К середине XVII века народ Франции устал от Тридцатилетней войны и непомерного налогового гнета. Крестьянство было практически разорено постоянными денежными выплатами и мародерством со стороны врагов и самой французской армии.

В городе наметился разрыв между буржуазией и плебейством. Новые и все возрастающие налоговые повинности стали неплохим способом для заработка и спекуляций. Их отдавали на откуп за крупные денежные суммы, которые шли в казну или церковь.

Дворянство же, которое кормилось за счет феодальных налогов или казны, находясь при дворе или на военной службе, пыталось еще сильнее обогатиться и усилить свое положение. Все это стало благодатной почвой для ряда антиправительственных смут во Франции, получивших название Фронда.

Анна Австрийская

В 1643 году умер король Людовик XIII. Наследником стал его пятилетний сын, Людовик XIV, а регентшей при нем стала его мать Анна Австрийская. Пользуясь своим влиянием, она способствовала тому, чтобы ее фаворит, итальянец кардинал Джулио Мазарини занял пост первого министра. Таким образом, продолжатель политики Ришелье практически 18 лет (1643−1661) безраздельно руководил Францией.

После смерти Людовика XIII претензии дворянства на долю в разделении государственного добра возросли, особенно это касалось «принцов крови» - дяди несовершеннолетнего короля Гастона Орлеанского, принца Конде и других.

Мазарини, который и без того вызывал недовольство вельмож своим происхождением, решил урезать аппетиты аристократии и умерить щедрость Анны Австрийской по отношению к ним. Казна была опустошена Тридцатилетней войной и борьбой с оппозицией. Такое отношение знати к первому министру привело даже к «заговору вельмож» во главе с герцогом Бофором, целью которого было устранить Мазарини. Однако протест был подавлен, а вельможи на некоторое время притихли.

Но набирало силу крестьянско-плебейское движение, что привело к волне восстаний 1643−1645 годов. Мазарини пытался найти новые пути пополнить казну и ввел ряд новых налогов, чем разозлил широкие круги буржуазии, особенно столичной, которая примкнула к оппозиции.

Кроме того, первый министр ввел побор за право чиновников передавать свою должность по наследству, чем тоже подтолкнул их протестным настроениям. Таким образом, «люди мантии» во главе с членами парламента пошли на временный союз с недовольными и раздраженными политикой Мазарини широкими массами населения.

Так начался кризис феодально-абсолютистской системы Франции в 1648-1653 гг., известный как Фронда.

Людовик (Луи) II де Бурбон-Конде, принц де Конде

Парламентская Фронда

Летом 1648 года первый министр сослан нескольких своих влиятельных недоброжелателей, в том числе и герцога де Бофора. Парижский парламент был возмущен и заговорил о необходимости ограничения правительственного произвола в вопросе введения новых налогов и о запрете ареста без предъявления обвинения. Во многом смелости и решительности парламенту добавили новости об успехе английской революции.

Программа предложенных реформ была похожа на программу английского Долгого парламента. В ответ на подобные попытки ограничения абсолютизма регентша Анна Австрийская приказала арестовать главу парламентской оппозиции Брусселя и нескольких его приспешников. Тогда в ночь с 26 на 27 августа 1648 года в Париже вспыхнуло массовое вооруженное восстание, за ночь в городе было возведено 1200 баррикад.

Анна Австрийская оказалась практически запертой во дворце, пока парижские буржуа плечом к плечу с плебеями сражались с королевской армией. Осознавая свое почти критическое положение, двор был вынужден пойти на уступки и отпустить арестованного Брусселя, а через несколько дней была подписана «Сен-Жерменская декларация», которая в целом удовлетворяла требованиям парламента.

Но Мазарини просто пытался выиграть время. Чтобы стянуть французскую армию в Париж Мазарини приложил все усилия для подписания Вестфальского мира, даже в ущерб интересам Франции. Вскоре после этого двор бежал из Парижа в Рюэль, а к столице осенью 1648 года подошла часть войск. Находясь вне мятежной столицы, Мазарини отказался от всех обещаний, данных парламенту.

Принц Конде, благодаря щедрым подаркам Анны Австрийской, встал на защиту двора и в декабре вместе с королевской армией осадил Париж. Народное ополчение, которое поддерживали аристократы Бофор, Ларошфуко, Гонди и другие, мужественно сражалось более трех месяцев.

Их активно поддерживали некоторые провинции и крестьянское население, из Лангедока, Нормандии и Пуату приходили сообщения об усилении антиправительственных настроений и выступлений народных масс. Фронда приобретала сильных сторонников.

Однако разрыв между бедняками и буржуазией в народном ополчении столицы все увеличивался. Обострила настроения новость о казни короля Англии Карла I. Некоторые листовки на улицах Парижа прямо призывали поступить на английский манер с Анной Австрийской и Людовиком XIV, звучали призывы к созданию во Франции республики.

Буржуазия во главе с членами парламента испугалась усиления классовой борьбы и повторения английского сценария. Тогда парижский парламент тайно вступил в переговоры со двором.

15 марта 1649 года был оглашен мирный договор, означающий практически капитуляцию парламента. Мазарини и Анна Австрийская победно въехали в Париж. Парламентская Фронда была окончена. Примечательно, что это не было подавлением мятежников, буржуазия добровольно отказалась от борьбы и сложила оружие.

Гастон Жан Батист Французский, герцог Орлеанский

Фронда принцев

Принц Конде, еще недавно воевавший на стороне двора, обнаружил свою ненависть к первому министру и позволял себе дерзкое отношение не только к Мазарини, но и к королеве. Наметился разрыв со двором, и в начале 1650 года Мазарини приказал арестовать принца и его друзей и отправил их в Венсенскую тюрьму.

Под руководством сестры Конде, Ларошфуко и других вельмож, ненавидевших Мазарини, да к тому же заручившихся поддержкой Испании, с которой воевала Франция, снова разразилась война. Мазарини довольно успешно подавлял восстания в Нормандии и других провинциях, поскольку «Фронда Конде» не пользовалась популярностью и ее не поддерживал парламент.

Мазарини с королем и королевой-регентшей отправились в Бордо, где разгорелось крупное восстание. В Париже остался Гастон Орлеанский в качестве правителя. Мазарини усмирил Бордо, откуда успели сбежать принцесса Конде и другие вожди Фронды. Кроме того Мазарини отрезал испанской армии южный путь и 15 декабря 1650 года нанес врагам решительное поражение.

Но в Париже враги Мазарини сумели привлечь на свою сторону затихшую парламентскую Фронду, и в начале 1651 года оформили договор. Герцог Орлеанский также поддержал Фронду. «Коалиция Фронд» требовала освобождения Конде и отставки Мазарини. Пока Анна Австрийская думала, идти ли на уступки в этот раз, парламент 6 февраля объявил Гастона Орлеанского правителем Франции.

Мазарини бежал из Парижа. Парламент потребовал от королевы, чтобы отныне иностранцы и люди, присягавшие кому бы то ни было, кроме французской короны, не занимали высших должностей. Кроме того парламент приговорил Мазарини к изгнанию из Франции, а народ на улицах требовал отпустить арестованных вельмож. Королева пошла на уступки и 11 февраля принца Конде отпустили.

Но в скором времени фрондеры перессорились между собой и принц Конде, в очередной раз подкупленный обещаниями регентши, перешел на сторону короны. Но королева Анна обманула его и принц 5 июля 1651 года выехал из Парижа.

Регентша обвинила Конде в измене за связи с испанцами. Конде же, при поддержке некоторых вельмож, начал мятеж в нескольких провинциях. В это время испанцы осаждали южные границы Франции, и королева Анна оказалась в отчаянном положении.

Но на помощь из Германии явился Мазарини, который привел с собой многочисленную армию наемников. Началась упорная борьба. Конде и союзники прорвались к Парижу и въехали в столицу. Парижане относились к враждующим сторонам индифферентно, хоть и вспоминали Мазарини в надежде, что ему удастся восстановить спокойствие.

Летом 1652 года Конде начал насильственные действия против приверженцев Мазарини. И фрондерам и короне пришлось пойти на уступки: из столицы выехала часть парламентских советников, а Мазарини уехал «в добровольное изгнание». Союзники Конде восприняли этот шаг как предательство и отвернулись от него. Население просило регентшу и короля вернуться в Париж. 21 октября 1652 года королевская семья победно въехала в столицу.

Торжество абсолютизма

Фрондеры были высланы из Парижа, но кто-то сумел выторговать себе амнистию. Парламент преклонился перед короной, а Анна вернула все финансовые этикты, которые 4 года назад спровоцировали первые протесты.

Королевский абсолютизм воцарился всецело. А в январе 1653 года возвратился Мазарини и отнял у Конде последние крепости. Окончательным прекращением Фронды считается взятие правительственными войсками в сентябре 1653 года города Пергие.

После Фронды не последовало казней, поскольку власть боялась возобновления протестов. Но подавление Фронды окончательно упрочило королевский произвол и унизило парламент и аристократию.

В памяти эти события остались окруженными презрением и насмешками, т. к. личная неприязнь вельмож и их попытка свести счеты оказались выше целей движения, и как итог привело к еще большему разорению населения. Историки склонны рассматривать события Фронды как карикатурное отражение английской революции.

В огне событий и гражданских войн дети быстро мужают.

Доброе время Фронды было чрезвычайно странным: в ту пору творились
самые невероятные дела, но это никого не удивляло. Все мужчины
и женщины тогда интриговали по своему разумению и ради собственной
выгоды. Люди переходили из лагеря в лагерь, исходя из своих интересов,
либо по прихоти; из всего делали секреты, строили неведомые козни
и участвовали в таинственных авантюрах; каждый продавался и покупался,
все продавали друг друга и нередко почти без колебаний обрекали себе
подобных на смерть, причём все это с учтивостью, живостью и изяществом,
присущими только нашей нации; ни один другой народ
не смог бы вынести ничего подобного.

Александр Дюма

Величайшее из зол - гражданские войны.

Блез Паскаль

Я не принц и не мазаринист, я не принадлежу ни к какой партии,
ни к какой клике… Я хочу мира и ненавижу войну.

Из антифрондистского памфлета

В 1648 году Франция подписала Вестфальский мир, положивший конец Тридцатилетней воине. В этом военном конфликте, начавшемся в 1618 году в границах Священной Римской империи, со временем участие приняли практически все европейские страны. Франция вступила в него одной из последних, лишь в 1635 году. Королевство лилий выступило на стороне протестантской Швеции и против главных католических держав - Священной Римской империи и Испании. Людовик XIII и кардинал Ришельё (Наихристианнейший король и князь католической церкви), воюющие с протестантами внутри королевства, были не столь принципиальными в своих религиозных предпочтениях на международной арене. Когда дело касалось внешнеполитических союзов, они в первую очередь руководствовались исключительно государственным интересом (чем выгодно отличались от Марии Медичи и Гастона Орлеанского, для которых главным аргументом необходимости поддержания мира с Испанией и Империей была католическая религия). Долголетний союз с протестантской Швецией тому пример. Впоследствии подобных принципов в ведении международной политики придерживался и Мазарини, который на финальной стадии войны с Испанией подписал соглашение с главой англиканской республики Оливером Кромвелем (1599—1658).
Людовик XIII и Ришельё не зря медлили с вступлением в общеевропейский военный конфликт. Они оба прекрасно понимали, что Франции, которая и так долгие годы была терзаема внутренними распрями и религиозными войнами, был необходим мир. Тем более что в первом десятилетии правления дуумвирата королевство практически непрестанно вело войны, правда, не столь крупные и затратные. Теперь же Франции предстояло открыто выступить против двух самых сильных противников. Да, век могущества Испании и Империи уже клонился к закату, но тем не менее.

Герцог Энгиенский при Рокруа, 19 мая 1643 года. Гравюра М. Лелуара.

Согласно условиям Вестфальского договора 1648 года к Швеции переходили все устья судоходных рек Северной Германии, а к Франции - земли в Эльзасе, кроме того, подтверждались её права на Мец, Туль и Верден. Тридцатилетняя война закончилась поражением для Империи, которая на долгие годы вышла из состава сильнейших европейских держав. Но этот мирный договор не положил конец военным действиям для Франции: её противостояние с Испанией продолжалось ещё десять лет, до заключения Пиренейского мирного договора (1659).
Так в условиях ведения внешней войны королевство столкнулось ещё и с внутренними потрясениями - с Фрондой (1648—1653), самым серьёзным внутренним кризисом, который чуть не привёл к гибели королевской власти. В отличие от других бунтов и восстаний, которыми так богат французский XVII века, Фронда началась не с провинции, а с привилегированного Парижа, жители которого испокон веков не облагались тальей.
В Париже есть своя беднота, которая в Средние века и при Старом порядке, как правило, являлась главным источником недовольств. Но на сей раз, роль разжигателя недовольства принадлежала не бедным горожанам, которых задавили налогами, а членам Парижского парламента, именно они, эти «сытые коты», стали движущей силой первой стадии Фронды. Ещё Генрих IV, готовя Марию Медичи к регентству, советовал ей: «Поддерживать авторитет судов (парламентов. - М.С.), призванных осуществлять правосудие, но Боже упаси подпускать их близко к государственным делам, давать им предлог для претензий на роль опекунов королей».
Перечислим тех, кто относился к зачинщикам гражданской войны: верхи судейского сословия (многие из них принадлежали к «дворянству мантии»), князья Церкви и принцы, как принцы крови, так и иностранные. Среди принцев, которые играли в эту опасную игру, конечно, был и неугомонный брат Людовика XIII, сын Франции, Гастон Орлеанский. Конечно, он был уже не тем неутомимым заговорщиком (стоит отметить, что герцог с теплом относился к королю-племяннику и во многом поддерживал регентшу), как в годы правления своего брата, однако сыграл свою роль в событиях Фронды.

Людовик XIV в 1648 году. Работы Анри Тестлена.

В 1643—1648 годы политика налогового давления, начатая ещё при Ришельё, была продолжена сюринтендантом финансов Мишелем Партиселли д’Эмери (1596—1650), итальянцем по происхождению и протеже Мазарини. Для Франции, которая вела затянувшуюся войну с Испанией, Партиселли находил ресурсы, которые сегодня называют экстраординарными. Стоит признать, что в первую очередь предприимчивый финансист решил ударить по имущим слоям населения - королевским оффисье и зажиточным парижским буржуа. Но как верно заметил Ф. Блюш, известно, что когда богатые беднеют, за это расплачиваются другие (торговцы, слуги, арендаторы); так же, как, когда талья - земельный налог, установленный в XV веке, - повышается, дворянство ощущает падение уровня своих сеньориальных сборов из-за крестьянской бедноты.
Герцог де Ларошфуко главную причину смуты видел в нахождении у власти кардинала Мазарини. Его владычество, по мнению моралиста, «становилось нестерпимым»:

«Были известны его бесчестность, малодушие и уловки; он обременил провинции податями, а города - налогами и довёл до отчаяния горожан Парижа прекращением выплат, производившихся магистратом… Он неограниченно властвовал над волею королевы и Месье, и чем больше в покоях королевы возрастало его могущество, тем ненавистнее становилось оно во всём королевстве. Он неизменно злоупотреблял им в дни благоденствия и неизменно выказывал себя малодушным и трусливым при неудачах. Эти его недостатки вкупе с его бесчестностью и алчностью навлекли на него всеобщую ненависть и презрение и склонили все сословия королевства и большую часть двора желать перемен».

Многие сторонники Фронды, желая унизить и уничижить Джулио Мазарини в глазах парижан, проводили параллель между ним и Кончино Кончини (1675—1617), всесильным фаворитом Марии Медичи. Наиболее дерзкие фрондёры предрекали первому министру Анны Австрийской печальную участь Кончини, которого по приказу юного Людовика XIII закололи кинжалами прямо под окнами Лувра.

Герцогиня де Лонгвиль, сестра Великого Конде.

Как писал маршал д’Эстре (1573—1670), казалось, что до конца 1647 года «дух кардинала Ришельё, который управлял так властно всеми делами, продолжал жить как в делах военных, так и в дворцовых. Но в 1648 году было всё иначе: здесь мы сможем наблюдать такие большие изменения и революции, что всякий, кто знал, как прошли пять лет регентства королевы, сможет лишь удивляться такому быстрому изменению обстановки, возникновению смуты и беспорядков».
Всё началось с того, что зимой 1647—1648 годов недовольные рантье устроили беспорядки на улице Сен-Дени. Вскоре начались возмущения должностных лиц судебного ведомства, которые были против возможного снижения жалования (правительство продолжало изыскивать деньги на ведение войны). Также парламентарии противились созданию новых должностей (ещё одна попытка пополнить пустые королевские сундуки). В этом случае, конечно, многие недовольные главную причину всех бед видели в преемнике Ришельё. Ларошфуко, описывая первые месяцы возмущений, подмечал, что Мазарини «ненавидел Парламент, противившийся его указам своими принятыми на собраниях представителей, и жаждал случая, чтобы его укротить». И, кажется, такой день настал. Королева-регентша, которой совсем недавно все восхищались, уверенная в авторитете своей власти, 15 января 1648 года в присутствии своего старшего сына в здании Парламента объявила эдикт о назначении двенадцати новых докладчиков. Но Парламент не дал на это согласия, тем самым он нарушил закон королевства (все законодательные акты, представленные в присутствии короля, должны были приниматься парламентами безоговорочно). Это событие положило начало трёхмесячной «бумажной» войне: всё это время двор и Парламент обменивались бесчисленным количеством официальных бумаг, эдиктов, заявлений, постановлений Совета, отказов и остановок судебных разбирательств. На сторону Парламента встали Счётная палата, Палата косвенных сборов и Большой совет. Тринадцатого мая все четыре суверенных суда столицы проголосовали за постановление о союзе. Их депутаты пожелали заседать сообща в необычной ассамблее, названной палатой Людовика Святого. Некоторые историки любят проводить параллели с Учредительным собранием 1789 года. Анна Австрийская, видя в этой палате «республику внутри монархии», настояла на отмене постановления о союзе, и запретила её созыв (а ведь ещё недавно все наперебой говорили: «Королева так добра…»). Но, вопреки регентскому приказу, Парламент дал одобрение, и палата Людовика Святого собралась.

Первые президент Парламента Матье Моле перед разгневанными парижанами. Гравюра М. Лелуара.

Заседая с 30 июня по 9 июля, депутаты палаты Людовика Святого выработали что-то вроде хартии, состоящей из 27 параграфов - правда, данным документом судейские больше отстаивали собственное благо, нежели общественное. Мазарини, желая не допустить беспорядков в столице королевства, пошёл на уступки. Девятого июля ненавистный парижанами ещё один итальянец, Партиселли д’Эмери был отправлен в отставку, а эдиктом от 18 июля утверждались многие требования палаты Людовика Святого: декларация от 31 июля, продиктованная в Парламенте в присутствии короля, придавала силу закона почти всем параграфам палаты Людовика Святого. В частности, были упразднены должности интендантов в провинциях королевства, и уменьшилась талья.
На этом Парламент не остановился. К новым наступлениям на двор и на прерогативы королевской (законной) власти активно подстрекали советники Пьер Бруссель (1576—1654) и Рене Бланмениль (ум. 1680). Королева-регентша решила арестовать обоих, для чего она выбрала, как ей казалось, очень удачный момент. Пока в соборе Парижской Богоматери шла служба и отмечалась новая победа французского оружия (20 августа 1648 года под Лансе принц Конде одержал победу над испанской армией), королевские гвардейцы производили арест мятежных парламентариев. Правда, сделать это тихо и незаметно, как изначально задумывалось, не получилось. Отряду под командованием лейтенанта гвардейцев королевы, графа де Комменжа (1613—1670) еле-еле удалось исполнить приказ своей повелительницы и уцелеть в схватке с разгорячившимися парижанами.
Взяв под арест обоих парламентариев (26 августа 1648 года), королева-регентша в итоге «подняла на ноги» весь Париж, который за одну ночь «оброс» 1260 баррикадами (за годы Фронды улицы столицы королевства ещё не один раз увидят баррикады). Поэтому-то 27 августа 1648 года вошло в историю как «День баррикад». А уже на следующий день гордая испанка, уговариваемая своим окружением, вынуждена была освободить пленников.
Не уберегли от новых нападок на Анну Австрийскую и Мазарини ни громкая победа французской армии при Лансе (20 августа), ни славный мирный договор в Мюнстере (24 октября), над которым так старательно поработало правительство Мазарини. Можно сказать, что население столицы не заметило этих успехов правительства. Меж тем силы оппозиции продолжали расти: на сторону Парламента перешли члены магистратуры верховных судов, придворная знать и Поль де Гонди, коадъютор Парижа и племянник архиепископа Парижа. Арно д’Андийи (1589—1674) и вовсе считал коадъютора «одним из главных виновников» того, что Франция была «залита кровью из-за жестокой гражданской войны».

Фрондеры (герцог де Бофор, коадьютор де Гонди и маршал де Ла Мот) перед Людовиком XIV, вернувшимся в столицу в августе 1649 года. Художник Умбело.

Вскоре на сторону мятежного Парламента перешли практически все принцы. Королева, желая защитить себя и сыновей, спешно возвратила в Париж принца Конде, недавнего победителя при Лансе. Больше всего фрондёров злило то, что маленький Людовик XIV не собирался дистанцироваться от своей матери и ненавистного кардинала-итальянца, не собирался становиться на сторону мятежников. Поэтому свой мятеж они старались представить в несколько ином свете, чем он был на самом деле, и убедить всех в том, что они якобы хотят вырвать малолетнего короля из его вредного окружения. Для того чтобы заручиться какой-то реальной поддержкой, генералы Фронды пошли на сближение с главным врагом Франции - Испанией. Посредником в этих переговорах стал Анри де Ла Тур д’Овернь, виконте де Тюренн (1611—1675), протестантский принц и младший брат герцога Буйонского (1605—1652), который уже принимал участие в заговорах против королевской власти в предыдущее царствование. Правда, вскоре Тюренн перешёл в лагерь двора и остался там окончательно, именно он будет командовать войсками короля в битве при Сент-Антуанском предместье.
В начале 1649 года Анна Австрийская, желая покончить с мятежом в Париже, решила тайно покинуть его. Так, в ночь с 5 на 6 января король, королева, кардинал и другие члены королевской семьи тайно бежали из Пале-Рояля (с 1643 года королева с сыновьями переехала в более комфортный Пале-Кардиналь, подаренный королевской семье Ришельё; тем более, что за дворцом был разбит парк, один из немногих в Париже того времени). Ночью они приехали в безлюдный, холодный и пустой Сен-Жермен-ан-Ле. Первые дни пребывания в замке члены монаршей семьи и придворные были вынуждены спать на соломе, пока не привезли необходимую мебель и вещи.
Наутро Париж, ошеломлённый вестью о бегстве короля, взялся за оружие. Началась осада столицы, которой командовал принц Конде. Королевская армия в 12 000 человек сеяла ужас и панику; Принц, не зная пощады, подавлял попытки военных вылазок, предпринятых осаждёнными. Его брат Арман де Бурбон, принц де Конти (1629—1666), ревниво относящийся к лаврам принца, объявил себя главнокомандующим парижской армии. Правда, у него не было на это компетенции, а его армия была всего лишь сборищем старьёвщиков, лавочников и лакеев, вооружённых ржавыми мушкетами и лишённых военного опыта.
Матье Моле (1584—1656), первый президент Парламента, видя безвыходность положения, наперекор высокородным мятежникам пошёл навстречу двору и уже 11 марта 1649 года в Рюэле, куда переехал король, подписал компромиссное соглашение. В результате мятежные принцы остались без парламентской поддержки и тогда настала их очередь поднять знамя восстания. Причём лидером второй Фронды, названной «Фрондой принцев», стал уже Великий Конде, ещё недавно защищавший юного короля, Мазарини и двор. Дело в том, что, сыграв решающую роль в победе над «Парламентской Фрондой», Конде надеялся на крупное вознаграждение, чего королева-регентша ему не дала.
По мнению нидерландского историка Э. Коссмана, Конде стоит считать скорее жертвой гражданской войны, нежели её зачинщиком: «Единственным по-настоящему трагическим моментом в цепи бунтов, называемых Фрондой, был, возможно, тот, когда Принц принял решение начать гражданскую войну. Он понимал, что ему, скорее всего, придётся продолжать её в одиночестве, но гордость не позволила отречься от принятого решения. Другие его современники - Гастон Орлеанский, де Рец, Лонгвили, брат Конти - производят впечатление играющих ради игры, причём совершенно неизящно. Конде выглядит человеком, выполняющим предписанную ему судьбой роль и принимающим жизнь таковой, какова она есть. Он, возможно, единственный серьёзный человек во всей Фронде, впрочем, как он был серьезён во всём: в аморальности, в эгоизме, в самом глубоком детском честолюбии, в высокомерной развязности, с которой безропотно разрешал обводить себя вокруг пальца».

Луи II де Бурбон, принц де Конде.

Принц хотел заставить заплатить королеву за те услуги, которые он оказал ей и Мазарини. Анна Австрийская, возмущённая его дерзким поведением, отдала приказ о его аресте и 19 января 1650 года Конде, его младший брат Арман де Конти и Анри II Орлеанский, герцог де Лонгвиль (1595—1663) были арестованы капитаном гвардии королевы Гито в Пале-Рояле. Высокородных пленников заключили в Венсеннский замок (годом ранее из замка бежал Франсуа де Вандом, герцог де Бофор (1616—1669), незаконнорождённый внук Генриха IV и глава заговора Важных (1643); бежав из заключения, Бофор, любимец парижан, стал одним из вождей Фронды). Парламент, узнав об аресте принцев, стал настаивать на их освобождении. Двадцатого января 1651 года первые президент Парламента предъявил ходатайство об освобождении знатных пленников королеве-регентше. Людовик XIV был шокирован: «Мама, - воскликнул он после ухода Малье Моле, - если бы я не боялся прогневить вас, я бы трижды велел президенту умолкнуть и выйти». Примерно через год заключение принцев закончилось: они покинули пределы гаврской тюрьмы, куда были перевезены. По королевскому приказу их освободил сам Мазарини, который отправлялся в первое изгнание.
Королева-регентша и кардинал рассудили, что Конде может ему вновь пригодится: после небольшой передышки, Парламент и де Гонди вновь пошли в наступление на двор. Предвидя новые беспорядки, главной причиной которых являлось присутствие Мазарини при короле, кардинал решил сам покинуть Париж. Это произошло 6 февраля 1651 года.
Согласно договорённости Людовик XIV с Анной Австрийской должны были последовать за ним и встретиться в Сен-Жермен-ан-Ле, но у них это не получилось. Гонди и Месье были начеку и поставили у городских ворот караульных. В ночь с 9 на 10 февраля парижане, опасаясь бегства королевского семейства, проникли в Пале-Рояль. Королева-регентша, понимая, что она с сыновьями оказалась в ловушке, приказала впустить горожан в спальню короля. Король-ребёнок лежал на кровати, притворившись спящим, пока парижане один за другим проходили и смотрели на него. Никогда Людовик XIV не простит это унижение де Гонди.
Последующие два месяца Людовик вместе с Анной Австрийской содержался под унизительным домашним арестом в Поле-Рояле. Правда, в этот период произошло одно интересное событие, которое несколько резонирует с гнетущей атмосферой гражданской войны. В конце февраля, 26 числа, в зале Пале-Рояля был поставлен «Балет Кассандры», в котором танцевал и Людовик XIV. Так король впервые принял участие в представлении придворного балета. В мае этого же года Людовик танцевал ещё в одном придворном балете «Празднике Бахуса».
Фронда, расколовшая страну (для многих ещё была свежа память о Религиозных войнах) и поставившая королевскую власть на край пропасти, закалила характер Людовика XIV. Он на собственном опыте ощутил контраст между величием королевского сана и реальной ограниченностью монаршей власти. Король видел, как перед ним почтительно склоняли головы парламентарии, которые тут же вырывали у королевы-регентши одну уступку за другой.
Пятого сентября 1651 года королю исполнилось 14 лет, и через два дня в Парламенте он был объявлен совершеннолетним. По этому случаю было устроено грандиозное празднество. С самого рассвета по заранее назначенному маршруту от Пале-Рояля до здания Парламента через улицы Сент-Оноре и Сен-Дени, Шатле и мост Нотр-Дам были расставлены гвардейцы и швейцарцы, которые сдерживали напиравшую толпу людей. Некоторые любопытные забирались на трибуны или высовывались из окон. В восемь часов утра король принял мать и членов королевской семьи, пэров и маршалов Франции, явившихся во дворец с лучшими частями, чтобы приветствовать его. После чего королевский кортеж двинулся в путь.
Впереди шли два трубача, за ними пятьдесят глашатаев в ливреях из шёлка, бархата, парчи и кружев, расшитых жемчугом и бриллиантами, перья на шляпах были приколоты дорогими аграфами, затем рейтары короля и королевы, пешие лучники, знаменитая швейцарская сотня, губернаторы, рыцари Святого Духа, маршалы Франции, церемониймейстер, обер-шталмейстер, несущий королевский меч, длинные вереницы пажей и гвардейцев. Окружённый телохранителями, восемью пешими шталмейстерами, шестью вельможами шотландской гвардии и шестью адъютантами, изящно гарцевал на своей лошади, умевшей подниматься на дыбы и кланяться, король, одетый в золотые одежды. Далее следовала нескончаемая вереница принцев, герцогов, праздничных карет, в которых сидели королева, королевский брат и фрейлины. Они также были окружены гвардейцами и швейцарцами.
В Парламенте король произнёс речь:
- Господа, я пришёл в свой Парламент, чтобы вам сообщить, что, следуя законам моего государства, хочу отныне взять в свои руки государственную и административную власть. Надеюсь, что с Божьей милостью это управление будет милосердным и справедливым.
После чего все присутствующие, в том числе и королева, преклонили колени и поклялись в вечной верности своему королю, потом был отслужен торжественный молебен. Затем было провозглашено окончание регентства и наместничества герцога Орлеанского на посту главнокомандующего королевской армией, распускался Регентский совет. Отныне король мог подписывать документы и назначать новых министров при доброжелательной поддержке матери.
Однако совершеннолетие Людовика XIV не привело к окончанию смуты. На празднике отсутствовал принц Конде, которого королева вновь попыталась расположить к себе. В своё оправдание он передал королю письмо с извинениями. Людовик даже не вскрыл послание, отдав его кому-то из свиты. Король никогда не забудет этого поступка, граничащего с «оскорблением Его Величества». Но ещё больше юного монарха оскорбили грядущие события. Конде, недовольный сложившейся политической ситуацией, отправился с семьей и соратниками на бурбонскую гору Монтрон, затем - на юг, где присоединился к мятежу. Там он вступил в переговоры с генералом Кромвелем.
Как писал в 1652 году Арно д’Андийи, «на Севере его (Конде. - М.С.) называли вторым Шведским Королем, а на остальной территории Европы считали самым удачливым, самым доблестным и самым великим Полководцем в мире. Наконец, Принц славился своей непоколебимой верностью Королю и страстной любовью к Отечеству. Но, увы, в силу странного достойного сожаления, преступного и губительного поворота судьбы, этот человек… пал с небес в бездну слепоты и мрака… Конде покинул двор, разжёг повсюду пожар войны, украл деньги Короля, захватил крепости и, забыв о своём славном титуле принца крови Франции… поклонился Испании ради получения помощи в войне против своего Короля, благодетеля и Хозяина».

Анна Мария Луиза, герцогиня де Монпансье, Великая Мадемуазель.

Второго июля 1652 году королевские войска во главе с юным королём уже были готовы разбить остатки армии Конде под стенами Парижа, но тут произошло непредвиденное. Пушки Бастилии неожиданно стали палить по лагерю короля. Одно ядро даже попало в королевский шатёр. Оказывается, что приказ гарнизону крепости был отдан старшей дочерью Гастона Орлеанского, Анной Марией Луизой Орлеанской, герцогиней де Монпансье, Великой Мадемуазель (1627—1693). Сам Месье испугался происходящих событий и временно отстранился от дел. Тогда как Великая Мадемуазель, как и многие девушки её поколения, покорённая военным гением Конде, поспешила ему на помощь. Конде был спасён, он вошёл в Париж, устроив там расправу над членами Парламента, которые, по его убеждению, предали его. Но это была лишь временная победа Фронды, поскольку парижане и Франция в целом устали от беспорядков и кровопролития.
Вскоре Фронда пошла на спад. Первыми опомнились парламентарии, ставшие свидетелями превращения их родного города в поле битвы. Во главе с президентом Моле и прокурором Парламента Фуке они устремились в королевскую ставку. Парламентарии согласились вновь встать на сторону двора, правда, при определённых условиях. Мазарини должен был вновь покинуть двор (он уже успел вернуться из первого изгнания: всё время, находясь за пределами Франции, кардинал не прерывал связь с королевой и двором). Мазарини, хорошо понимая, что его второе изгнание продлится недолго, с лёгкостью согласился. Также король был вынужден выпросить у Ватикана кардинальскую шапку для коадъютора де Гонди. Как писал Арно д’Андийи, «опасный пример того, как высочайший сан может стать наградой за великое преступление».
Герцог Орлеанский подписал документ о повиновении и признании своей вины, после чего вместе с семейством он был отправлен в своё очередное (и последнее) изгнание в замок Блуа (в 1617 году этот замок уже был местом ссылки Марии Медичи). Его дочь, которой пришлось распрощаться с мыслью о браке со своим венценосным кузеном, тоже была выслана из столицы.
Король и двор вернулись в Париж. «Почти всё население Парижа пришло его встречать в Сен-Клу», - писал Мишель Летелье (1603—1685), новый военный министр. Днём позже в столицу вернулся Парламент.
25 октября 1652 года Людовик XIV писал Мазарини: «Мой кузен, пора положить конец страданиям, которые Вы добровольно претерпеваете из-за любви ко мне».
12 ноября того же года король подписал новую декларацию против последних мятежников - принцев Конде и Конти, супругов де Лонгвиль, герцога де Ларошфуко и принца де Тальмон.
19 декабря Людовик приказал арестовать и заключить в тюрьму кардинала де Реца. Как пишет отец Полен, исповедник короля: «Я был там, когда Король отдавал распоряжение об этом, в присутствии упомянутого господина кардинала (де Реца. - М.С.). Я был подле упомянутого господина кардинала, я выразил ему своё восхищение добротой Короля и его великодушием, более всего я радовался милости его суда. Король подошёл к нам обоим и заговорил о комедии, которую задумал, говоря об этом очень громко господину де Виллекьеру, затем, как бы смеясь, наклонился к его уху (это и есть момент отдания приказа) и сразу же отступил, как бы продолжив рассказ о комедии: "Самое главное, сказал он очень громко, - чтобы никого не было в театре". Когда это было произнесено, я предложил Королю пойти к мессе, так как был полдень. Он отправился туда пешком. Посреди мессы господин де Виллекьер подошёл к нему очень тихо дать отчёт на ухо, и поскольку я был в то время возле Короля, он повернулся ко мне и сказал: "Вот как я арестовал кардинала де Реца"».

Людовик XIV в образе Юпитера, победителя Фронды, работы Шарля Поэрсона.

И, наконец, 3 февраля следующего года кардинал Мазарини вернулся в Париж. Это был триумф Джулио Мазарини, правда, впереди ему предстояло проделать большую работу - возродить разрушенное королевство и закончить затянувшуюся войну с Испанией.
Продумывая образование короля Франции, Мазарини отдавал предпочтение практике, а не теории. Конечно, не кардинал спровоцировал гражданскую войну, но позже, возвратившись из второй ссылки и достигнув вершины своего могущества, он понял, что время смуты лучше всего другого опыта окончательно сформировало интеллект, здравомыслия, память и волю Людовика XIV.
Через собственный жизненный опыт, а не по описанию из книг и с помощью карт, Людовик познакомился со своей страной. Мало кто из европейских государей того времени настолько хорошо знал свою страну, как Людовик XIV. В историографии бытует ошибочное представление о том, что Людовик XIV большую часть жизни провёл в Лувре, Тюильри, Сен-Жермене и Версале. Но это далеко от правды. Король совершил много поездок по Франции, особенно в первой половине жизни. Как подметил Ф. Бродель, один только Мец (северо-восточная граница Франции) Людовик XIV посетил шесть раз, подолгу там оставаясь. Так же было и со многими другими городами и провинциями. Не стоит сбрасывать со счетов и его многочисленные перемещения по стране с действующей армией, отправлявшейся к театрам военных действий.
Король путешествовал по Франции в мятежные 1650, 1651 и 1652 годы. Фронда, начавшаяся в Париже, «расползлась» по всему королевству. Где-то население было недовольно налогами, где-то - голодом. Не прекращали подливать масло в огонь мятежные дворяне и провинциальные парламенты, фанатично подрожавшие своим столичным коллегам. И если в Париже бунты закончились в 1652 году, то в провинции они продолжались ещё на протяжении нескольких лет.
Духовник отец Полен писал, что для жителей провинции «увидеть короля - это милость. Во Франции это самая значительная и самая большая милость. И действительно, наш король умеет быть величественным, несмотря на его двенадцатилетний возраст; он светиться добротой, и нрава он лёгкого, движение его грациозны, а ласковый взор его притягивает к себе сердца людей сильнее, чем приворотное зелье». Экспедиция 1650 года, когда очаги смуты горели по всей стране, была не без риска, тем более, что Анну Австрийскую и Людовика XIV сопровождала не армия, а небольшой отряд. Но из рассказа отца Полена видно, что присутствие юного монарха стоило целого войска. «Радость во всей провинции невозможно объяснить, - писал хранитель печати Матье Моле, - Король прибыл вчера к вечеру, королева выехала к нему на встречу, и весь город (Дижон) вышел на улицы продемонстрировать свою радость, которую словами не выразить. Скажу без лести: Король превосходно себя держал во время этого путешествия; солдаты и офицеры были довольны; если Короля не отвлекали бы, то он бы побывал везде. А солдаты были в таком восторге, что если бы Король отдал команду, я думаю, они стали бы грызть врата Бельгарда зубами».
Во время путешествия по Бургундии король сблизился с солдатами и низшими офицерами. Он говорил с ними, узнавал об условиях их жизни. Юный Людовик умел найти к ним правильный подход. В эти годы он уже начал приобретать популярность, так необходимую настоящему политическому и идеологическому лидеру. Мазарини был очень доволен этим. Так, например, около 800 человек гарнизона Бельгарда, очарованные королём, присоединились к маленькой королевской армии.
За последующие два года король побывал в Берри, Пуатье, Семюре, Туре, Блуа, Сюлли, Жьене и Корбейе, что составляет довольно большую часть территории Франции. За время путешествий по стране юный Людовик XIV видел своё королевство. Он не чурался общения со своими подданными - почтовыми служащими, трактирщиками, буржуа, форейторами, вилланами, солдатами. Без сомнения, этот опыт занял достойное место в системе королевского воспитания и наложил свой отпечаток на личность Людовика XIV.

Что такое Фронда? Определение этого термина хотя и имеет строго историческое обоснование - им называют ряд антиправительственных выступлений во Франции середины XVII века, - тем не менее носит иронический и насмешливый характер. События показали, что все главные действующие лица тех давних событий оказались лицемерами, на словах ратовавшими за благополучие страны и её народа, а на деле преследовавшими лишь свои корыстные интересы.

Маленькая экскурсия в лингвистику

Задержимся ещё немного на самом слове «фронда». Это не что иное, как русскоязычное произношение французского - Fronde, что означает «праща». Когда-то так называлась популярная детская игра, относящаяся к разряду пустых и несерьёзных забав. По причинам, изложенным выше, его принято употреблять в отношении людей, на словах, проявляющих недовольство властями, но не способных решиться на какие-либо конкретные действия.

Франция середины XVII века

События, давшие толчок появлению этого термина, начали разворачиваться во Франции начиная с двадцатых годов XVII века. К этому времени большая часть населения страны, которую составляли крестьяне, была фактически разорена войнами, непомерными налогами и мародёрством как со стороны своей армии, так и целого ряда вражеских полчищ. Это послужило поводом для социального напряжения, вылившегося в открытые бунты.

По установившейся традиции фронда - это термин, которым принято обозначать выступления представителей высшей французской аристократии, попытавшейся использовать народное недовольство в своих личных целях. В тот период при малолетнем Людовике XIV правление государством осуществляла его мать - Австрийская и первый министр кардинал Мазарини. Их политика вызывала недовольство не только народных масс, но и придворной элиты. В результате образовалась оппозиция, которую возглавил парламент.

Разрозненные выступления народных масс

Противостоянию представителей высших слоёв власти предшествовали народные выступления. И хотя бунт часто бывает бессмысленным и беспощадным, независимо от того, вспыхивает ли он в Оренбургских степях или под окнами Версаля, в данном случае королеве и кардиналу повезло - дело ограничилось лишь постройкой баррикад, и обошлось без кровопролития. Но страху Анна Австрийская натерпелась и пошла на уступки бунтовщикам и парламенту.

Новый поворот события приняли, когда в 1648 году на сторону королевы встал подкупленный щедрыми подарками принц Конде - признанный герой только что окончившейся Этот отчаянный авантюрист и продажный вояка окружил своими отрядами Париж, чем спровоцировал новую вспышку недовольства народных масс, которые в союзе с целой группой аристократов вновь вышли на улицы.

Придворная борьба и продолжение смуты

Фронда - это как раз то, что образовалось в результате столь разительного мезальянса - союза нищего народа и пресыщенных богачей. Если первые в своих антиправительственных лозунгах были вполне искренни, то вторые старались извлечь только личную выгоду из происходившего. Это хорошо понимали главные инициаторы смуты - члены парламента. Не надеясь на помощь аристократии, они поспешили заключить мирный договор с королевой, и на этом всё временно утихло.

Но длительного мира в стране не получилось. Спокойствие нарушил всё тот же принц Конде. Как выяснилось, его снедали непомерная зависть к Мазарини и желание навязать королеве-регентше принятие угодных лично ему политических решений. Не обладая умением вести тонкую придворную интриги, он своими грубыми выходками настроил против себя двор и в конце концов оказался в тюрьме.

Полководец в сутане

Пока сиятельный смутьян сидел в камере Винсенского замка, в стране вспыхнул новый мятеж, на этот раз организованный его родной сестрой вместе с герцогом Ларошфуко и группой аристократов, ненавидевших кардинала. Главная опасность для двора состояла в том, что принцесса Конде и её друзья, пренебрегая национальными интересами, привлекли в качестве своих союзников испанцев - традиционных врагов Франции. Недаром утвердилось мнение, что фронда - это прежде всего борьба личных интересов.

Пришлось кардиналу оставить на время служение месс в и отправиться во главе войска на усмирение бунтующих областей. Ему сопутствовал успех, и вскоре основная часть мятежников сложила оружие. Дольше всех сопротивлялся правительственным войскам Бордо, но и его защитники сдались в июле 1650 года. Надо заметить, что Мазарини, несмотря на то что был лицом высокого духовного сана, прекрасно знал военное дело. Усмирив бунтовщиков, он быстро и грамотно остановил наступление продвигавшихся им на помощь испанцам.

Свобода и предательство принца Конде

Однако после поражения бунтовщиков фронда во Франции не сдалась - слишком много было у Мазарини недругов в самом Париже. Ненавидевшие его и рвущиеся к власти аристократы вступили в сговор с присмиревшим на какое-то время парламентом и создали коалицию, которая потребовала от королевы отстранения от власти Мазарини и освобождения из тюрьмы принца Конде. Ободрённые замешательством Анны Австрийской, фрондёры попытались объявить правителем при малолетнем короле Людовике XIV не её, а принца Орлеанского.

Первые два требования были выполнены, и принц Конде вышел из тюрьмы. Оказавшись на свободе, он, вопреки ожиданиям своих бывших единомышленников, польстился на щедрые посулы королевы и примкнул к её лагерю. Однако вскоре выяснив, что обещания богатств - только пустой звук, счёл себя обманутым и моментально переметнулся назад к фрондёрам. Как ни странно, прежние друзья его с радостью приняли - видимо, продажность у них считалась вполне нормальным явлением.

Война, ненавистная народу

К этому времени положение в стране сложилось весьма серьёзное, и безопасности королевы угрожала реальная угроза. Во многих городах начался мятеж, спровоцированный принцем Конде и его окружением, а с юга начали очередное наступление отряды испанцев. События могли бы принять весьма скверный оборот, но спас положение кардинал Мазарини.

Незадолго до этого под давлением парламента, требовавшего его отставки, он покинул территорию Франции. И вот теперь, в самый критический момент, появился вновь, но не один, а в сопровождении мощного отряда наёмников, которых завербовал в Германии. Надо заметить, что успел он вовремя, так как принц Конде со своими войсками уже вошёл в Париж.

На улицах французской столицы и у городских ворот начались отчаянные столкновения. Любопытная деталь - исторические документы свидетельствуют, что простой народ в данном случае придерживался нейтралитета, с одинаковой неприязнью относясь к обеим сторонам конфликта. Всем уже надоела бесконечная и ни к чему не ведущая вражда, настолько давняя, что перестали быть актуальными породившие её причины. Фронда потеряла поддержку масс и переросла в борьбу за власть внутри государственной верхушки.

Завершение политической игры

Конец всему положили действия королевы-регентши. Она на время удалила из столицы столь раздражавшего оппозиционеров кардинала и объявила о своей готовности уступить требованиям парламента. Это был очередной политический манёвр, но с его помощью привлекла на свою сторону бывших противников из числа аристократов. Все они получили в правительстве почётные и тёплые места. Конде остался в одиночестве и вскоре совершил очередное предательство, примкнув к испанской армии.

На этом закончилась печально известная фронда. Кратко подводя итог происшедшему, можно со всей уверенностью сказать, что, начавшись как вспышка массового социального протеста, этот процесс захлебнулся в эгоистической борьбе за власть высших сановников государства. Несмотря на масштабность событий, всё, что происходило во Франции в период между 1648 и 1653 годами, было обусловлено личными интересами ограниченного круга лиц. Именно поэтому принято считать, что фронда - это своего рода пустая игра пресыщенных богатством и властью политиков.

Фронда принцев (1650-1653 г.г.)

Покончив с оппозиционным движением в провинции, Анна Австрийская и Мазарини втайне начали готовить удар по клану Конде. В этом их союзниками оказались герцог Бофор и коадъютор Гонди. Бывшие фрондеры из ненависти к Конде вступили в альянс с королевской властью, рассчитывая на солидное вознаграждение. Гонди, например, был обещан сан кардинала. 18 января 1650 г. Конде, Конти и Лонгвиль были арестованы в Пале-Руаяле и отправлены в Венсеннский замок. Принцесса Конде, герцогиня Лонгвиль, герцог Буйонский, Тюренн и их сподвижники бежали в провинцию, чтобы поднять на восстание свою клиентелу. Началась Фронда принцев .

Первое время французскому правительству удавалось относительно легко справляться с сопротивлением. Однако в июне 1650 года восстал недавно замиренный Бордо, где сторонники Конде встретили теплый прием. Мазарини лично возглавил подавление мятежа. Но и в Париже было неспокойно. То и дело происходили стихийные демонстрации против Мазарини и в поддержку принцев, порой выливавшиеся в беспорядки. Оставшемуся в столице Гастону Орлеанскому с большим трудом удавалось удерживать ситуацию под контролем, да и то лишь благодаря помощи Бофора и Гонди.

1 октября 1650 года правительство Франции подписало с властями Бордо мирное соглашение, сделав им существенные политические уступки. По условиям договора, участники Фронды смогли покинуть город и продолжить борьбу в других местах. В декабре 1650 г. правительственные войска разбили Тюренна, который возглавил отряды фрондеров в северо-восточных областях и пытался при поддержке испанцев начать наступление на Париж. Казалось, правительство сумело овладеть ситуацией. Однако та снова резко изменилась из-за распада коалиции Мазарини и партии Гонди – Бофора. Первый министр нарушил свои обещания. В частности, коадъютор не получил обещанный ему сан кардинала.

В начале 1651 г. Бофор и Гонди вступили в сговор со сторонниками Конде. Их также поддержал Гастон Орлеанский, командовавший всеми правительственными войсками Франции. Оказавшись в полной политической изоляции, Мазарини 6 февраля 1651 г. тайно бежал из Парижа. Поселившись в прирейнских землях Германии в замке Брюль, он через свою разветвленную агентуру внимательно следил за происходившим во Франции и через секретную переписку руководил действиями королевы.

Конде и другие принцы торжественно вернулись в Париж. Впрочем, борьба партий не утихала. С новой силой обострился непрекращающийся конфликт между родовитым дворянством и оффисье. Недовольные усилением роли парламентов, провинциальные дворяне устраивали в Париже собрания, требуя созвать Генеральные штаты и ограничить права судейских, в частности, отменить полетту. Противостояние представителей дворянства и парламента грозило перейти в вооруженное столкновение. Собрание духовенства высказалось в поддержку требований родовитого дворянства. Чтобы разрядить обстановку, королева обещала собрать Генеральные штаты в сентябре 1651 г., но это, в действительности, ее ни к чему не обязывало: с наступлением 5 сентября совершеннолетия Людовика XIV обещание регентши теряло свою силу.

С официальным вступлением короля в свои права вокруг него объединились и сторонники Мазарини. В оппозиции остался лишь Конде, демонстративно отсутствовавший на торжественной церемонии провозглашения совершеннолетия монарха.

Вскоре попытка королевских войск разоружить приверженцев Конде привела к новой вспышке гражданской войны. Как и прежде, Конде опирался на Бордо, а также на ряд принадлежавших ему крепостей. Однако число его союзников сократилось: на стороне короля выступили Лонгвиль, герцог Буйонский и Тюренн. К зиме в руках фрондеров остались лишь провинция Гиень да крепость Монрон. Казалось, мятеж вот-вот будет подавлен.

Ситуация резко изменилась с приездом Мазарини во Францию 25 декабря 1651 г. Месяц спустя кардинал прибыл в ставку короля в Пуатье, где был встречен с распростертыми объятиями. Парижский же парламент, ранее осудивший мятеж Конде, теперь объявил вне закона и Мазарини. Война вспыхнула с новой силой.

Во главе собранной по распоряжению городских властей Парижа армии был поставлен герцог Гастон Орлеанский. Ему предписывалось сражаться против Мазарини, но не пускать в город и отряды Конде. Однако герцог вступил в тайный союз с Конде и фактически встал на его сторону.

Весной 1652 г. центр военных действий Фронды принцев переместился к столице. Тюренн нанес несколько поражений сторонникам Конде, и от полного разгрома тех спасло лишь вторжение по их просьбе на территорию Франции наемной армии лотарингского герцога Карла IV . Мирное население подвергалось самому разнузданному насилию со стороны солдатни всех армий, но мало что могло сравниться со зверствами лотарингцев. Герцог даже хвастался тем, что его воинство, проходя через опустошенные области, за недостатком провианта питалось местными жителями. Лишь в начале июня 1652 года Тюренн вынудил Карла IV увести его головорезов.

Боевые действия Фронды принцев в окрестностях Парижа продолжались. Снабжение столицы продовольствием оказалось нарушено. Жители города страдали от дороговизны, обвиняя во всех бедах Мазарини. Авторитет парламента и городских властей, стремившихся держаться в стороне от Конде, быстро падал, а симпатии городских «низов» к фрондирующим принцам, напротив, росли. В свою очередь, теряя поддержку городской элиты, мятежные гранды активно заигрывали с плебсом. В Париже герцог Орлеанский откровенно попустительствовал нападкам «низов» на городских магистратов, которые неоднократно подвергались оскорблениям и даже прямому насилию. Герцог Бофор даже набрал себе отряд из городских нищих и открыто призывал деклассированные элементы к расправе над действительными и предполагаемыми сторонниками Мазарини. В Бордо летом 1652 г. власть и вовсе перешла в руки плебейского союза «Ормэ», пользовавшегося поддержкой принца Конти.

Оказавшись между двух огней, парламент и городские «верхи» были готовы на примирение с королем, но не могли согласиться с тем, чтобы у власти остался Мазарини. Приняв 16 июня 1652 года делегацию французского парламента, Людовик XIV дал ей понять, что Мазарини может быть удален, если мятежные принцы сложат оружие. Однако 25 июня 1652 г. после обсуждения парламентом мирных предложений короля толпа, подстрекаемая сторонниками Конде, устроила беспорядки. В столице воцарилась анархия.

2 июля 1652 года в ожесточенном сражении у Сент-Антуанских ворот королевская армия под командованием Тюренна нанесла поражение войскам Конде, от полного уничтожения которых спасло лишь то, что сторонники Фронды впустили их в Париж. 4 июля 1652 года принцы фактически произвели переворот, захватив власть в городе. Когда в Ратуше собрались парижские нотабли, чтобы обсудить мирные предложения короля, принц Конде, герцог Орлеанский и герцог Бофор демонстративно покинули заседание, после чего люмпены и переодетые в штатское солдаты устроили резню именитых горожан, убив сотни человек.

Новый муниципалитет возглавил Бруссель, поддерживавший Конде. Однако популярность фрондеров быстро сходила на нет. Солдаты бесчинствовали, грабили парижан и понемногу дезертировали. Приверженцы различных политических «партий» ссорились между собою. После того, как король 12 августа дал почетную отставку Мазарини, роялистские настроения в Париже стали преобладающими.

23 сентября 1652 года Людовик XIV издал прокламацию, приказывая восстановить прежний муниципалитет. В Пале-Руаяле состоялась многолюдная манифестация сторонников короля, поддержанная городским ополчением. Бруссель ушел в отставку. 13 октября 1652 года Конде бежал во Фландрию к испанцам.

21 октября 1652 г. состоялся торжественный въезд короля в столицу. Всем участникам Фронды, за исключением поименно перечисленных ее лидеров, была дарована амнистия. Парламент зарегистрировал распоряжение короля, запрещавшее судейским вмешиваться в государственные дела и финансовые вопросы. 3 февраля 1653 г. к власти вернулся Мазарини.

Последним оплотом фрондеров оставался Бордо. Однако и здесь власть «Ормэ», поддерживавшегося принцем Конти, вызвала недовольство городских «верхов». Конфликты между «партиями» порой выливались в вооруженные столкновения с применением артиллерии. В июле 1653 г. союз «Ормэ» был распущен по требованию городских нотаблей. 3 августа 1653 года в город вступили королевские войска. Это стало концом Фронды во Франции .