную натуру. Это наложило сильный отпечаток на характер будущего поэта: он был скрытным, замкнутым и почти всегда прятал свои теплые мысли и чувства. На том балу он столкнулся именно с тем, что так сильно ненавидел: с лицемерием, двуличностью и обманом, как внешним, так и внутренним. Лермонтов всем сердцем желает перенестись в свои родные места, где он чувствует себя более менее спокойно. Строки о Тарханах наполнены почти ощутимой любовью; Лермонтов описывает природу и обстановку очень нежно, трепетно и с благоговением. Но после резкого возвращения из мира грез в мир реальности он понимает всю безнадежность своего положения, и от осознания того, что он н e
может искоренить эти ненавидимые им черты и в то же время свойственные ему самому, его нравственный нарыв прорывается обличительными фразами этого стихотворения:

И дерзко бросить им в глаза железный стих,
Облитый горечью и злостью!…

Лермонтов понимал, что он не в силах изменить этот мир, но и никогда не сможет с ним примириться, и поэтому он был обречен существовать в непрерывной борьбе с жизнью и с самим собой. Его стихи невероятно грустные и наполненные горечью, и в то же время гениальные, как будто эти откровения ему подсказаны свыше. Дальнейшая судьба Лермонтова была предрешена, потому что он был пророк, а Россия расстреливает своих пророков. Два гения, два пророка – и одинаковая судьба: смерть от пули, пущенной безжалостной рукой…