Константин Константинович Рокоссовский

Константин Рокоссовский во время Первой мировой войны

Рокоссовский на сборе красных командиров (в самом центре) 1919 год

Красный командир

Перед Великой Отечественной войной

Под Москвой

Сталинград

В Белоруссии

Иосиф Виссарионович Сталин

Пленные немцы на улицах Москвы, после операции "Багратион" в Белоруссии

Командовал Парадом маршал Рокоссовский К.К., принимал Парад маршал Жуков Г.К.

Сейчас фашистские знамена будут брошены к мавзолею у Кремлевской стены

Детство

История героя началась в далеком 1896 году, когда 21 декабря в городе Великие Луки в семье железнодорожника, поляка Ксаверия Юзефа Рокоссовского, и его жены русской, Антонины родился мальчик, которого нарекли Константином.

Род Рокоссовских принадлежит к старинному (основан в 14 веке) польскому шляхетскому роду. Детство юного Кости проходило безмятежно. Отец его работал машинистом и, поэтому, не имел возможности часто видеть своих детей. Вся забота о Константине и его сестре лежала на плечах их матери Антонины. Благодаря стараниям матери, Костя рано научился читать и искренне полюбил книги. Он был еще маленьким, когда семья переехала в Варшаву.

Спокойная жизнь в Варшаве кончилась, когда Ксаверий Рокоссовский попал в железнодорожную аварию и был тяжело ранен. Из-за полученных ран и тяжелых болезней он вскоре скончался, оставив семью без средств к существованию. Мать всячески старалась сделать все возможное, чтобы Костя продолжал учиться, и он оправдывал её надежды. Когда ему было 14 лет, умерла и мать, оставив Константина и его младшую сестру одних. После окончания ремесленного училища Константин Рокоссовский работал на чулочной фабрике. С детства увлекался самообразованием, для чего читал много книг на польском и русском языках.

Первая мировая война

Событием, резко изменившим судьбу Константина Константиновича, была Первая Мировая война. После её начала Рокоссовский добровольно вступил в пятый Каргопольский драгунский полк. Он стал отличным кавалеристом. Солдатский Георгиевский крест, он получил за успешный разведывательный рейд в тылу врага. Потом к его награде добавились еще 2 Георгиевские медали.

Гражданская война

В декабре 1917 года К.К.Рокоссовский вступил в Красную Гвардию. Он стал помощником командира Каргопольского красногвардейского кавалерийского отряда, в составе которого весной 1918 г. сражался на Украине. Осенью Рокоссовский встал во главе эскадрона 1-го Уральского кавалерийского полка.

Начало 1920 г. К.Рокоссовский встретил в звании командира кавалерийского полка. Его имя прозвучало уже тогда: 24-летний командир разгромил белогвардейские отряды барона Унгерна и взял его в плен. За боевые успехи К. Рокоссовский был дважды награждён орденом Красного Знамени. По воспоминаниям современников, отличался честностью, скромностью, отвагой и мужеством. Но военная карьера Константина Рокоссовского в то время продвигалась медленно, ввиду его польского происхождения.

С 1926 года служил инструктором в Монголии, охранял Китайскую Восточную Железную Дорогу (КВЖД) на Дальнем Востоке в составе частей спецназначения. После этого принял командование кавалерийским корпусом и служил в Забайкалье.

Перед войной

В 1937 году, в нашей стране было страшное время, по надуманным обвинениям любого человека могли посадить в тюрьму. Так получилось и с Рокоссовским, полководца обвинили, что он якобы шпион и его арестовали. Три года он просидел в тюрьме, пока его бывший командир, С.К. Тимошенко попросил Сталина выпустить Рокосовского. В 1940 году был освобожден, дело было закрыто, Константина Рокоссовского реабилитировали и полностью восстановили во всех правах. В том же году ему было присвоено звание генерал-майора механизированных войск.

Великая Отечественная война

После начала Великой Отечественной войны Константин Рокоссовский принял командование девятым механизированным корпусом. Положение было тяжелое, катастрофически не хватало танков и транспорта, но, несмотря на это, девятый корпус в июне-июле 1941 года сильно выматывал немцев. Гитлеровцы сразу почувствовали, что здесь они столкнулись с серьёзным противником. Разгромить силы Рокоссовского и окружить корпус им так и не удалось. Военачальник умело изматывал противника в боях, а отступал только по приказу.

Таких командиров, как Рокоссовский, в начале войны остро не хватало, и командование задействовало Рокоссовского, то на одном участке фронта, то на другом. Рокоссовский всегда был там где тяжелее всего. В июле 1941 года ему было поручено наладить оборону в районе Смоленска. При этом генералу выделили группу офицеров, радиостанцию и два автомобиля, а войска он должен был собрать сам, останавливая хаотично отступающие и выходящие из окружения подразделения.

С этой задачей Рокоссовский справился блестяще. Соединение, собранное им, в течение некоторого времени так и называлось — «группа генерала Рокоссовского», пока ему не было присвоено наименование 16-я армия. Сам Рокоссовский за умелые действия был произведён в генерал-лейтенанты.

Пройдёт совсем немного времени, и после окружения в районе Вязьмы Рокоссовскому придётся вновь выполнять ту же задачу — из разрозненных, павших духом частей собирать силу, способную прикрыть Москву. Именно под командованием Рокоссовского дрались курсанты военных училищ, бойцы дивизии Панфилова, конники Доватора, защищая Столицу

В марте 1942 года генерал Рокоссовский был тяжело ранен. На восстановление ушло два месяца, и уже в мае 1942 года он возглавил Донской фронт. При участии Рокоссовского была разработана операция «Уран» по окружению и разгрому 6-й немецкой армии Паулюса под Сталинградом. Именно войска Рокоссовского во исполнение этого плана будут громить взятых в кольцо гитлеровцев, и именно ему сдастся сам немецкий фельдмаршал Фридрих Паулюс.

В 1944 году Рокоссовский вместе с маршалами Георгием Жуковым и Андреем Василевским разработал план наступления в Белоруссии — операцию «Багратион». Именно Рокоссовский отстоял идею двух главных ударов во время наступления, позволивших сломить оборону противника и устроить гитлеровцам разгром, сопоставимый с катастрофой, которую пережили советские войска в 1941-м году. Немцы попали в огромные "котлы". Белорусскую операцию изучают все военные академии мира. Она получила название "Операция Багратион" -в честь выдающегося русского полководца 1812 года. Но, наверное, немногие знают, что такое имя ей дано потому, что Сталин называл Рокоссовского "мой Багратион". Белорусская операция - маршальский жезл Рокоссовского, так же за эту операцию ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Он пользовался безмерным уважением И. Сталина, который обращался к нему исключительно по имени и отчеству.

Летом 1944 года войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала Рокоссовского прорвались к предместьям Варшавы, где полыхало антигитлеровское восстание. Можно только догадываться, какие чувства бушевали в душе у маршала, когда он видел вблизи родной город, которому ничем не мог помочь. Войска были вымотаны, тылы отстали — в этих условиях помочь Варшаве было невозможно. Бросать же своих солдат на бессмысленную смерть никогда не было стилем Рокоссовского.

В середине ноября 1944 г. Сталин сообщил Рокоссовскому о назначении его командующим войсками 2-го Белорусского фронта. В феврале - марте 1945 г. войсками 2-го Белорусского фронта была очищена от противника вся северная часть Польши и освобождены порты Гдыня и Данциг. 30 марта 1945 г. маршал Рокоссовский был награжден высшим военным орденом «Победа». 1-го июня 1945 г. Рокоссовский был повторно удостоен звания Герой Советского Союза.

24июня 1945 года, два самых успешных полководца Великой Отечественной войны будут главными участниками Парада Победы 1945 года — Георгий Жуков принимал Парад, а Константин Рокоссовский командовал им.

После войны

После войны, Константин Константинович сначала был главнокомандующим Северной группой войск, а затем по личной просьбе президента Польши Б.Берута занимал пост министра национальной обороны Польши. В этой должности он сделает многое для реформирования польской армии. Поляки, которые работали вместе с маршалом, сохранили о нём самые тёплые воспоминания.

В 1956 году Рокоссовский К.К. вернулся в СССР и занимал пост заместителя министра обороны СССР.

В декабре 1966 года маршал Константин Рокоссовский станет одним из тех, кто будет нести на своих плечах гроб с останками Неизвестного солдата и опустит его в могилу в Александровском саду. Так великий полководец отдаст последний долг своим бойцам, вместе с которыми он отстоял Москву в 1941-м.

Константина Константиновича Рокоссовского не стало 3 августа 1968 года. Военачальника всего за несколько месяцев погубил рак. Незадолго до своей смерти он закончил книгу своих мемуаров «Солдатский долг». Прах маршала был похоронен в Кремлёвской стене.

Он был очень популярен среди солдат за свою простоту, а также за то, что любил и берег солдат. Именно благодаря таким людям, наша Отчизна сумела и сумеет выстоять против любого врага. Жаль, рождаются они слишком редко, и наше счастье в том, что в труднее время для Родины время был у нее мудрый, преданный и отдающий всего себя без остатка полководец - Рокоссовский Константин Константинович.

Доклад о выходе из окружения
командующего ВВС ЮЗФ генерал-лейтенанта Астахова Ф.А.

Главнокомандующему войсками ЮЗН
маршалу Советского Союза
тов. Тимошенко С.К.
Члену Военного совета войск ЮЗН
тов. Хрущеву Н.С.
Зам. наркома обороны, командующему
ВВС КА генерал-полковнику авиации
тов. Жигареву П.Ф.
Члену Военного совета ВВС КА
армейскому комиссару
тов. Степанову П.С.

Когда сотни бойцов бросились в лес, по нему начался усиленный артиллерийский и минометный огонь, скоро на опушке леса появились вражеские танки, мотоциклисты и автоматчики, которые, не заходя в лес, стали интенсивно стрелять, одновременно крича: "Рус, сдавайся!". Многие красноармейцы выходили с поднятыми вверх руками. В течение трех суток противник обстреливал лес, овраги, скирды, копны и огороды. Все время происходили розыски по хатам, сараям и погребам бойцов и командиров Красной Армии. Все выходы из села Воронька и леса находились под огнем пулеметчиков и автоматчиков. Днем и ночью часто показывались мотоциклы и танки. Обстановка создалась очень трудная. Пленных командиров, коммунистов и даже некоторых красноармейцев били, издавались и расстреливали. Так, захватив четырех членов ВЛКСМ и 60-летнего коммуниста-пасечника и найдя у них комсомольские и партийные билеты, их немедля расстреляли, а у захваченного политрука на спине вырезали красную звезду, привязали к двум танкам и разорвали на части.
Каждый день эти зверства совершались на глазах жителей. О них мне рассказывали не только колхозники, не также санитарки подвижного полевого госпиталя 5-й армии, которых мы переодели в гражданскую одежду для ведения разведки, и лично видевшие эти зверства. Евреев расстреливали почти поголовно. В первые дни из Вороньки и близлежащих районов немцы вообще никого не выпускали, даже колхозницам и ребятишкам не разрешали работать в поле. Через трое суток большинство танкистов ушли на восток, и были разрешены работы на огородах и близлежащих полях, а кое-кто из колхозников приходил сюда из других сел.
Организовать какую-либо группу и вырваться из столь плотного огневого кольца с боем возможности не было, тем более что на восток по дорогам шли немцы, собираясь у бесчисленных переправ через реки. Мы с группой из шести человек, куда входили пограничники, пехотинцы, работники штаба, решили ночью уходить из Вороньки на север. Легче было остаться незамеченным в гражданской одежде, поэтому большинство сняли форму и переоделись в лохмотья. Мне не хотелось снимать форму, поэтому я избавился только от кожаного пальто, вместо которого надел длинное и поношенное.
Нам было совершенно ясно, что пройти к своим без встреч с немцами очень трудно, а если они встретят, то в лучшем случае возьмут в плен. Обнаружив же оружие, документы, партийный билет - расстреляют на месте, что уже не раз подтверждалось. Погибать просто ни за что, по легкомыслию, было преступно, поэтому я решил уничтожить все документы, в том числе и партийный билет.
В 22 ч 23.9, когда мы вышли из леса в поле, нас осветила сначала одна, затем другая ракета, началась автоматная стрельба, послышались звуки танкового мотора. Мы залегли, стрельба, вспышки ракет продолжились, была различима немецкая речь, пришлось ползком опять вернуться в лес. В 21 ч 30 мин на следующий вечер, выйдя из леса, двигались следующим образом: проползли 200 м, затем шли пешком, снова ползли... Немцы выпускали меньше осветительных ракет, стреляли много, но неорганизованно. Шли всю ночь и на рассвете вошли на окраину села Ковали, день обождали в копнах, чтобы ночью продолжить путь. На следующее утро мы подошли к хутору Суха Лохвица, где немцев не было, но собралось много наших бойцов и командиров. Где находился противник, где линия фронта - никто не знал. На хуторе Суха Лохвица наша группа разделилась: большинство решило не покидать хутора, а со мной остались два младших командира - мл. лейтенант Коузов Н.Н. из 75-й сд 21-й армии и мл. воентехник Королев А.А. из 277-й сд 21-й армии. Первый раньше работал в 740-м бао, а второй служил на авиаскладе в Балашове - с ними я и пришел потом в Воронеж. Из хутора Суха Лохвица мы направились в село Лука, где перешли реку Сулла, взяли севернее станции Юсков-цы, поскольку на самой станции и на мельнице около нее были немцы. Благополучно перейдя через железнодорожную ветку Ромны - Лохвицы, мы заночевали на хуторе Новицкий. Двинувшись утром дальше на северо-восток, около дороги в сторону Юсковцев увидели два сгоревших ДБ-3, а к вечеру подошли к селу Анастасьевка. Здесь встретили нескольких бойцов и мл. командиров, рассказавших, что они нарвались на немецкий аэродром на северной окраине села. Их арестовали, обыскали и троих, у которых нашли партийные билеты, тут же расстреляли, а остальных повернули на запад; этот рассказ подтвердили колхозники. Поэтому, не заходя в Анастасьевку, мы пошли на хутор Яснополыцина, где устроили ночевку. Предстояло перейти дорогу Ромны - Липовая Долина - Гадяч и реку Хорол. В эти дни немецкие войска интенсивно двигались из Ромн на Гадяч, и пришлось ждать двое суток.
Утром 12.10 подошли к селу Пристаилово, где хотели переправиться через Псел. Колхозники сказали: в Лебедине нет ни немцев, ни частей Красной Армии, а милиция два дня назад оставила город. Река Псел у села Пристаилово течет по болотистому лугу, образуя, кроме главного русла, еще четыре протоки, довольно глубокие, хотя и неширокие. Два моста оказались взорваны, но по отдельным доскам можно было пройти, хотя и с трудом. На одной из проток не уцелело никакого моста. Делать нечего; по лугу и болоту, в дождь и грязь, по пояс в воде мы прошли около 5 из необходимых 7 км. Тут мы услышали с запада и юга сильную пулеметную стрельбу и увидели бегущих колхозников, объяснивших нам: "Немцы утром заняли Лебедин, а теперь прочесывают лес в поисках наших бойцов и партизан". Пришлось опять перейти болото, реку Псел и через село Пристаилово выйти к хутору Горки, где мы ночевали голодные, мокрые, грязные и сильно озябшие.
До сих пор встреч с немцами не было, хотя издали мы наблюдали за ними. Знали об их зверском отношении к населению в селах, хуторах, на полях и дорогах. Из хутора Горки мы направились к селу Михайловка; здесь немцев ожидали к вечеру. Мы решили идти на Сумы через хутор Падалка, где встретили колхозника, сказавшего, что у него есть связь с партизанами. Он рассказал нам обстановку и обещал дать проводника. Прошло два дня, и стало известно: одну из групп партизан немцы схватили, начали облаву в близлежащих хуторах...
До хутора Падалки оставалось не больше 1,5 км. Дорога поднималась в гору, и метров за 200 увидели едущего навстречу на подводе колхозника, за которым скакал всадник. Ничего подозрительного в этом не было, поскольку и раньше встречали подводы, направлявшиеся за бураками или рожью, а разбежавшихся беспризорных лошадей колхозники ловили и приводили домой. Решили подробно об всем расспросить встречных. Подвода не дошла до нас 20 м, когда с нее соскочил немец, а к нам подъехал верховой поляк и направили на нас пистолет и автомат. Бежать в ровном поле было бесполезно, оружия у нас не имелось. Нас стали обыскивать, причем делали это очень тщательно. У меня забрали часы, зажигалку, ручку, карандаш, портмоне, ножик, запасные очки и денег 5000 руб. У товарищей Коузова и Королева тоже забрали все, что нашли. Все сложили на подводу, где было награбленное имущество: куры, яйца и какие-то носильные вещи. Это случилось 18 октября в 16 ч.
Прошли 3 км, зашли в овраг, остановились, нас раздели и снова стали обыскивать. Со всех сняли форменное обмундирование - гимнастерки и брюки, - а тов. Королеву приказали стащить еще красноармейские сапоги. У нас с Коузовым сапоги были рваные, их оставили. Хотели забрать и белье, но поскольку в нем было много вшей и грязи - снимать не стали. Часть из снятого тут же разорвали и бросили, остальное сложили на подводу. Ограбленные и раздетые, мы ожидали расстрела. В дороге по их разговорам, особенно по словам поляка, язык которого я понимал, стало ясно: меня приняли за комиссара, а Королева за командира. Примерно 15 мин ефрейтор-немец и рядовой-поляк о чем-то говорили между собои, после чего приказали нам идти обратно. Пройдя метров 15, мы затем побежали вдоль канавы. В это время немец и поляк продолжали что-то кричать друг другу, потом сели на подводу и поехали к хутору Марусеньки
Почему нас не расстреляли и не отвели в штаб? Первое, что я думаю, - они удовлетворились награбленным которое, возможно, в штабе отобрал бы их начальник Второе - наступала темнота, и, если бы нас повели дальше мы бы, безусловно, сбежали. Кроме того, в поле работало много колхозников, с которыми поляк любезно разговаривал, и это, вероятно, сдержало их от мысли покончить с нами немедленно. Вообще-то, несомненно, повезло.
У хутора Галушки нас остановили колхозники потребовали документы, а один и говорит: "Вы, партизаны сжигаете скирды хлеба, а немцы за это нас расстреливают". Но другой его оборвал и разрешил ночевать у него в хате. Ночью достали кое-какое тряпье и узнали, что Сумы заняли немцы. Мы решили идти на северо-восток южнее станции Ворожба. Но прежде предстояло преодолеть
большой тракт Ромны-Сумы, по которому в течение трех суток на восток почти беспрерывно двигались немецкие танки, автомобили, подводы, пехота и небольшие группы конницы. Накануне прошли сильные дожди, дороги раскисли и стали непроходимы для автомобилей. Поэтому многие немцы остановились в близлежащих хуторах, а другие шли с обозами. Пробраться мимо них незамеченными было трудно, к тому же я уже практически не мог самостоятельно двигаться, пришлось двое суток скрываться в огородах и ямах, вырытых для бураков.
Ранним утром третьего дня, пользуясь небольшим туманом, мы перешли дорогу у хутора Ключиновка и двинулись по маршруту: Ульяновка, Анновка, где перешли железную дорогу Ворожба - Сумы, прошли села Ободы и Любимовка, станцию Локинская, село Медвенское, разъезд Шумаково, где перебрались через реку Сейм и 4 ноября вышли к станции Черемисиново. Отсюда до станции Касторное часть пути проделали по железной дороге, часть - пешком. Здесь сели в поезд и 6 ноября в 12 ч прибыли в Воронеж, доложив о прибытии начальнику гарнизона полковнику Реутову. Через три часа я явился к члену Военного Совета Юго-Западного направления Н.С. Хрущеву.

Обстановка при выходе из окружения
1. Полное отсутствие сведений о положении на фронте. Никто не знал ничего о противнике, линии фронта. На всем протяжении маршрута, - а мы преодолели около 700 км, - у колхозников, выходивших из окружения бойцов не имелось ни одной нашей газеты. Единственное исключение - листовка, найденная нами 26-27 сентября в районе Суха Лохвица, в которой говорилось: "Товарищи, держитесь - помощь идет".
2. Ввиду зверского террора колхозники никуда из своих хуторов не выходили и потому определенно сказать, где противник, не могли. Некоторые боялись говорить, а бывали случаи, когда отдельные люди намеренно направляли бойцов и командиров КА в лапы к немцам.
3. Противник очень часто использовал для передвижения подводы, возы колхозников, и потому наверняка определить издали, кто едет, очень трудно.
4. Распускаемые кулаками, попами и другими антисоветскими элементами, а также дезертировавшими с фронта красноармейцами и даже командирами провокационные слухи о том, что немцы имеют огромные успехи, заняли Ленинград, Москву, Харьков, крайне нервировали.
5. В связи с активностью действий партизан немцы издали приказ и зверски проводили его в жизнь об уничтожении всех людей, обнаруженных в лесах, ярах, лощинах, болотах, двигающихся не по дорогам. Дороги же использовали немцы для своих передвижений.
6. Очень частые дожди, а отсюда и непролазная грязь и холод, сокращали темп нашего движения.
7. На оккупированной территории остались почти исключительна женщины, дети, прячущиеся дезертиры и группы идущих на восток бойцов и командиров, что затрудняло ночевку и питание. Много ночей пришлось провести в поле, иногда по два-три дня голодать, поддерживать свои силы сырой кукурузой, бураками и подсолнухами. В большинстве случаев колхозники оказывали посильную помощь, делились тем, что у них самих было.
8. Разоренные совхозы, колхозы, частично сожженные деревни, разрушенные мосты и железные дороги, оставшиеся неубранными трупы наших людей, брошенное оружие, автотранспорт, трактора, сельскохозяйственные орудия, прекрасный урожай, который гибнет, павший и ставший беспризорным скот - вот что мы видели на оккупированной территории. Эту печальную картину дополняют плачи и возмущения преобладающего большинства населения, радость и ожидание скорого прихода немцев - некоторого количества сволочей - врагов Советской власти.

«Это величайшее счастье для солдата — сознание

того, что ты помог своему народу победить врага,

отстоять свободу Родины, вернуть ей мир»

Константин Константинович Рокоссовский

Легенда

Однажды на даче в Крыму в разгар застолья Сталин вдруг подошел к Рокоссовскому и тихо сказал:

Иной раз больно смотреть Вам в глаза. Вы ведь безвинно отсидели столько лет…

Сталин сошел с террасы в сад, наломал букет пунцовых роз и протянул его Константину Константиновичу.

Вы имеете все существующие награды. А это - подарок Вам лично от меня.

От шипов руки Иосифа Виссарионовича были в кровоточащих царапинах. Он стал вытирать кровь носовым платком, потом отшвырнул окровавленный батист и молча вернулся к столу.

А Рокоссовский в смущении долго стоял с огромным букетом, не зная, куда его деть.

Легенды не рождаются на пустом месте.

Справка выдана

В начале апреля 1940 года исхудавший и осунувшийся Константин Константинович Рокоссовский, поеживаясь от холодного ветра, стоял на перроне Московского вокзала. Совсем недавно его освободили из Внутренней тюрьмы УГБ при НКВД по Ленинградской области на Шпалерной улице. Позади остались тюремные тюфяки, допросы и издевательства, фальшивые расстрелы, когда его выводили во внутренний двор и давали над ухом холостой выстрел…

Что ждало впереди - неизвестно. В кармане - ни документов, ни денег. Только небольшая казенная бумажка - справка об освобождении, текст которой Константин Рокоссовский помнил наизусть.

«Выдана гр-ну Рокоссовскому Константину Константиновичу, 1896 г.р., происходящему из гр-н б. Польши, г. Варшава, в том, что он с 17 августа 1937 г. по 22 марта 1940 г. содержался во Внутренней тюрьме УГБ НКВД ЛО и 22 марта 1940 г. из-под стражи освобожден в связи с прекращением его дела. Следственное дело № 25358 1937 г. Выдана 4 апреля 1940 года». Подписи, печать.

День ареста, 17 августа 1937 года, разделил жизнь Константина Рокоссовского на две части. День освобождения, 22 марта 1940 года, добавил третью - будущее.

Детство

Константин Рокоссовский появился на свет 9 (21) декабря 1896 года. В написанных после июня 1945 года анкетах и автобиографиях Константин Константинович утверждает, что родился в городе Великие Луки. Именно там установлен бюст дважды героя Советского Союза маршала Рокоссовского. Этот небольшой город на берегу Ловати стал «официальным» местом рождения полководца. Однако в анкете, заполненной в 1920 году, Константин Рокоссовский указал Варшаву. Именно там прошли детство и юность будущего Маршала Советского Союза.

Отец Рокоссовского, Ксаверий Юзеф Рокоссовский происходил из шляхетского рода, но его предки утратили дворянские привилегии в середине XIX века во время знаменитых «разборов шляхты». Мать Константина была русской учительницей из Пскова. Между прочим, есть версия, что при рождении Константин Рокоссовский получил имя Казимир и указывал его в документах по крайней мере до 1914 года, а до 1919-го - называл отчество Ксаверьевич.

Ксаверий Юзеф Рокоссовский служил ревизором Варшавской железной дороги. Правда, впоследствии в анкетах маршал писал, что его отец был машинистом, но вряд ли семья простого работяги смогла бы позволить себе дом на улице Маршалковской - варшавском «Невском проспекте».

Жизнь маленького Кости была безоблачной - обучение в престижном училище, увлечение Майн Ридом… Все закончилось после смерти отца. Оставшейся с двумя детьми матери пришлось перебраться в менее престижный район. А в 1911 году умерла и она. Юноше пришлось оставить учебу и самому зарабатывать на жизнь. Сменив несколько работ, он устроился в мастерскую Высоцкого по изготовлению памятников и вместе с ней переехал в городок Гроец.

От войны к войне

Тем временем началась Первая мировая война, которую тогда называли Великой. 2 августа 1914 года в Гроец прибыл 5-й Каргопольский драгунский полк. Вскоре он двинулся дальше, чтобы 8 августа вступить в первый бой с немецкими войсками. В Гроеце к драгунам присоединились два добровольца, о чем в полковой книге была сделана соответствующая запись.

«Крестьянин Гроецкого уезда деревни Длуговоле гмины Рыкалы Вацлав Юлианов Странкевич, зачисленный в ратники Государственного ополчения первого разряда в 1911 году, и мещанин гмины Комарово Островского уезда Константин Ксаверьевич Рокоссовский, родившийся в 1894 году, зачисляются на службу во вверенный мне полк охотниками рядового звания, коих зачислить в списки полка и на довольствие с сего числа с назначением обоих в 6-й эскадрон».

Чтобы попасть в полк, Рокоссовский приписал себе два года.

Правда, в августе 1920 года, заполняя кандидатскую карточку на замещение командных должностей, он напишет, что служил в полку вольноопределяющимся и окончил пять классов гимназии, но на самом деле все было не совсем так.

Уже 8 августа 1914 года восемнадцатилетний «охотник» - так называли тогда добровольцев - отличился при проведении разведки, был представлен к Георгиевскому кресту 4-й степени и получил звание ефрейтора. До расформирования полка в 1918 году Рокоссовский получил еще и георгиевские медали и стал младшим унтер-офицером. В 1916 году он познакомился с Адольфом Юшкевичем. Этот человек сыграл в жизни юноши немалую роль - именно благодаря ему в декабре 1917 года Константин вступил в Красную Гвардию. К слову, с Юшкевичем связаны и некоторые обстоятельства ареста Рокоссовского в 1937 году. Но об этом - позже.

Революция и развал в армии наводнили страну дезертирами. Многие из солдат тогда разделяли взгляды анархистов. Из армии просто уходили - с оружием. Именно такие отряды - а скорее, банды - стали первыми противниками Каргопольского красногвардейского отряда под командованием Юшкевича - сам Рокоссовский был его заместителем. Однако вскоре у красноармейцев появились более серьезные враги - в июне 1918 года отряд перебросили на Урал, где разгорался мятеж чехословацкого корпуса. Так Рокоссовский оказался в Сибири. С ней и с Забайкальем он был связан много лет. Сначала он командовал эскадроном, потом - отдельным кавалерийским полком. Школа 5-го Каргопольского полка не раз выручала его в боях. 7 ноября 1919 года южнее станции Мангут столкновение комэска Рокоссовского с замначальником 15-й Сибирской стрелковой дивизии армии Колчака полковником Н. С. Вознесенским (позже в автобиографии Рокоссовский ошибочно назовет его генералом) закончилось для молодого командира ранением в плечо. Для полковника удар шашки Рокоссовского оказался смертельным.

Вместе с 30-й дивизией 5-й армии Константин Рокоссовский прошел всю Сибирь и вышел на восточный берег Байкала. В 1919 году он получил первый орден Красного знамени. В 1920 году 30-й кавалерийский полк под командованием Рокоссовского занял 70-километровый участок государственной границы по реке Джиде. Здесь в 1921 году в сражении под Троицкосавском Константин Рокоссовский впервые одержал крупную победу. Его полк разгромил 2-ю бригаду генерала Резухина из Азиатской дивизии генерала барона фон Штернберга. В этом бою Рокоссовский был тяжело ранен - и получил свой второй орден Красного Знамени.

На Дальнем Востоке

До 1936 года Рокоссовский прослужил в Забайкалье, сменив несколько полков. Каждый раз приходилось практически с нуля «сколачивать» личный состав, решать массу проблем со снабжением, лошадьми, фуражом, снаряжением, обучением личного состава…

Тем временем в личной жизни будущего маршала произошло важное событие - 30 апреля 1923 года Константин Рокоссовский женился на Юлии Петровне Барминой, с которой впервые встретился еще в августе 1921 года. В августе 1924 года они уехали в Ленинград - 28-летнего командира полка направили на кавалерийские курсы усовершенствования командного состава. Вскоре у молодых родилась дочь, которую назвали Ариадной. Однако после окончания курсов Рокоссовский вернулся в Забайкалье. С 1926 по 1928 годы он служил в Монголии инструктором. А после возвращения получил под командование пятую отдельную Кубанскую кавалерийскую бригаду.

В январе 1929 года молодого комбрига откомандировали в Москву на курсы усовершенствования высшего начальствующего состава. В Забайкалье Рокоссовский вернулся перед самым началом боев на КВЖД и применил полученные знания на практике. В Чжалайнор-Маньчжурской операции его 5-я отдельная Кубанская кавбригада сыграла видную роль. Кубанцы прорвались в тыл противника и, овладев городом Чжалайнор, посеяли панику на коммуникациях «белокитайцев».

После завершения конфликта Рокоссовского направляют в Минск, командовать 7-ой Самарской имени английского пролетариата кавалерийской дивизией. Между прочим, одним из подчиненных комдива в то время был Г. К. Жуков, командовавший сначала полком, а потом и бригадой.

Впрочем, с Георгием Жуковым Константин Рокоссовский был знаком еще со времен ленинградских курсов. Тогда будущие маршалы сошлись на интересе к верховой езде и фехтованию. На дорожке Рокоссовский и Жуков встречались неоднократно и первый, как правило, выходил победителем.

Но в Минске комдив пробыл недолго. В 1931 году в Забайкалье снова запахло порохом. Япония начала захват Маньчжурии, не скрывая того, что видит в ней в первую очередь плацдарм для броска на Дальний Восток. И Рокоссовского опять направили командовать Кубанской бригадой, которая как раз в это время разворачивалась в 15-ую кавалерийскую дивизию.

И снова - сколачивание частей. Константин Константинович, вежливый и даже мягкий человек, нетерпимо относился к подчиненным, пренебрегавшим своими обязанностями. Порой его замечания были резкими до ехидства.

«Получается весьма оригинальная для конницы картина, когда не всадник управляет конем, а конь всадником. Как следствие этого лошади на препятствие не идут, обносят препятствие или останавливаются перед таковым, и всадник не в силах заставить коня преодолеть препятствие».

В то же время Рокоссовский не терпел грубости или несдержанности подчиненных ему командиров.

«Обращая внимание всего начсостава и младшего комсостава на решительное искоренение случаев грубости, нетактичности и оскорблений подчиненных, одновременно обращаю внимание и на недопустимость каких бы то ни было послаблений воинской требовательности к подчиненным. Командир должен быть командиром до конца, требовательным, настойчивым и решительно до конца проводящим свою волю, направленную на укрепление боеспособности армии. Предоставленное ему положением право вполне достаточно для того, чтобы справиться полностью с возложенными на него задачами...»

Работа занимала все время командира дивизии. Лишь иногда он мог предаться своему любимому занятию - охоте. На другое увлечение - танцы - времени не оставалось вовсе. Но усилия приносили плоды - разрозненные подразделения превращались в единое целое. По результатам проверки в 1933 году все полки дивизии получили оценки «хорошо», а ее командир был награжден орденом Ленина.

В 1936 году комдив Рокоссовский покинул Забайкалье и принял 5-й кавалерийский корпус, входивший в состав Ленинградского военного округа. Им он и командовал до ареста в 1937 году. Тогда Константина Константиновича срочно вызвали в штаб округа в Ленинграде. Но вместо штаба он оказался во Внутренней тюрьме УГБ при НКВД по Ленинградской области.

Не оговаривай ни себя, ни других

Обвинения, выдвинутые в адрес Рокоссовского, оригинальностью не блистали. Был на Дальнем Востоке? Значит, японский шпион. Поляк по происхождению? Значит, польский шпион. Впрочем, о польском шпионаже надо сказать особо.

В 1937 году тогдашний руководитель НКВД Ежов очень хотел раскрыть побольше заговоров. И, как бывает в таких случаях, за недостатком реальных врагов просто придумывал их. Летом он «раскрыл» крупнейшую разведывательно-диверсионную сеть польской разведки - «Польская организация войскова». Мифическая ПОВ якобы пустила корни и в армии, и в правительстве, и в наркоматах СССР, БССР и УССР. Управления НКВД всех республик и областей получили приказ повысить бдительность и срочно заняться отловом замаскировавшихся врагов.

Польская Республика в те годы была одним из основных «вероятных противников» СССР. Неудивительно, что подчиненные Ежова с особым рвением начали вылавливать «подозрительных» поляков.

К аресту Рокоссовского привела длинная цепочка показаний. Арестованные ранее Тухачевский, Примаков и Фельдман упомянули участие в «военном заговоре в РККА» комкора Кутякова, тот назвал имя командарма 2-го ранга Великанова, а уж он дал показания против Рокоссовского.

Комдив был исключен из партии, задним числом уволен из армии «по служебному несоответствию», его жена потеряла работу, а директор школы, в которой училась дочь, построив всех учеников, объявил им, что в их школе учится дочь врага народа и польского шпиона. Семья опального командира, перебиваясь случайными заработками и продажей облигаций, скиталась по городам всего Союза, и в конце концов осела аж в Армавире.

А самого Константина Константиновича раз за разом вызывали на допрос, всеми силами добиваясь показаний и имен новых заговорщиков и шпионов. Рвение дознавателей обернулось для Рокоссовского выбитыми передними зубами, тремя сломанными ребрами и искалеченными пальцами на ногах - по ним били молотком. Но никаких показаний он не дал.

Узнав, что обвинение в участии в ПОВ строится на показаниях его старого знакомца Адольфа Юшкевича, Рокоссовский пошел ва-банк и заявил следователям, что все подпишет после очной ставки. Он отлично знал, что его друг погиб в 1921 году под Перекопом.

В марте 1939 года состоялся суд. Однако все свидетельствовавшие против Рокоссовского к тому времени были уже мертвы и не могли дать показаний. На втором заседании, осенью 1939 года, приговор также не вынесли.

Вспоминал ли Константин Константинович о тюрьмах и допросах в апреле 1940-го, когда «Красная Стрела» несла его из Ленинграда в Москву? Неизвестно. В мемуарах он ни слова не написал об этом. «Солдатский долг» начинается просто - и даже оптимистично:

«Весной 1940 года я вместе с семьей побывал в Сочи, после этого был приглашен к Народному комиссару обороны маршалу С. К. Тимошенко. Он тепло и сердечно принял меня».

Восстановленный в армии и в партии Рокоссовский действительно побывал в Сочи - поправлял здоровье. Перед этим съездил в Армавир за семьей. А затем снова возглавил 5-й кавалерийский корпус. Правда, ненадолго. Вскоре Константин Константинович навсегда оставил кавалерию и начал осваивать новое «поле деятельности». Он был назначен командующим 9-го танкового корпуса.

Надо сказать, что в то время такие подразделения создавались по принципу «Тысяча танков в кулаке». Комплектовать их планировалось новыми машинами. Но промышленность не могла дать сразу столько Т-34 и КВ. Поэтому многие корпуса имели некомплект по танкам. К тому же состав был чрезвычайно пестрым. В 9-м мехкорпусе Рокоссовского к началу войны было не более трети положенного количества боевых машин, причем старых моделей - Т-26, БТ-5 и БТ-7. Многие танки требовали ремонта, не хватало автотранспорта, средств связи, запчастей. До 22 июня 1941 года Рокоссовский прилагал все усилия для приведения корпуса в боеспособное состояние. Однако завершить работу не удалось.

9-й корпус вступил в крупнейшее танковое сражение под Дубно недоукомплектованным.

Командир «Р»

Раз за разом 9-й мехкорпус вступал в бои - и отступал. Обстановка на Юго-западном фронте складывалась тяжелая. Но еще сложнее было положение на Центральном фронте. Немцы рвались на восток, к Москве. Именно туда в середине июля отозвали Рокоссовского на должность командующего 4-й армией. Правда, вместо армии Рокоссовский получил группу офицеров, радиостанцию, два автомобиля - и боевую задачу: подчинив себе выходящие из окружения части, удержать коридор между Ярцево и Ельней. Вскоре Ярцевская группа замелькала во фронтовых сводках.

«В короткое время собрали порядочное количество людей. Были здесь пехотинцы, артиллеристы, связисты, саперы, пулеметчики, минометчики, медицинские работники… В нашем распоряжении оказалось немало грузовиков. Они нам очень пригодились. Так началось в процессе боев формирование в районе Ярцево соединения, получившего официальное название «группа генерала Рокоссовского».

Так писал Константин Константинович в воспоминаниях.

Позднее Ярцевскую группу объединили с понесшими тяжелые потери частями 16-й армии, а ее командующим был назначен Рокоссовский.

Под его командованием вступили в бои за Москву знаменитые Отдельный курсантский полк, созданный на базе Московского пехотного училища им. Верховного Совета РСФСР, 316-я стрелковая дивизия генерал-майора И. В. Панфилова, 3-й кавалерийский корпус генерал-майора Л. М. Доватора. Вскоре была восстановлена линия фронта, и под Москвой начались упорные бои.

Во время боев за Москву судьба снова свела Константина Рокоссовского с бывшим подчиненным, Георгием Жуковым. Но теперь роли поменялись. Ни для кого не секрет, что Георгий Константинович бывал, мягко говоря, грубоват с подчиненными. Однако Рокоссовский, сталкиваясь с резкостью Жукова, не терялся. Однажды, выслушав из телефонной трубки очередную грубую тираду, Константин Константинович спокойно предложил несколько сбавить тон - иначе он прекратит разговор. На счастье Рокоссовского, этот разговор услышали представители Главного политического управления Красной Армии, как раз находившиеся в соседней комнате. О грубости Жукова доложили Сталину - и маршал имел серьезный разговор с Верховным Главнокомандующим. На следующий день Жуков снова позвонил Рокоссовскому и - правда, в весьма обтекаемых выражениях - извинился за вчерашнее.

Жаловались вы Сталину на наш вчерашний разговор? - спросил он.

Не в моих правилах жаловаться вообще, а в этом случае - тем более, - ответил Константин Константинович.

Говорю из Сухиничей

Разгромив врага под Москвой, советские войска перешли в наступление. Вместе со всеми продвигалась вперед и 16-ая армия. Ее целью был город Сухиничи. Наступавшим не хватало транспорта, полки и дивизии постоянно «тасовались» между армиями, понесшие потери - отводились на переформирование и доукомплектование. В результате людей в армии Рокоссовского хватило бы в лучшем случае на пару дивизий. Как наступать? Но и противнику было тяжело маневрировать в заснеженных полях и лесах Подмосковья. И генерал принял оригинальное и рискованное решение - образно он назвал его «Атака с развернутыми знаменами». День за днем в эфире открыто звучали номера несуществующих пехотных дивизий и танковых бригад, и постоянно повторялось: 16-я армия Рокоссовского в полном составе идет на Сухиничи. Рокоссовский наступает!

Немецкий гарнизон генерала Гильза не выдержал «психологической атаки» и оставил город без боя. Рокоссовский немедленно вышел на связь с командующим Западным фронтом Г. К. Жуковым.

Немцы сегодня ночью без боя оставили Сухиничи!

Не может быть. Так не бывает! - не поверил Жуков.

Может. Я говорю с вами из Сухиничей.

Правда, потом немецкая разведка разобралась, что к чему, и город попытались отбить. Во время напряженного боя прямо на КП Рокоссовского разорвался снаряд. Константин Константинович был серьезно ранен осколками. В армию он вернулся только в мае 1942 года.

Во время боев под Москвой Константин Константинович Рокоссовский познакомился с военврачом 2-го ранга Галиной Васильевной Талановой. Между сорокапятилетним красавцем-генералом и двадцатитрехлетней женщиной вспыхнула любовь, длившаяся до 1945 года. Дочери Галины Васильевны Рокоссовский дал свою фамилию. Однако после победы вернулся к жене. Не стоит оправдывать или осуждать «командарма 16». Это был не единственный случай фронтовой любви. Кстати, тогда же Рокоссовским оказалась увлечена и советская «звезда» Валентина Серова, приезжавшая в госпиталь с концертом. Однако романа не получилось.

От Сталинграда до Курска

В июле 1942 года К. К. Рокоссовский был назначен командующим Брянским фронтом. Немецкие войска уже вышли к Волге. Шли бои за Воронеж. А в сентябре Рокоссовского перевели на Сталинградский фронт.

Готовя вместе с генералом Вороновым операцию «Кольцо», Рокоссовский столкнулся с тем, что войска фронта не могут вовремя начать наступление. Просить о переносе сроков было небезопасно. И тем не менее, Константин Константинович позвонил Сталину. Тот выслушал, бросил «До свидания» и повесил трубку. Несмотря на это, комфронта смог уговорить Воронова послать Сталину от своего имени телеграмму.

«Приступить к выполнению «Кольца» в утвержденный Вами срок не представляется возможным из-за опоздания с прибытием к местам выгрузки на 4-5 суток частей усиления, эшелонов с пополнением и транспортов с боеприпасами...

Тов. Рокоссовский просит срок изменить на плюс четыре. Все расчеты проверены мной лично. Воронов».

Сталин перезвонил немедленно.

Вы там досидитесь, что вас и Рокоссовского немцы в плен возьмут. Вы не соображаете, что можно, а что нельзя! Нам нужно скорее кончать, а вы умышленно затягиваете!

Верховный Главнокомандующий был в сильном раздражении. Потом помолчал и поинтересовался:

Что значит «плюс четыре»?

Выслушав объяснение, помолчал немного и бросил: «Утверждается».

Когда после разгрома немцев под Сталинградом Рокоссовский был вызван в Москву, Сталин крепко пожал ему руку двумя руками и с кавказским акцентом, особенно заметным у него в моменты волнения, воскликнул:

Замечательно у вас все получилось!

Действительно, замечательно! 31 января 1943 года войскам под командованием К. К. Рокоссовского сдался фельдмаршал фон Паулюс, а с ним 24 генерала, 2500 офицеров и 90 тысяч солдат. А за три дня до этого Константин Константинович был награжден только что учрежденным орденом Суворова.

Потом было блестящее руководство войсками во время боев под Курском. Оборона оказалась настолько прочной и стабильной, что в решающий момент наступления Рокоссовский смог перебросить часть войск Ватутину - у него на южном фланге дуги возникла опасность прорыва. Слава Рокоссовского гремела по всем фронтам, он стал известен на Западе как один из лучших советских военачальников. Однако подлинным венцом карьеры Константина Константиновича стала операция «Багратион».

Два удара - и оба главные

22 и 23 мая 1944 года план Белорусской наступательной операции обсуждался в Ставке с участием командующих фронтами. Когда Сталин спросил у Рокоссовского, как тот собирается уничтожать войска в районе Бобруйска, командующий Первым Белорусским фронтом спокойно сказал, что планирует нанести два сходящихся удара - с северо-востока и юга.

Почему распыляете силы фронта? - спросил у Рокоссовского Сталин. Он настаивал на нанесении главного удара на одном направлении. Рокоссовский не соглашался, повторяя свои доводы.

Вот что, подумайте часа два, а потом доложите Ставке ваши соображения, - недовольно сказал Сталин.

Однако через два часа Рокоссовский снова повторил тот же самый план.

Идите, подумайте еще.

Но командующий Первым Белорусским фронтом остался непреклонен. После завершения доклада Сталин закурил трубку и подошел к военачальнику.

Настойчивость командующего фронтом доказывает, что организация наступления тщательно продумана. А это гарантия успеха. Ваше решение утверждается, товарищ Рокоссовский.

И снова Рокоссовскому сопутствовал успех. Жуков, правда, шутил, что ему придется подать «рокоссовцам» руку через Березину и помочь вытащить войска из болот к Бобруйску. Но получилось наоборот. Уже в первый день наступления немецкий фронт был прорван, и в брешь устремились танкисты 1-го и 3-го Гвардейских танковых корпусов. 29 июня, в день освобождения Бобруйска, Рокоссовскому было присвоено звание Маршала Советского Союза и звание Героя Советского Саюза. В районе Бобруйска в окружении оказалось около шести дивизий 35-го армейского и 41-го танкового корпусов 9-й немецкой армии. Вскоре они частично сдались, а в основном были уничтожены.

А войска Первого Белорусского фронта продолжали продвигаться вперед. В середине дня 3 июля 1944 года с юго-востока в Минск ворвались танки 1-го гвардейского танкового корпуса, а следом - и части 3-й армии 1-го Белорусского фронта. К вечеру того же дня город был освобожден полностью. В тот же день в 22 часа Москва салютовала воинам-победителям 24 залпами из 324 орудий. Город был сильно разрушен за годы оккупации и лежал в руинах. Многие здания были взорваны немцами при отступлении. Конечно же, внесли свой вклад и уличные бои.

«5 июля я посетил Минск. Впечатление у меня осталось крайне тяжелым. Город был сильно разрушен фашистами. Из крупных зданий враг не успел взорвать только дом белорусского правительства, новое здание ЦК КПБ, радиозавод и Дом Красной Армии. Электростанция, железнодорожный вокзал, большинство промышленных предприятий и учреждений взорваны», - докладывал Сталину маршал Василевский.

Войска Первого Белорусского фронта продолжали неудержимо рваться вперед. 8 июля освободили Барановичи, а 17-го - подошли к Пружанам. 28 июля войсками Первого Белорусского фронта был освобожден Брест. Но наступление не прекратилось. Войска Рокоссовского двигались дальше. На запад.

Остановились они только в пригороде Варшавы. Как ни хотел Рокоссовский помочь соотечественникам - в городе в то время шли бои между повстанцами и немецкими войсками - сделать он ничего не мог. Войска фронта, не останавливаясь, наступали от самых восточных границ Белоруссии, понесли потери, коммуникации растянулись…

А потом было наступление на Берлин. И - неожиданный звонок Верховного Главнокомандующего вечером 12 ноября 1944 года.

Товарищ Рокоссовский, вы назначаетесь командующим Вторым Белорусским фронтом. Командующим Первым Белорусским назначается Жуков. Берлин будете брать втроем. Вы, Жуков и Конев. Если не продвинетесь вы - не продвинется и он.

В чем была причина такого перевода? В стремлении перессорить между собой полководцев, как считал Жуков? Или просто Сталин к концу войны уже хорошо знал, чего ему ждать от каждого маршала? Столицу Третьего Рейха надо было во что бы то ни стало взять раньше союзников. А перед Первым Белорусским лежала мощнейшая укрепленная линия - Зееловские высоты. И нужен был тут не осторожный расчетливый Рокоссовский, а способный идти напролом Жуков.

Но так или иначе, Берлин был взят. Великая Отечественная война закончилась.

В мирные дни

Через несколько дней в Москве Сталин как бы мимоходом спросил Рокоссовского:

А вы не разучились ездить верхом?

Нет, конечно, - ответил тот.

Вам придется командовать Парадом Победы.

И вот - Красная площадь. Перезвон курантов. Десять часов утра. Маршал Рокоссовский трогает с места коня. Наступает его Звездный Час.

В будущем Константина Константиновича ожидало еще множество событий - радостных и печальных. Семь лет - с 1949 по 1956 год - он проведет в Польше, заново создаст армию этой страны, станет ее маршалом, переживет два покушения - и будет смещен с поста как «символ сталинизма». Займет пост заместителя министра обороны СССР - и в ответ на предложение Хрущева написать про Сталина «почерней и погуще» скажет: «Сталин для меня - святой человек», - и откажется на банкете чокаться с генеральным секретарем. А на следующий день обнаружит на своем месте Москаленко. За день до смерти в августе 1968 года возьмет в руки только что вышедший из печати небольшой томик мемуаров «Солдатский долг»…

Но наверное, главным в жизни Рокоссовского останется тот майский день. Тишина над Красной площадью, шеренги солдат-победителей.

Парад, смирно! Слушай мою команду! К торжественному маршу побатальонно. На одного линейного дистанции...

В биографии прославленного полководца был один эпизод в 1941 году, который едва не закончился для него отдачей под трибунал. Возможно, не пришлось бы тогда Рокоссовскому командовать парадом Победы в Москве 24 июня 1945 года.

Окружение

Перед началом первого немецкого наступления на Москву генерал-лейтенант Рокоссовский командовал 16-й армией в составе Западного фронта. Армия занимала позиции к востоку от города Ярцево и к северу от Дорогобужа Смоленской области. В состав армии входили четыре стрелковые дивизии, одна танковая бригада, отдельные части усиления.
2 октября 1941 года немецкая группа армий «Центр» перешла в наступление против войск советских Западного и Резервного фронтов. Главный удар 3-й танковой группы генерала Гота был нанесён севернее 16-й армии – по позициям 30-й и правому флангу 19-й армий. Другой удар был нанесён 4-й танковой группой генерала Гёпнера в районе Спас-Деменска по 43-й армии Резервного фронта.
Противнику сразу удалось добиться глубокого вклинения. В ближайшие дни немецкие ударные группировки соединились в районе Вязьмы. В окружении оказались соединения 16-й, 19-й и 20-й армий Западного, 24-й и 32-й армий Резервного фронтов, а также штабы этих армий. Все, за исключением штаба 16-й армии. Ему одному посчастливилось не попасть во вражеское кольцо. Как это произошло?

Приказ о передислокации

В мемуарах Рокоссовского этот эпизод начинается так. Вечером 5 октября он получил телеграмму из штаба Западного фронта (которым командовал тогда генерал-полковник Иван Конев), которой приказывалось передать соединения 16-й армии командованию 20-й армии, а управлению 16-й армии прибыть в Вязьму, где ей будут подчинены другие части. Целью такой передислокации называлась необходимость организации контрудара.
По словам Рокоссовского, он недоумевал, как можно оставлять армию в такой момент. Обстановка на участках соседних армий была тяжёлая и непонятная. Он потребовал у штаба фронта письменного приказа, который и был доставлен ему в ту же ночь на связном самолёте. Как оказалось потом, письменное подтверждение приказа спасло Рокоссовского от трибунала.
Рано утром 6 октября началась передислокация штаба 16-й армии в указанный район. К этому времени связь со штабом фронта уже отсутствовала. По пути встречались колонны беженцев, отходившие воинские части. Причём перемешались войска разных армий обоих фронтов. Тыловой рубеж позади 16-й армии оказался пустым, окопы брошены. «Ощущение оторванности было гнетущим», – вспоминал Рокоссовский.

Выход из окружения

Под Вязьмой члену военного совета армии дивизионному комиссару Алексею Лобачёву, выехавшему в автомобиле на разведку, посчастливилось встретить начальника штаба фронта генерал-лейтенанта Василия Соколовского. Он сообщил, что командование фронта уже эвакуировалось, а задача 16-й армии остаётся прежней. Но как её выполнить, если нет никаких войск? Этого начштаба фронта не мог сказать.
Рокоссовский и его офицеры отправились в Вязьму. Там в подвале собора, закрытого до войны, теперь укрылось, не зная, что делать, партийное руководство Смоленской области. Тут же был и командированный к Рокоссовскому начальник политуправления фронта дивизионный комиссар Дмитрий Лестев (вскоре погибший). Он тоже был удивлён отсутствием войск.
Дело было вечером 6 октября. Из состояния вынужденного бездействия командиры и политработники были выведены известием о том, что в Вязьму вошли немецкие танки. Тут уже надо было удирать. Из города удалось вырваться. Управление 16-й армии прибыло на заранее оборудованный КП в лесу в десяти километрах северо-восточнее Вязьмы. Здесь, согласно мемуарам Рокоссовского, прошло более суток в тщетных попытках установить связь со штабом фронта и разобраться в обстановке. Стало ясно, что немцы замыкают кольцо окружения. Приняли решение в ночь на 8 октября начать прорыв на восток.
В распоряжении штабной колонны имелись танки БТ-7 и броневики. Кроме того, к ним присоединился в районе Вязьмы эскадрон войск НКВД. По пути неоднократно вспыхивали перестрелки с отдельными автоколоннами и мотоциклетными разъездами немцев, но всё сошло благополучно. По дороге штаб армии прихватил ещё одну кавалерийскую часть и остатки отступавшей на восток дивизии ополченцев. Только в районе Уваровки удалось установить связь со штабом фронта, который размещался тогда в Красновидово.

Алиби Рокоссовского

Рокоссовский не говорил о том, какого числа был закончен этот прорыв, но, учитывая, что он упоминает Георгия Жукова как нового командующего Западным фронтом, это не могло происходить ранее 11 октября. В штабе находились представители Ставки маршал Климент Ворошилов и член Политбюро Вячеслав Молотов, присланные туда накануне Сталиным.
По словам Рокоссовского, Ворошилов сразу задал ему вопрос: «Как это вы со штабом, но без войск..., оказались в районе Вязьмы?». Рокоссовский показал маршалу приказ, и у Ворошилова тут же произошло бурное выяснение отношений с Коневым и членом военного совета фронта Николаем Булганиным.
Можно предполагать, что Конев уже успел оговорить Рокоссовского перед комиссией ГКО как бросившего свою армию, и над его головой сгущались тучи. Письменный приказ за подписью командующего фронтом и члена военного совета оказался как нельзя кстати. Теперь уже им пришлось оправдываться перед Ворошиловым.
По утверждению советского писателя Василия Соколова, Конев встретил Рокоссовского словами: «Сами вышли, а армию оставили!», а Жуков потом потребовал у Рокоссовского ответа на вопрос: «А теперь скажи-ка, уважаемый командарм, как и почему твоя армия попала в окружение?» Конев категорически отрицал, что упрекал Рокоссовского, а Жуков про такой эпизод не упоминал в книге мемуаров.

Всех подробностей мы не узнаем

Но могла ли быть и какая-то вина самого Рокоссовского в потере управления войсками на пути от Ярцева до Красновидова? По тексту его мемуаров не видно, например, чтобы он в первые дни немецкого наступления, когда произошёл прорыв на участках соседних армий, как-то озаботился создавшимся положением. Прибыв в Вязьму, он не пытался организовать какие-то боеспособные группы из отходивших в беспорядке войск – по крайней мере, в его мемуарах об этом нет ни слова.
Поэтому что там реально происходило – об этом мы точно и досконально, наверное, теперь уже никогда не узнаем. Ясно, конечно, что Рокоссовский не бросил свою армию по своей инициативе, а оставил её согласно приказу. Ну, а если он не сделал всего, чтобы его выполнить, то на фоне произошедшей тогда катастрофы советских войск такие упущения следует признать незначительными.

Константин Константинович Рокоссовский был одним из самых талантливых и одаренных полководцев Великой Отечественной войны. Военная служба была не только его профессией, но и судьбой, призванием.

Константин Константинович Рокоссовский был одним из самых талантливых и одаренных полководцев Великой Отечественной войны. Военная служба была не только его профессией, но и судьбой, призванием.

Жизненный и боевой путь Рокоссовского - от солдата до маршала двух народов - был сложным и трудным. В первую мировую войну был унтер-офицером в Каргопольском драгунском полку и в первый же год получил боевую награду - Георгиевский крест.

В октябре 1917 г. он вступает в Красную гвардию. Участвует в гражданской войне. Был командиром кавалерийского эскадрона, отдельного дивизиона, полка и бригады, советником монгольской кавалерийской дивизии на Дальнем Востоке. Во время событий на КВЖД в 30-е годы участвовал в боевых действиях.

В 1925 г. окончил кавалерийские курсы в Ленинграде, где учился вместе с Жуковым, Баграмяном, Еременко. Надо сказать, что это неповторимое поколение командиров училось не по обязанности, а по глубокой внутренней потребности и с особым упорством, восторгом и воодушевлением.

В 1929 г. он окончил курсы усовершенствования высшего начальствующего состава при Военной академии им. Фрунзе. В феврале 1936 г. назначается командиром кавалерийского корпуса. В его аттестации отмечается: "Хорошо подготовленный командир. Военное дело любит, интересуется им и все время следит за развитием его. Боевой командир с волей и энергией... Очень ценный и растущий командир".

Но репрессии 1937 г. не обошли и Рокоссовского. Арестованный по ложному доносу, он отсидел в тюрьме с августа 1937 г. по март 1940 г. В личном деле об этом сказано деликатно: "Находился под следствием, освобожден с прекращением дела". Освобождение его состоялось по настоятельному ходатайству С. К. Тимошенко и Г. К. Жукова. . Константин Константинович вновь был назначен командиром 5-го кавалерийского корпуса, а затем 9-го мехкорпуса в составе Киевского особого военного округа, которым командовал Жуков. Кстати, в 20-е годы Жуков был командиром полка в дивизии у Рокоссовского. Вот так непрестанно переплетались их судьбы...

Жуков, вспоминая службу того периода, отмечал: "Более обстоятельного, работоспособного, трудолюбивого и по большому счету одаренного человека мне трудно припомнить".

В должности командира корпуса Константин Константинович в 1940 г. совершал поход в Бессарабию, в этой же должности встретил Великую Отечественную войну. Отличительной чертой его командирского, полководческого искусства были умение быстро ориентироваться в сложной обстановке, высокие организаторские качества, воля и непреклонная решимость выполнить поставленную задачу.

В начале войны танковые и механизированные корпуса, как правило, использовались для нанесения контрударов. В условиях господства противника в воздухе и при прорыве его танковых группировок на широком фронте эти корпуса приходилось вводить в бой с марша, по частям, без предварительной подготовки, и поэтому их применение обычно не достигало цели.

Корпусу Рокоссовского пришлось также вступать в сражение после 200-километрового марша. Причем часть пехоты шла своим ходом. Однако одна из дивизий смогла отбросить противника за Стырь, другая атаковала в районе Олына. Продвижение немецко-фашистских войск было на какое-то время остановлено.

Выдержать экзамен на прочность, психологическую нагрузку первых дней войны - самое трудное. Рокоссовский решил организовать оборону на достигнутом рубеже и подготовиться к отражению новых ударов. Часть орудий и танков он приказал выставить для стрельбы прямой наводкой, пехоте - окопаться. Но из Генштаба и штаба фронта поступали требования и команды нанести контрудар. Комкор решил с места нанести огневое поражение атакующим танкам и пехоте, а затем их атаковать. Расчет оказался верным.

Во время вынужденного отступления соединения корпуса оказывали противнику сопротивление на промежуточных оборонительных рубежах и умело избегали окружений. Примечательно, что в начале войны, когда награждали очень скупо, Рокоссовский удостоился ордена Красного Знамени.

Тяжело было на Юго-Западном фронте, но еще сложнее складывалась обстановка на Западном. Пооешению Ставки Константина Константиновича направляют на Западный фронт, который вел Смоленское сражение, командовать подвижной армейской группой в районе Ярцево, которой реально не существовало.

Генерал Рокоссовский начал самым решительным образом подчинять себе все встреченные части, отдельные группы военнослужащих, выходящих из окружения, создавал из них сводные отряды, батальоны, полки и расставлял для обороны важнейших узлов дорог и населенных пунктов. Работал сутками, без отдыха, не раз нарывался на немецкие танки, попадал под обстрелы, но все же сумел собрать эти разрозненные силы в кулак и, выбрав удачный момент, нанес удар по прорвавшемуся противнику. Он овладел городом Ярцево, форсировал реку Воль и закрепился на выгодном рубеже.

Через полтора месяца после начала войны Рокоссовский получает второе повышение - назначается командующим 16-й армией Западного фронта. В нее входили шесть стрелковых дивизий, танковая бригада и другие части. Армия получила задачу оборонять важнейшее направление, ведущее к Москве, - Смоленск, Вязьма, а затем Волоколамск. Обстановка была тяжелая.

Гитлер бросал на Московское на правление все новые силы.

Рокоссовский и его войска, игравшие важнейшую роль в обороне Москвы, понимали всю ответственность, которая на них возлагалась, и сделали все, чтобы остановить и не допустить врага к Москве. Константин Константинович подавал подчиненным пример бодрости, неиссякаемой энергии и новаторства в решении оперативно-тактических задач. Не случайно, что именно из 16-й армии вышли легендарные командиры: Панфилов, Доватор, Катуков, Белобородов и другие. Но были и драматические ситуации. Когда под напором превосходящих сил его соединения отошли на рубеж в 10 км от Истринского водохранилища, Жуков отдал Рокоссовскому приказ: "Стоять насмерть". Но командарм резонно полагал, что выгоднее отвести войска за водохранилище и там закрепиться. Жуков подтвердил свой приказ. Тогда Рокоссовский обратился к начальнику Генштаба Б. М. Шапошникову, и тот, наверняка с согласия Верховного, санкционировал отвод 16-й армии. Жуков прислал телеграмму: "Войсками фронта Командую я! Приказ об отводе войск... отменяю, приказываю обороняться на занимаемом рубеже, и ни шагу назад не отступать. Генерал армии Жуков".

Во времена, когда маршал был в опале, этот эпизод чаше всего приводился для того, чтобы осудить "произвол Жукова". Но обстоятельства были значительно сложнее. С точки оценки обстановки в полосе одной армии, оперативная целесообразность решения командарма была, видимо, обоснованной. Но с точки зрения стратегической обстановки в полосе всего фронта отход армии, занимающей центральное положение, был опасным, ибо мог подтолкнуть к этому и другие армии, положение которых было не менее серьезным. Кроме того, при отходе 16-й армии оголялся правый фланг 5-й. В условиях, когда решалась судьба государства, дисциплина и твердая управляемость войск приобретали первостепенное значение.

В ходе самых тяжелых оборонительных сражений генерала Рокоссовского и его солдат не покидала вера, что враг будет сломлен и наши войска перейдут в наступление. После беседы с корреспондентом "Красной звезды" полководец написал на его карте: "Воюя под Москвой, надо думать о Берлине. Советские войска обязательно будут в Берлине. Подмосковье, 19 октября f941 г. К. Рокоссовский".

В ходе начавшегося 5 декабря 1941 г. контрнаступления Рокоссовский провел ряд успешных армейских наступательных операций. Не только в наших войсках, но и у противника имя его стало довольно известным.

В середине января 1942 г. Рокоссовский получил задачу овладеть городом Сухиничи. Для этого ему со штабом 16-й армии предстояло принять безуспешно наступавшие до этого на город соединения 10-й армии. При ознакомлении с частями он не без удивления обнаружил, что его в войсках знают и с его прибытием несколько приободрились. Он решил использовать этот психологический момент и приказал передавать по радиостанциям сообщения: "Рокоссовский приехал", а главное - организовал демонстрацию того, что на Сухшшчское направление прибыла вся 16-я армия. Это сыграло свою роль, потому как вскоре разведка доложила, что немецко-фашистскис войска покидают город. Даже комфронта Жуков не сразу поверил, что так легко и почти без потерь удалось овладеть сильно укрепленным городом.

В уже освобожденных Сухини-чах Рокоссовский был тяжело ранен осколком снаряда.

Полководческую деятельность Рокоссовского в Московской битве высоко оценил Жуков. На него обратил внимание и Верховный. После излечения в госпитале он вступает в должность командующего войсками фронта и последовательно командует Брянским, Донским, Центральным, Белорусским, 1-м Белорусским и заканчивает войну во главе войск 2-го Белорусского фронта. Его войска участвовали в Сталинградской и Курской битвах, в стратегических операциях по освобождению Белоруссии и Польши, в Восточно-Прусской и Берлинской операциях. На всех фронтах, где командовал Рокоссовский, его часто можно было видеть на переднем крае, среди солдат и офицеров. "Если долго не бываешь в окопах, - говорил он, - то появляется ощущение, словно какая-то важная линия связи оборвалась и какой-то очень ценной информации не хватает..."

С Брянского фронта в сентябре 1942 г. Ставка направляет его на Донской (затем - Сталинградский) фронт. Это было вызвано тем, что обстановка на Сталинградском направлении серьезно обострилась и Ставка принимала меры по усилению группировки. Став во главе Донского фронта, Рокоссовский мог бы занять прочную оборону по северному берегу Дона и остановить противника. Но с учетом требований Ставки и стратегической обстановки он значительно активизирует действия фронта. Захватывает на противоположном берегу реки, севернее города, плацдармы и предпринимает ряд атак с тем, чтобы оттянуть часть войск противника. Это в определенной мере облегчило положение соседнего фронта и обеспечило удержание Сталинграда.

Весьма искусным военачальником проявил себя Константин Константинович и при переходе в контрнаступление под Сталинградом. В то время как Юго-Западный и Сталинградский фронты наносили фланговые удары против соединений 3-й и 4-й румынских армий, войска Донского фронта должны были частью сил сковать противника и одновременно прорывать самые прочные оборонительные рубежи, которые занимались наиболее боеспособными дивизиями 6-й немецкой армии. Благодаря тщательной подготовке наступления войскам Рокоссовского удалось прорвать позиции противника и не допустить переброски его войск для прикрытия флангов, что способствовало быстрому окружению группировки.

При подготовке контрнаступления Рокоссовским, как и другими командующими, были учтены ошибки наступательных операций 1941 - лета 1942 гг. Было обеспечено более массированное использование танков и артиллерии, плотность которой достигала до 180-200 орудий и минометов на 1 км фронта. Осуществлено не только тщательное планирование, но и проведена в необходимом объеме работа на местности с командирами всех степеней по подготовке и организации боевых действий, боевого, технического и тылового обеспечения. Разведке удалось в основном вскрыть огневую систему противника, что позволило осуществить более надежное огневое поражение, чем в предыдущих операциях. Впервые в полном объеме было осуществлено артиллерийское и авиационное наступление.

В результате окружение группировки удалось завершить в короткие сроки. После этого все войска на внутреннем фронте окружения были подчинены командующему Донским фронтом, и на Рокоссовского возложена задача по уничтожению группировки Паулюса. Задача была небывало масштабной и сложной. Достаточно сказать, что к началу января 1943 г. группировка насчитывала 250 тыс. человек, 300 танков, более 4.000 орудий и минометов, 100 боевых самолетов. Рокоссовский решил выполнять задачу путем последовательного отсечения и разгрома окруженных войск по частям. Гитлер многократно клялся Паулюсу спасти его войска, предпринимал для этого отчаянные попытки, но безуспешно...

Победа под Сталинградом надломила вермахт и положила начало коренному перелому во второй мировой войне. Большой вклад в эту победу внес и генерал Рокоссовский. Возглавляемые им войска переименовываются в Центральный фронт и перегруппировываются в полосу между Брянским и Воронежским фронтами. Проведя Севскую наступательную операцию, они переходят к обороне на северном фасе Курского выступа.

При выработке плана действий наших войск летом 1943 г. Рокоссовский, как Жуков и Василевский, придерживался точки зрения о необходимости перейти к жесткой стратегической обороне, отразить наступление немецко-фашистских войск и затем переходить в контрнаступление. С утверждением этого решения Ставкой командующие фронтами сосредоточились на подготовке глубокоэшелонированной обороны. Рокоссовский, слывший мастером наступательных операций, наилучшим образом показал себя и в обороне. За несколько часов до переход" противника в наступление он пошел на такой смелый шаг, как проведение артиллерийской контрподготовки, что вынудило германское командование на несколько часов отложить наступление.

Прочное удержание занимаемых позиций он сочетал с хорошо подготовленными контратаками и контрударами по прорвавшимся группировокам противника. Особое значение имело правильное определение направлений главного удара противника и сосредоточение на них основных сил и средств фронта. Так, на наиболее угрожаемом участке шириной 90 км было сосредоточено 58 % стрелковых дивизий, 70 % артиллерии, 87% танков и самоходных орудий. В итоге, несмотря на мощные удары танковых и пехотных группировок противника, а войскам Центрального фронта под руководством Рокоссовского удалось обеспечить устойчивость обороны и не допустить ее глубоких прорывов.

15 июля правофланговые армии Центрального фронта во взаимодействии с Брянским и частью сил Западного фронта перешли в контрнаступление и нанесли поражение Орловской группировке немецко-фашистских войск.

С точки зрения постижения "секретов" военного искусства особое место в полководческой деятельности Рокоссовского занимает Гомельско-Речицкая наступательная операция, проведенная в ноябре 1943 г. Она была проведена сравнительно ограниченными силами и средствами без выделения крупных сил из резервов Ставки. Характерно, что в это же время - зимой 1943-1944 гг. - Западный фронт примерно в таких же условиях провел 11 наступательных операций, потерял 330 тыс. человек и практически не имел продвижения. А Белорусский фронт Рокоссовского взломал оборону противника в полосе 100 км, продвинулся на глубину до 130 км, овладел городами Гомель и Речица и освободил десятки других населенных пунктов.

Одна из замечательных страниц деятельности Рокоссовского - Белорусская операция, где он командовал войсками 1-го Белорусского фронта, целью ее было разгромить войска группы армий "Центр" и освободить южные районы Белоруссии с выходом на территорию Польши.

При выработке решения и планировании операции Константин Константинович вновь проявил смелость и самостоятельность оперативного мышления, творческий подход к выполнению поставленной фронту задачи, твердость в отстаивании принятого решения. По первоначальному плану Генштаба предусматривалось нанесение одного мощного удара. При докладе в Ставке 23 мая 1944 г. Рокоссовский предложил наносить два примерно одинаковых по силе удара с целью окружения и уничтожения Бобруйской группировки. Сталин не согласился. Решение выглядело слишком необычным и противоречило установившимся принципам. Константину Константиновичу дважды было предложено выйти, "хорошенько подумать" и вновь доложить. Но командующий фронтом стоял на своем. Это начало вызывать раздражение у Верховного. Только поддержка Жукова и Василевского спасло положение. Было ясно, какую большую ответственность берет на себя Рокоссовский. Но его уверенность в правильности своего решения, твердость в его отстаивании основывались на трезвом расчете и глубоком аналиэе условий обстановки. С началом Белорусской операции, где приходилось действовать на труднопроходимой болотистой местности, войска 1-го Белорусского фронта в первый же день прорвали сильно укрепленную оборону, в течение 5 суток окружили и уничтожили в районе Бобруйска более пяти германских дивизий и продвинулись в глубину до 110 км. Даже весьма сдержанный Сталин вынужден был сказать:

"Какой молодец!.. Настоял и добился своего..." Еще до окончания Белорусской операции Рокоссовскому было присвоено маршальское звание.

Развивая успех, войска фронта практически без всякой оперативной паузы начали проводить Люблино-Брестскую наступательную операцию и вышли на подступы к Варшаве.

В начале августа 1944 г. неожиданно для советского командования в Варшаве началось вооруженное восстание, спровоцированное лондонским эмигрантским правительством с целью установления своей власти до подхода советских войск. Несмотря на явное нежелание руководителей восстания сотрудничать с советским командованием, Рокоссовский сделал все возможное для оказания помощи восставшим. К этому времени, его.войска только что завершили наступательную операцию, продвинувшись на глубину 500 - 600 км, понесли потери и испытывали острую нехватку материальных средств. Маршал предпринял ряд наступательных действий, но они успеха не имели. Зато по воздуху и другими путями восставшим была оказана большая материальная помощь.

Перед началом Висло-Одерской операции командующим 1-м Белорусским фронтом был назначен Жуков, а Рокоссовский перемешен на 2-й Белорусский. В исторической литературе по этому поводу приводились разные высказывания, но история уже все расставила на свои места, и можно считать установленным, что такое перемещение как в военно-политическом, так и в стратегическом отношении было оправданным.

Во главе войск фронта Рокоссовский блестяще провел Млавско-Эльбиноскую операцию и своими передовыми соединениями вышел на реку Висла. В связи с отставанием 3-го Белорусского фронта Ставка поставила неожиданную задачу: повернуть основные силы фронта на север и северо-восток против Восточно-Прусской группировки.

После выхода к Балтийскому морю Ставка направила основные силы 2-го Белорусского фронта на Берлинское направление. Рокоссовскому пришлось развертывать войска на 180 градусов и проводить перегруппировку войск, в ходе которой в течение 6-9 суток перебрасывались комбинированным способом на 200-250 км основные силы фронта. Как отмечал маршал, "это был сложный маневр войск целого фронта, подобного которому не было на протяжении всей Великой Отечественной войны". Здесь проявились высочайшие организаторские способности со стороны командующего и его штаба (начштаба генерал А.Н. Боголюбов). Войска Рокоссовского, продолжая развитие стремительного наступления на запад и северо-запад, с ходу форсировали ряд рек, преодолели несколько укрепленных оборонительных рубежей и успешно выполнили возложенную на них задачу по завершению разгрома фашистской Германии.

Главной отличительной чертой полководческого таланта Рокоссовского, как и Жукова, была удивительная способность глубоко и всесторонне проникать каждый раз в суть конкретно сложившейся обстановки. И, исходя из этого, находить наиболее рациональные решения и действия. К сожалению, во время войны это удавалось далеко не всем. В этой связи поучительны наблюдения Рокоссовского за работой командующего войсками Юго-Западного фронта в июле 1941 г. Константин Константинович отмечает, что генерал Кирпонос непрерывно отдавал какие-то на первый взгляд правильные распоряжения. "Приказывая бросать в бой то одну, то две дивизии, командующий даже не интересовался, могут ли названные соединения контратаковать, не объяснял конкретной цели их использования. Создавалось впечатление, что он или не знает обстановки, или не хочет знать". Иначе говоря, командующий в своих решениях и распоряжениях, как нередко бывает и на современных учениях, исходил не из того, что требуется по обстановке, а из того, что теоретически положено делать при решении подобных задач. Рокоссовский считал, что это самое опасное явление в военном искусстве.

Жуков и Рокоссовский по своему ратному духу, полководческому почерку были очень близкий друг другу. Но были у каждого изЛ них и свои особенности. Жуков, безусловно, был военачальником более крупного стратегического плана. Как первый заместитель Верховного Главнокомандующего почти на протяжении всей войны, он вместе с Василевским под руководством Сталина занимался вопросами вооруженной борьбы в стратегическом масштабе. Рокоссовский участвовал и в выработке стратегических решений, но практически занимался в основном задачами подготовки и ведения операций во фронтовом масштабе. По оценке В.М. Моло-това, "по характеру для крутых дел Жуков больше подходил. Но Рокоссовский при любом раскладе в первую тройку всегда войдет. А кто третий - надо подумать..."

Жуков и Рокоссовский олицетворяли собой два разных стиля управления войсками. Жуков был более властным, жестким, твердым, категоричным. Рокоссовский, также обладая высокими волевыми и организаторскими качествами, был более гибким, терпимым к людям, обладал большой внутренней культурой и неотразимым личным обаянием.

После войны, на командно-штабное учение в Белорусском округе, ночью на запасной командный пункт прибыл заместитель министра обороны Рокоссовский. Под сильным дождем мы шли с ним в палатку. По пути, в темноте, Константин Константинович зацепился за небрежно проложенный телефонный провод и упал прямо в лужу. Помогая маршалу подняться, мы ожидали самого худшего. Но он быстро встал, засмеялся и невозмутимо сказал: "А мы во время войны обычно закапывали телефонные провода". Наверное, по-другому среагировал бы Жуков да и многие рангом гораздо ниже... В этом эпизоде весь Рокоссовский. Обладание такими качествами - это своеобразный и довольно редкий среди больших руководителей талант.

Вокруг знаменитых людей всегда много легенд. Не стал исключением и Рокоссовский. В газетах появляются заголовки типа "Маршал знал каждого солдата в лицо". Но во время войны он командовал двумя корпусами, двумя армиями, шестью разными фронтами, каждый фронт численностью от 500 тыс. до миллиона человек, где каждый день тысячи солдат убывают и прибывают. Всех знать, конечно, невозможно.

В воспоминаниях некоторых его помощников говорится, что за всю службу Константин Константинович ни разу никого не наказал. Но в делах хранятся его приказы с объявлением взысканий военнослужащим за различного рода серьезные упущения по службе и нарушения дисциплины. Он действительно старался всегда быть вежливым с подчиненными, но даже ему это не всегда удавалось. Константин Константинович сам рассказывает, как он однажды был вынужден в самой резкой форме разговаривать с командующим 38-й армией генералом Н.Е. Чибисовым, когда тот вяло реагировал на серьезные осложнения обстановки. Про В. И. Чуйкова Рокоссовский пишет: "Был он грубоват, но на войне, тем более в условиях, в каких ему пришлось находиться, пожалуй, трудно быть другим". Это было действительно так. Как говорил Твардовский: "Туг не убавить, не прибавить - так это было на войне".

У Константина Константиновича заслуги и без того огромные, прекрасных душевных качеств через край, и он не нуждается в том, чтобы для него что-то еще придумывали. Некоторые склонные к дешевой сенсации историки, мемуаристы, писатели, политики, желая прославить Рокоссовского, немало сделали, противопоставляя его Жукову и другим военачальникам. Но правда состоит в том, что эти полководцы достойны друг друга. Они, конечно, соперничали, ревниво следили друг за другом при решении наиболее сложных задач, но чаше всего соединяли свой военный и интеллектуальный потенциал и искренне уважали друг друга. Достаточно сказать, что во время войны практически все назначения Рокоссовского на высшие должности, кроме последнего перемещения, состоялись по инициативе и поддержке Жукова. И все это сделано исключительно в интересах дела. Победы.

Константин Константинович всегда высоко ценил Жукова как полководца. Когда в 1946 г. на совещании высших военных руководителей Сталин готовил расправу над Жуковым, по существу только Рокоссовский и Рыбалко осмелились сказать хоть несколько слов в его защиту.

Маршал Рокоссовский был любимцем нашей армии. Его очень ценил и ему больше чем кому-либо симпатизировал Сталин, называя его "мой Багратион". Он удостоился чести командовать Парадом победителей. Константин Константинович сполна оправдал доверие, оказанное ему народом и высшим военным командованием.

Современным офицерам он подал великий пример новаторства и непрестанного творчества в военном искусстве.