Александр еще мальчиком вместе со старшим братом Федором и под присмотром ближнего боярина Федора Даниловича был посажен на княжение в Вольном Новгороде, который поддерживал тесные связи с Владимиро- Суздальской землей, откуда получал недостающую часть хлеба, и обычно приглашал на княжение ее правителей. В случае внешней опасности новгородцы получали и военную помощь.

Свободные от татаро- монгольского владычества Новгородская и Псковская земли отличались богатством — леса на русском Севере изобиловали пушным зверем, новгородские купцы славились предприимчивостью, а городские ремесленники — искусством работы. Поэтому на новгородские и псковские земли постоянно зарились алчные до наживы немецкие рыцари- крестоносцы, шведские феодалы — потомки воинственных викингов - и близкая Литва.

Крестоносцы ходили в заморские походы не только в Землю Обетованную, в Палестину. Папа Римский Григорий IX благословлял европейское рыцарство и на походы в земли язычников на балтийских берегах, в том числе и на псковские и новгородские владения. Он заранее отпускал им все грехи, которые они могли совершить в походах.

Невская битва

Первыми двинулись в поход на Северо -Западную Русь из -за Варяжского моря шведские рыцари- крестоносцы. Королевское войско Швеции возглавили второе и третье лица государства — ярл (князь) Ульф Фаси и его двоюродный брат, королевский зять Биргер Магнуссон. Войско шведских крестоносцев (на Руси их называли «свеи») по тем временам была огромным — примерно 5 тысяч человек. В походе участвовали со своими отрядами крупнейшие католические епископы Швеции.

Королевское войско (морской ледунг) вышло из Стокгольма на 100 одномачтовых судах с 15-20 парами весел — шнеках (каждый нес на себе от 50 до 80 человек), они пересекли Балтийское море и вошли в устье Невы. Здесь начинались новгородские земли — пятины, а жившее здесь небольшое племя ижорян платило дань Вольному городу Новгороду.

Сообщение о появлении в Невском устье огромной флотилии шведов доставил в Новгород посланец старейшины ижорян Пельгусия, небольшая дружина которого несла здесь морскую дозорную службу. Шведы высадились на высоком берегу Невы, там, где впадает река Ижора, и устроили временный лагерь. Место это называется Буграми. Исследователи предполагают, что они пережидали здесь безветренную погоду, устраняя повреждения, чтобы затем преодолеть невские пороги и выйти в Ладожское озеро, а затем — в реку Волхов. А оттуда было рукой подать и до самого Новгорода.

Двадцатилетний новгородский князь Александр Ярославич решил упредить неприятеля и не стал терять время на сбор всего городского и сельского ополчения. Во главе княжеской дружины, в доспехах и во всеоружии Александр прибыл на молитву в Софийский собор и выслушал благословение на поход против врага владыки Спиридона.

После церковной службы князь на площади перед собором «укрепил» дружину и собравшихся новгородцев страстной речью ратоборца, сказав им: «Братья! Не в силе Бог, а в правде…»

Во главе небольшого, спешно собранного войска численностью примерно в 1500 ратников — княжеской дружины, ополчения Вольного города и воинов -ладожан — он быстро двинулся навстречу шведам вдоль берега Волхова, мимо каменной новгородской крепости Ладоги, сторожившей торговые пути во Владимиро- Суздальскую землю. Конница двигалась вдоль берега реки. Пешие воины двигались на судах, которые на Неве пришлось оставить.

15 июня 1240 года внезапной и стремительной атакой новгородские конные и пешие (они атаковали врага вдоль берега) ратники сокрушили королевское войско Швеции. В ходе Невской битвы князь сразился в рыцарском поединке с ярлом Биргером и ранил его. Шведы потеряли несколько шнеков, а на остальных судах покинули берега Невы и возвратились восвояси.

Новгородский князь проявил себя в Невской битве как талантливый военачальник, разбив шведов не числом, а умением. За эту блестящую победу 20- летний новгородский князь Александр Ярославич был прозван народом Невским.

После сокрушительного разгрома Шведское королевство поспешило заключить с Вольным городом мирный договор. Историки полагают, что сражение 1240 г. предотвратило потерю Русью берегов Финского залива, остановило шведскую агрессию на новгородско-псковские земли.

Борьба с немецкими крестоносцами

Из за обострения отношений с новгородским боярством, не терпевшим сильной княжеской власти, победитель крестоносцев покинул Новгород и с дружиной уехал в родовое владение — Переславль-Залесский. Однако вскоре новгородское вече вновь пригласило Александра Ярославича на княжение. Новгородцы хотели, чтобы он возглавил русскую рать в борьбе с вторгшимися с запада на Русь немецкими крестоносцами. Те уже хозяйничали не только на псковских землях, хитростью с помощью изменников бояр овладев Псковской крепостью, но и во владениях самого Новгорода.

В 1241 году Александр Невский во главе новгородского войска взял штурмом каменную крепость Копорье. Затем вместе с подоспевшей суздальской дружиной князь овладел Псковом, жители которого открыли перед освободителями городские ворота, показав при этом высокое искусство штурма мощных каменных крепостей. Освобождением порубежного города крепости Изборск он завершил изгнание немецких рыцарей с русской земли.

Однако по ту сторону Чудского озера находились владения немецкого Ливонского ордена, который вместе с католическими епископами Прибалтики — Дерптским, Рижским, Эзельским — и не думал отказываться от новых вторжений на Псковщину и Новгородщину. Готовясь к крестовому походу на восток против «язычников», орденские братья призывали в свои ряды рыцарство с немецких и иных земель.

Объединенным рыцарским войском командовал опытный военачальник вице магистр (вице мейстер) Ливонского ордена Андреас фон Вельвен. Под его рукой собралось огромное по численности для того времени войско — до 20 тысяч человек. Основу его составляла тяжеловооруженная рыцарская конница.

Чтобы покончить с угрозой нового крестового похода на Русь, русский полководец решил сам нанести удар по ливонцам и вызвать их на битву.

Ледовое побоище

Во главе русского войска князь Александр Невский выступил в поход, двинувшись на Ливонию южнее Чудского озера и выслав вперед сильный разведывательный отряд во главе с Домашем Твердиславичем и воеводой Кербетом. Отряд попал в засаду и почти весь погиб, но теперь князь точно знал направление удара главных сил немецких крестоносцев. Он быстро перевел русскую рать по льду Чудского озера к самому псковскому берегу.

Когда войско Ливонского ордена двинулось по льду озера в псковские пределы, русские уже стояли у них на пути, построившись для битвы.

Александр Невский поставил свои полки под самый берег привычным для древнерусского воинского искусства боевым порядком: сторожевой, передовой большой («чело») полки, на флангах («крыльях») встали полки правой и левой руки. Личная дружина князя и часть тяжеловооруженных конных воинов составили засадный полк.

Немецкие рыцари построились в обычный для себя боевой порядок — клином, который на Руси назывался «свиньей». Клин, голова которого состояла из наиболее опытных воинов, протаранил сторожевой и передовой полки русских, но увяз в плотной массе пеших новгородских ополченцев большого полка. «Свинья» утратила свою маневренность и силу. В это время по условному сигналу полки левой и правой руки охватили клин, а русская засада довершила охват вражеского войска.

Началась жаркая сеча, которая грозила крестоносцам полным истреблением. Закованным в тяжелый металл рыцарям пришлось биться в большой тесноте, где не было возможности даже развернуть боевого коня, тоже носившего на себе железные доспехи.

В сражении на весеннем льду Чудского озера русские наголову разбили главные силы Ливонского ордена. Лишь немногим братьям удалось найти спасение, поскольку их настойчиво преследовали до самого ливонского берега.

Битва на Чудском озере, произошедшая 5 апреля 1242 года, вошла в ратную летопись России под названием Ледового побоища, настолько велики оказались потери Ливонского ордена. По летописным сведениям, в сражении были убиты 400 рыцарей- крестоносцев, а 40 попали в плен. Рядовых ливонских ратников, погибших в Ледовом побоище, никто не считал. После поражения немецкое рыцарство незамедлительно попросило у Вольного города мира и долгое время потом не решалось вновь пробовать крепость русского порубежья. Победа в Ледовом побоище прославила Александра Ярославича Невского как великого полководца Руси.

Эта битва вошла в мировую военную историю как образец окружения и разгрома крупных сил тяжеловооруженного рыцарского войска эпохи Средневековья.

Дипломатические победы

После этого князь Александр нанес ряд поражений литовцам, чьи отряды опустошали новгородское порубежье. Энергичными военными и дипломатическими действиями он укрепил северо западные границы Руси, а в 1251 году заключил первый мирный договор с Норвегией по размежеванию границ на Севере. Совершил успешный поход в Финляндию против шведов, предпринявших новую попытку закрыть русским выход к Балтийскому морю (1256 г.).

В условиях страшных испытаний, обрушившихся на русские земли, Александр Невский сумел найти силы для противостояния западным завоевателям, снискав славу великого русского полководца, а также заложил основы взаимоотношений с Золотой Ордой. Он показал себя осторожным и дальновидным политиком. Отверг попытки папской курии вызвать войну Руси с Золотой Ордой, так как понимал безуспешность войны с татарами в то время. Умелой политикой способствовал предотвращению разорительных нашествий татар на Русь. Несколько раз ездил в Орду, добился освобождения русских от обязанности выступать войском на стороне татарских ханов в их войнах с другими народами. Александр Невский прилагал много усилий для укрепления великокняжеской власти в стране в ущерб влиянию бояр, в то же время решительно подавлял антифеодальные выступления (восстание в Новгороде 1259 г.).

14 ноября 1263 года на обратном пути из Золотой Орды князь занемог и умер в городецком монастыре. Но прежде чем завершить свой жизненный путь, он принял иноческую схиму с именем Алексий. Его тело предстояло доставить во Владимир — девять дней длился этот путь, однако все это время тело оставалось нетленным.

Признание заслуг, почитание и канонизация Александра Невского

Уже в 1280-х годах во Владимире начинается почитание Александра Невского как святого, позднее он был официально канонизирован Русской православной церковью. Александр Невский стал первым православным светским правителем в Европе, который не пошел на компромисс с католической церковью ради сохранения власти.

При участии митрополита Кирилла и сына Александра Невского Дмитрия была написана житийная повесть — Житие святого благоверного князя Александра Невского, с годами приобретавшая все большую популярность (сохранилось 15 редакций).

В 1724 Петр I основал в Петербурге монастырь в честь своего великого соотечественника (ныне Александро-Невская лавра). Он же постановил 30 августа — в день заключения победоносного Ништадтского мира со Швецией, ставшего завершением Северной войны (1700-1721 гг.), — отмечать память Александра Невского. Тогда же в 1724 г. святые мощи князя были доставлены из Владимира и установлены в Троицком соборе Александро-Невской лавры, где почивают и поныне.

В 1725 г. императрица Екатерина I учредила орден Александра Невского — одну из высших наград России, существовавших до 1917 г.

Во время Великой Отечественной войны в 1942 г. был учрежден советский орден Александра Невского, которым награждались командиры от взводов до дивизий включительно, проявившие личную отвагу и обеспечившие успешные действия своих частей.

diletant.ru

15 июля 1240 года шведский военный лагерь на Неве был атакован войсками Новгорода и Ладоги. Молодой князь новгородский Александр Ярославич уничтожил шведский авангард и заслужил славное прозвище Невский.

Битва на Неве стала одной из самых ярких страниц военной истории Руси. Сегодня пора вспомнить интересные факты про нее.

В истории никогда ничего не бывает просто так. Например, битва на Неве, которая произошла в 1240 году, была предрешена событиями почти полувековой давности.

1192 год. Папа Римский Целестин Третий объявляет новый крестовый поход. На этот раз крестоносцы направились не в опаленные солнцем палестинские пустыни, а на Север, в Прибалтику.

Цель походов в Палестину была простой и понятной с точки зрения христианства – защита братьев-христиан и Гроба Господня. Балтийский поход также заявлялся как Богоугодная миссия – крещение язычников, которые населяли Эстонию, Латвию, Литву.

Однако вскоре духовная цель обернулась банальным захватом территорий и борьбой за сферы влияния с русскими княжествами. Крестоносцы отбили множество русских крепостей и основали свои – самая известная из которых – Ревель, современный Таллин.

1202 год – в Прибалтике основан орден Меченосцев. Там же он был разбит и в 1237 году его остатки присоединили к Тевтонскому ордену. Так появился Ливонский орден, иначе говоря — Ливонское ландмейстерство Тевтонского ордена.

Какое же отношение Тевтонский орден имеет к Битве на Неве? Да самое прямое.

Дело в том, что в июне 1238 года именно Тевтонский орден, в лице его магистра Германа Балка, договорился с датским королем Вальдемаром Вторым о войне с русскими на территории Прибалтики. И помогать им в этом должны были союзники датчан — шведы.

Факт 2. Далеко идущий план шведов

Из летописи следует: шведы планировали отрезать русские земли от моря, финских и корельских земель. Соответственно, ликвидировать на Балтике мощного торгового конкурента – Новгород и по возможности – завоевать его.

Факт 3. Родственники сражались друг с другом

Среди лидеров сторон, принявших участие в битве на Неве, традиционно называют князя Александра Невского, ярла Биргера Магнуссона и ярла Ульфа «Фаси» Карлсона.

Главная интрига здесь в том, что некоторые противники приходились друг другу родней. Зароемся в их родословные, которые выведут нас к великому князю Владимиру Мономаху.

Князь Александр Невский – сын князя Ярослава Всеволодовича, внук князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо, пра-внук князя Юрия Владимировича Долгорукого и пра-пра-внук князя Владимира Мономаха.

Ярл Биргер Магнуссон – муж Ингеборги, сестры шведского короля Эрика Шепелявого. Ингеборга была внучкой Вальдемара Первого, пра-пра-внучкой Мстислава Владимировича и пра-пра-пра-внучкой Владимира Мономаха.

Заочный участник битвы – король Дании Вальдемар Второй. Сын короля Вальдемара Первого и минской княжны Софии. Внук киевской княжны Ингеборги Мстиславны. Пра-внук князя Мстислава Владимировича и – опять же – пра-пра-внук князя Владимира Мономаха.

Факт 4. Биргер еще не был ярлом.

Вообще, ярл Биргер – личность весьма и весьма интересная. В Швеции, у себя на родине, он почитаем не меньше, чем у нас князь Александр Невский. К слову сказать, именно Биргер основал Стокгольм.

Вот только ярлом он во время Невской битвы еще не был. Кто такой ярл? Ярл это практически премьер-министр, то есть — это высшая государственная должность, и в Швеции того времени она была одна.

Во время битвы на Неве шведским ярлом был Ульф «Фаси» Карлсон, который после поражения на Неве прожил еще восемь лет. Так что его двоюродный брат Биргер в это время быть ярлом никак не мог.

Когда в 1248 году Ульфа «Фаси» не стало, Биргер Магнуссон одолел всех конкурентов, метивших на теплое место и сам стал ярлом.

А еще через год, в 1250 году, король Эрик Шепелявый умер, и Биргер стал регентом – временным правителем до того момента, как подрастет наследник престола. В этой должности он пробыл еще 16 лет, а затем умер.

Кстати. Регентом он был при собственном сыне, которого сумел посадить на шведский трон как ближайшего родственника своего покойного тестя — короля.

Факт 5. Странная травма Биргера

В 2002 году могила ярла Биргера была вскрыта учеными для исследования его останков. Тогда же была проведена работа по реконструкции внешности Биргера по костям черепа.

В районе правой глазницы ярла ученые обнаружили травму – весьма похожую на ту, которую могло причинить копье князя Александра Невского. Об этом, кстати, в свое время написал русский хронист: «и самому королю възложи печать на лице острым своим копией».

Интересно, что через несколько лет была проведена повторная реконструкция внешности Биргера, на которой уже не было никаких следов ранения. Поскольку отчеты со следами травмы уже были составлены ранее, то, скорее всего, во второй раз в исследования вмешалась цензура.

Однако есть и другая трактовка выражения «на лицо». По мнению историка Анатолия Кирпичникова, имелось в виду не лицо короля, а лицевая – передняя часть шведского строя, его передний ряд. Дело в том, что летописцы частенько использовали выражение «сташа в лице», то есть – расположиться передней стороной или напротив, перед войском. Таким образом «печать на лице» значит урон, нанесенный шведскому войску первым ударом русских воинов.

Факт 6. Не только шведы

Летописец сообщает нам, что со шведами на Русь пришли мурмане, то есть норвежцы и два финских племени – сумь и емь. Плюс – поскольку поход был Крестовый — католические епископы. Все они стали лагерем на берегу Невы, в устье реки Ижоры.

Силы князя Александра Невского – дружина и новгородские ополченцы. Естественно, ополченцы здесь – не мужики в лаптях и с рогатинами, а вполне обеспеченные воинским снаряжением бойцы, которые не служат в княжеской дружине.

Факт 7. Командиры были молоды

• Александру Ярославичу было 19 лет.
• Ярлу Ульфу «Фаси» Карлсону – возраст неизвестен
• Биргеру Магнуссону – 24 года (если он родился в 1216 году)

Факт 8. Два корабля мертвецов

Битва на Неве не отличалась массовыми потерями, хотя прямых данных у нас нету. Шведы вывезли своих убитых на двух кораблях, а прочих – видимо сумь и емь — похоронили в братской могиле.

Новгородцы — «всех 20 мужь с ладожанами, или мне, бог весть». Статистика вещь упрямая, но ее можно считать по-разному. Вероятно, два десятка павших мужей это командиры отрядов, о которых летописец говорил прежде. Простых ратников, видимо, не считали.

В конце 1237 года папа Григорий IX объявил очередной крестовый поход на русских-еретиков и язычников финнов. Естественно, обещалось всем участникам прощение грехов, «рай небесный» и все такое. Немецкие орденские силы и их союзники стали готовиться к новому походу в новгородский предел. Но папский призыв услышали не только они. Шведы давно искали удобного момента, чтобы раз и навсегда закрепиться в Приладожье и в устье реки Невы и обезопасить свои территории в финских краях от новгородцев. В 1164 году шведы уже пытались нападать крупными силами, осадив город Ладогу - ныне - Старая Ладога, но были разбиты ладожанами и подоспевшими на выручку новгородцами. В 1187 году с ответным «приветом» новгородцы с карелами взяли и разрушили шведский город Сигтуну.

Только что монголо-татары прошлись огнем и мечом по Руси, немцы явно усиливались в Прибалтике. Обороноспособность Новгорода в это время не могла не ослабнуть. И немецкие, и датские, и шведские крестоносцы посчитали, что время посчитаться пришло. Папа дал свое благословение. Шведский король Эрик Картавый (Шепелявый), епископы в Ливонии и Скандинавии, объявили о наборе добровольцев в «Войско Христово».

Они ударили летом 1240 года одновременно.

Шведский флот вошел в устье Невы в середине июля 1240 года. Как сказано в летописи «Житие Александра Невского», "хотяче восприяти Ладогу, просто же реку и Новгород, и всю область Новгородьскую". С ними плыли папские легаты, чтобы придать походу статус крестового. Возглавляли войско кузены - ярл Ульф Фаси и зять короля, ярл Биргер Магнуссон - В исторической литературе часто указывается, что во главе шведских войск во время похода на Неву стоял ярл Биргер. И. П.Шаскольский убедительно доказывает, что до 1248 г. Биргер был просто крупным шведским феодалом. Ярлом и правителем Шведского государства с 1230-х гг. и до 1248 г. был двоюродный брат Биргера Ульф Фаси. Биргер стал ярлом и фактическим правителем Шведского государства в 1248 г. Поэтому, вероятнее всего, во главе шведских войск стоял Ульф Фаси. См.: Шаскольский И. П. Указ. соч. С. 177-178.. Всего, по летописи, было пять тысяч воинов

Александр Ярославич княжил тогда в Новгороде. Лояльная по необходимости политика его отца, Ярослава Всеволодовича, по отношению к монголам - в 1238 году Ярослав, после смерти брата Юрия, как старший из рода, с одобрения хана, занял владимирский великокняжеский престол, позволяла надеяться на относительное спокойствие с этой стороны и сосредоточиться на угрозе с запада. Также как и отец, он ожидал вторжения крестоносцев.

Несмотря на то, что Александр Ярославич был еще довольно-таки молодым человеком - в 1240 году Александру Ярославичу было 19 лет. , он обладал важными для князя качествами, такими как дальновидность и предусмотрительность. В союзе с мудростью, благоразумием и любовью к Родине, во все времена они делают человека незаменимым для своего отечества. А во время постоянной военной угрозы и подавно.

Понимание ситуации подталкивали Александра Ярославича к превентивным мерам. На новгородских землях выросли укрепления. От беспокойной Литвы должны были оградить новые укрепленные городки вдоль реки Шелони. Летопись говорит: «Того же лета князь Александръ с новгородцы сруби городци по Шелоне». Во всех пограничных городах-крепостях находились сильные гарнизоны. В ожидании шведов и немцев, на рубежах находились постоянные посты, которые должны были сообщить о нападении, дать возможность приготовиться к обороне и собрать силы для ответного удара.

Впрочем, самоуверенные шведы, и не скрывали своих намерений. Биргер Магнуссон, отправил Александру Ярославичу послание, где напрямую объявлял войну. «Если можешь, сопротивляйся, но знай, что я здесь и пленю землю твою!» - заявил надменный швед князю. Биргер все правильно рассчитал. Он знал, что у Александра не будет времени собрать большое ополчение. И владимирские полки Ярослава Всеволодовича не успеют на помощь к сыну.

Но шведов заметили раньше, чем они достигли конца своего плавания. На реке Неве, точнее, в устье Невы, давно уже находились союзники новгородцев - ижорские «сторожа». Они и заметили шведский флот. Старшина Пелгусий, находясь в дозоре, первым увидел «ладьи свейские» и тут же отправил гонца в Новгород. Ижорские дозорные внимательно следили за тем, как потрепанные дальним переходом шведы дошли на своих судах до устья Ижоры. Уверенные в своем превосходстве, Биргер с Фаси решают остановиться и дать своим людям отдохнуть. На берегу был разбит лагерь для знатных рыцарей и папских легатов, кто попроще оставался на кораблях. Дозорные, высчитав силу шведов, также доложили об этом в Новгород.

Получив известие от Пелгусия, Александр моментально собирает совет бояр и знатных дружинников. Спорить и рассуждать времени уже не было. Здесь начинается расцвет гения Александра Ярославича как искусного оратора. Он убеждает новгородцев не тратить зря времени и ударить по «гостям» всеми имевшимися в наличии силами, пока враг их не ждал. Ударить малой княжеской дружиной и новгородским ополчением по более сильному врагу. На удивление, непримиримый боярский совет одобрил план князя. Наспех было собрано новгородское ополчение.

У храма св. Софии Александр произносит свои знаменитые слова: «Братья! Не в силах Бог, а в правде! Вспомним слова псалмопевца: сии в оружии, и сии на конех, мы же во имя Господа Бога нашего призовем... Не убоимся множества ратных, яко с нами Бог». Получив благословение владыки Спиридона, небольшое войско (около 1300 человек) отправилось встречать врага.

Но отправились они не прямым путем, а по реке Волхов на Ладогу. Там их ожидало подкрепление в виде ладожского ополчения. Пешие бойцы плыли на судах по реке, а конница передвигалась параллельно по берегу.

Неизвестно, откуда у молодого князя взялась такая уверенность в своих силах. Но в летописи говорится, что Пелгусий не только сообщил о приходе шведов. Еще говорится о видении, которое увидел ижорский старейшина. То было видение святых убиенных Бориса Глеба в красных одеждах, плывущих на лодке по морю. И сказал Борис: «Брат Глеб, вели грести, да поможем сроднику нашему Александру», после чего лодка скрылась с глаз. Может это видение вдохновило новгородского князя, а может просто время пришло раскрыться ему как Великому полководцу.

Пополнившись ладожанами и ижорцами, полуторатысячное разномастное войско Александра, скрытое туманом, подошло незамеченным к устью Ижоры, где ничего не подозревающие крестоносцы отдыхали перед будущим походом на Ладогу. Они настолько были уверены в том, что никто не может их потревожить, что не выставили охрану. Часть шведов была на кораблях.

Талант полководца состоит в том, чтобы перед битвой и во время ее, принять единственно правильное решение. И оно Александром Ярославичем было принято. Он, тайком оглядывая стан крестоносцев, сразу отметил слабое место их расположения. Осталось только захлопнуть ловушку, которую шведы сами себе создали.

Утром 15 июля 1240 года, русские бросились на шведов. Разделенные на три отряда, два конных и один пеший, они ударили разом с трех сторон. Отряд конных копейщиков Гаврилы Олексича прорвался сквозь лагерь шведов и оказался у их кораблей. Пешие ратники Миши Новгородца ударили с другого фланга, окончательно отрезая рыцарям путь к спасению. Сам Александр со своей дружиной атаковал шведов в лоб, целясь на златоверхий шатер ярла Биргера. И пошла «сеча лютая». Эффект внезапности был достигнут, но обладая численным превосходством, крестоносцы бились с отчаянием. Много подвигов было совершено в тот день новгородцами. Летопись так говорит о Невской битве:

«Проявили себя здесь шесть храбрых, как он, мужей из полка Александрова. Первый -- по имени Гаврило Олексич. Он напал на шнек и, увидев королевича, влекомого под руки, въехал до самого корабля по сходням, по которым бежали с королевичем; преследуемые им схватили Гаврилу Олексича и сбросили его со сходен вместе с конем. Но по Божьей милости он вышел вон из воды невредим, и снова напал на них, и бился с самим воеводою посреди их войска. Второй, по имени Сбыслав Ясукович, новгородец. Этот много раз нападал на войско их и бился одним топором, не имея страха в душе своей; и пали многие от руки его, и дивились силе и храбрости его. Третий -- Яков, родом полочанин, был ловчим у князя. Этот напал на полк с мечом, и похвалил его князь. Четвертый -- новгородец, по имени Меша. Этот пеший с дружиною своею напал на корабли и потопил три корабля. Пятый -- из младшей дружины, по имени Савва. Этот ворвался в большой королевский златоверхий шатер и подсек столб шатерный. Полки Александровы, видевши падение шатра, возрадовались. Шестой -- из слуг Александровых, по имени Ратмир. Этот бился пешим, и обступили его враги многие. Он же Невская битва от многих ран пал и так скончался» - Воинские повести Древней Руси С. 130-131

Битва продолжалась весь день и к ночи прекратилась. Множество шведов было побито в тот день - около 200 знатных рыцарей, а прочих - «без числа» (Житие Ал. Невск.). Ярл Биргер был ранен в лицо Александром и его отнесли на корабль.

Оставшиеся в живых шведы за ночь собрали тела павших соплеменников и утром, быстро погрузившись на уцелевшие суда, отплыли в Швецию. Русские их не преследовали, что, наверное, было очень гуманно с их стороны. Упоминается, что русские собрали тела убитых скандинавов, которых не успели забрать их земляки и, нагрузив ими несколько судов, отправили по течению Невы, вслед за уцелевшими.

Вернувшись в Новгород героем, Александр Ярославич получил в народе прозвище - «Невский».

Итак, шведским крестоносцам не удалось захватить крепость Ладогу и Новгород. Получив мощный отпор они оставили русские земли на время в покое. Это было очень важно для Северной Руси. Теперь, перед лицом немецкой орденской агрессии, она была спокойна за свой тыл. Биться на два фронта ни Новгород, ни Псков не смогли бы.

Часто случается так, что мы знаем о том или ином историческом событии не потому, что оно сыграло важную роль в судьбе государства и народа, а потому, что историки его описали, а педагоги включили в школьную программу.

К примеру, мало кто не слышал о Невской битве 1240 года и ее победителе, князе Александре Ярославиче , который после победы в ней, получил почетное прозвание Невский .

Картина Н. К Рериха
"Бой Александра Невского с ярлом Биргером"

Красиво, не правда ли? Вот только эту картину следовало бы назвать несколько иначе. Например, так, пусть и несколько длинно: "Вымышленный авторами "Жития" бой Александра Невского с ярлом Биргером, который в экпедиции шведов в устье Невы в 1240 году вообще не участвовал, находясь в это время в Швеции, и не был поражен молодым новгородским князем в глаз, но пусть это останется на совести тех, кто все это придумал, а я художник, поэтому имею право на вымысел! Николай Рерих."

И напротив, мало кто слышал о Ладожской битве 1164 года (и уж тем более, вряд ли кто сможет назвать имена победителей).
А ведь именно это сражение предотвратило завоевание Новгородской земли за три четверти века до знаменитого сражения на Неве. Да и враги были те же самые - шведы, и цели у них были аналогичными - завоевание новых территорий и обращение их населения в католицизм .

Если хотите узнать о Ладожской битве и о том, почему она оказалась вычеркнутой из нашей истории, то заходите под кат и...

Великий Новгород и Швеция (Королевство свеев, готов и вендов) были государствами-соседями, и их многовековое житье бок о бок в Средние века не обходилось без военных конфликтов, виновниками которых, справедливости ради нужно отметить, были обе стороны. До поры до времени эти конфликты носили характер мелких стычек, прежде всего из за добычи, когда шведы проникали на земли, подконтрольные Новгороду, а новгородцы, в свою очередь, - на шведские территории. О завоеваниях территории соседнего государства и уж тем более о насильственном обращении местных жителей в свою веру речь не шла.

Однако в 1164 году шведы совершили первый достаточно крупный (для тех времен, конечно же) военный морской поход (ледунг ) на новгородские земли, что положило начало многовековому соперничеству русских и шведов, которое закончилось только в 1809 году военной победой Российской империи и отторжением от Швеции Финляндии.

Но прежде чем начать рассказ об этом походе шведов, необходимо вернуться немного назад во времени, чтобы узнать, что ему предшествовало.

В 1155 году Карл, сын Сверкера , стал ярлом (военным правителем, князем, если по-русски) Гёталанда ("земли готов"). Это был талантливый правитель, умный и, что особенно важно, удачливый. В 1161 году он в битве при Эребру разбил короля-узурпатора родом из Дании - Магнуса Хенриксена. В том же году он был избран королем Свеаланда , ставшего центром объединения Швеции.

В истории Швеции Карл Сверкерссон известен под именем Карла VII (правил в 1161 - 1667 годах) .

Королевская печать Карла Сверкерссона:

Собственно, его порядковый номер более чем условен, так как предыдущие шесть Карлов были легендарными конунгами, и были ли они вообще - не вполне понятно.
Во всяком случае, в споре с царем Иваном Грозным , обвинявшим шведского короля Юхана III в худородности, тот в качестве подтверждения древности своего рода приводил именно "короля Карлуса" , называемого им первым шведским королем, от которого и ведется отсчет его королевский династии. (Впрочем, в этом идеологическом споре король Юхан III безнадежно проигрывал. Иван IV, откровенно извевавшийся над "мужицким" происхождении Юхана, приводил убийственный аргумент, что он - русский царь - ведет свою родословную от самого первого римского императора - Цезаря Октавиана Августа).

Тем не менее, именно в годы не слишком продолжительного правления Карла Сверкерссона начался процесс превращения Швеции в единое государство. И именно при Карле Швеция получила собственного архиепископа - в 1164 году им стал монах Стефан из монастыря Альвастра. Центром архиепископства стал город Упсала.
В том же году шведы начали поход на Южную Финляндию с целью присовокупить финские земли к своему государству, а языческие племена сумь и емь, населявшие эти земли (самоназвание Финляндии - "Suomi", если кто не знает, то есть, "сумь" по-древнерусски) обратить в католичество. Этот крестовый поход затянется на годы, но в результате на финских землях будет основано епископство с центром в Або (финское название этого города - Турку, но шведы по-прежнему называют его Або).

Видимо на кураже шведы тогда же решили проверить "на слабо" и новгородцев. Тем более что и повод к конфликту имелся: когда-то давно город Ладога (Альдейгьюборг) была передана великим князем Ярославом Владимировичем Мудрым в управление шведскому ярлу Рёгнвальду как свадебный выкуп за Ингигерду, дочь шведского конунга Олава Шётконунга . И вот теперь, более века спустя, шведы вспомнили о своих "законных" правах.

ЛАДОЖСКОЕ ПОБОИЩЕ

30 мая (по новому стилю) 1164 года шведская флотилия в составе 55 шнек подошла к Ладоге. (Шнека - парусно-гребной корабль, имеющий от 10 до 40 весел, с экипажем до 100 человек).

Так изображен корабль норманнов - драккар на знаменитом
французском гобелене из Байо (кон. XI века):

Шведские шнеки выглядели, конечно же не совсем так, как драккары, изображенные на этом гобелене, но мы должны учитывать условность искусства Средневековья.

Ладожане были предупреждены о шведском походе (возможно, карелами или ижорцами, ненавидевшими шведских захватчиков), а потому успели сжечь деревянный посад, а сами во главе с посадником Нежатою Твердятичем укрылись за крепостными стенами, послав за подмогой в Новгород.

Ладога со времен полулегендарного Рюрика уже давно не являлась столицей, но благодаря усилиям Мстислава Великого (сына Владимира Мономаха) представляла собой сильную крепость, прикрывающую Новгород с севера.
Впрочем, насколько она была сильной, мы можем судить только по тем ее останкам, которые сохранились до нашего времени и по замечательным фотографиям С. Прокудина-Горского 1909 года:

"Староладожская крепость. Вход в ограду церкви св. Георгия"

Шведы "... приступиша подъ городъ въ суботу и не успеша ничтоже къ граду, нъ большю рану въсприяшя; и отступиша въ реку Воронаи" , - так описывает Новгородская первая летопись старшего извода попытку захватить Ладогу с ходу.
Когда же это у них не получилось, шведы начали осаду крепости. Но 4 июня 1164 года к Ладоге прибыло новгородское войско во главе с князем Святославом Ростиславичем (родным дядей по отцу Мстислава Мстиславича Удатного) и новгородским посадником Захарием .
Думается, шведы не ожидали столь быстрого появления новгородцев, ведь от Новгорода до Ладоги было около 230 километров), поэтому были разгромлены в один момент: "...И победиша и божиею помощью, овы исекоша, а иныя изымаша: пришли бо бяху въ полушестадьсять шнекъ, изъмаша 43 шнекъ; а мало ихъ убежаша и ти язвьни" (из того же летописного источника).

Что и говорить - полная победа!
Враги бежали,потеряв 4/5 кораблей и воинов (до 4300 человек); победители захватили пленных и значительные трофеи - 43 шнеки из 55.
Для сравнения - в знаменитой Невской битве, по свидетельству той же Новгородской первой летописи старшего извода (не считать же серьезным историческим источником "Житие Александра Невского"), русская дружина под предводительством князя Александра Ярославича не сумела захватить ни одной шнеки и ни одного пленного, а шведы, похоронив убитых и прихватив награбленное, смогли относительно спокойно вернуться домой. Зато о Невской битве битве мы помним, а о более масштабной и значительной Ладожской - нет!

Мне удалось найти только одну единственную картину, посвященную этой битве. Это работа Николая Михайловича Кочергина (1897 - 1974), в настоящее время почти забытого художника, известного только лишь тем искусствоведам, которые специализируются на творчестве иллюстраторов фольклорных произведений для детей. (Хотя это несправедливо по отношению к этому замечательному художнику, особенно если учитывать его биографию. Впрочем, возможно, я посвящу ему отдельный пост).
Вот эта картина:

"Сражение новгородцев со шведами у крепости Ладога в 1164 году"

Почему же о такой значительной победе русская история забыла?
Так, в "Истории государства Российского" Н. М. Карамзина Ладожская битва даже не упомянута!

А объяснение, на мой взгляд, здесь довольно простое.
Победитель над шведами князь Святослав Ростиславич был удельным князем, не принадлежавшим (в отличие от Александра Невского) к клану владимиро-суздальских князей, из которого потом вышли великие князья и цари московские. И когда писалась официальная история России, о нем некому было сложить хвалебную оду, которой он заслуживает намного больше некоторых других князей того времени, имена которых всем хорошо известны. К тому же, и князь Святослав Ростилавич и его соратник новгородский посадник Захарий враждовали с могущественным владимирским князем Андреем Боголюбским. И это много объясняет, не так ли?

Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев.

Полководческий дар князя-воителя Александра Ярославича из рода Всеволода Большое Гнездо открыл ему то, что лучшее бережение Русской земли от вражеского нашествия - это нападение на незваных пришельцев из-за Варяжского моря.

На восходе солнца, туманным утром новгородский князь разделил свое немногочисленное войско, численность которого не составляла и двух тысяч человек, на три примерно равные части, на три «полка». Каждый из них имел собственную задачу на предстоящее сражение, по крайней мере на его начало.

Княжеская конная дружина и часть конных новгородских ополченцев наносила мощный удар по самому центру вражеского лагеря. Конные витязи нацеливались на прибрежный бугор, где среди прочих походных рыцарских шатров возвышался златоверхий шатер полководцев шведского короля. Князь Александр Ярославич устремился в битву в первом ряду своей переяславской дружины.

Другая часть конных новгородских ополченцев вместе с ладожанами атаковала со всей стремительностью правый фланг неприятельского лагеря. Здесь шведы, защищенные глубоководной Ижорой и впадавшей в нее речушкой Большой Ижоркой, чувствовали себя в наибольшей безопасности и поэтому проявляли самую большую беспечность в начавшейся войне с русичами. Молниеносность конной атаки удваивала силу неожиданного нападения.

Вдоль берега Невы по широкому лугу на левый фланг королевского войска наступала пешая рать городских ополченцев числом в полтысячи человек. Летописец скажет: «Новгородец именем Миша (ставший впоследствии посадником в Великом Новгороде) сий пешь с дружиною свою». Этот новгородский воевода, опытный предводитель пешего ополчения, командовал и судовой ратью в походе князя Александра Ярославича, шедшей волховским путем к месту битвы со шведами.

Пешим ратникам ставилась задача разобщить неприятельские ряды: отделить находившихся на берегу в шатрах рыцарей, их оруженосцев и прислугу от рядовых воинов и корабельщиков, которые находились на шнеках. Последние не сразу были способны вступить в сечу, начавшуюся на речном берегу. Примечательно, что новгородский князь, будущий Невский, сделал в сражении ставку и на разобщенность сил крестоносного воинства в самом начале ожесточенной битвы.

При таком раскладе сил, вступив в битву, русская рать наносила внезапный удар почти одновременно с трех направлений. Одновременность решительного удара увеличивала шансы на победу еще больше, лишала неприятеля возможности сконцентрировать свои главные силы в каком-то одном пункте на берегу.

Действительно, в случае успеха стремительной и внезапной атаки с трех направлений рыцарская, наиболее боеспособная часть королевского войска, оказывалась зажатой в углу, образованном двумя реками - Невой и Ижорой. Тогда оттесненного из неукрепленного походного лагеря врага можно было сбросить, загнать в воду. А самое главное - устрашить его, воспрепятствовав бегству на шнеках, получению с них помощи от рядового воинства.

Невская битва началась «в шестом часу дни», то есть около одиннадцати часов утра. К этому времени конные русские дружины и пешая новгородская рать, имея впереди себя проводников-ижорян и на всякий случай ближние «сторожи», незаметно приблизились к шведскому лагерю и укрылись в лесных зарослях.

Впереди, на берегу за широкой зеленой поляной, царило полное спокойствие. Дымились костры, люди передвигались лениво, не торопясь, большой табун рыцарских коней пасся на лугу. Прибрежный лес заканчивался небольшим, густо заросшим орешником и ольхой оврагом. Под утро только этот овраг, слегка прикрытый утренней туманной дымкой, отделял войско вольного города Новгорода от походного стана войска Шведского королевства.

Князь Александр Ярославич, разумно оценивший ситуацию утра 15 июля 1240 года, сумел извлечь из нее максимальную пользу для решительной победы над врагом. По оценке отечественных военных историков, план Невской битвы, продуманный во всех мелочах, был просто блестящим, по праву войдя в сокровищницу древнерусского военного искусства.

Нашлось в битве дело и для ижорян, «морской стражи» Новгородской земли. Князь отправил дружину ижорян в полсотни легковооруженных воинов во главе со старейшиной Пельгусием на другой берег реки Ижоры, чтобы подстерегать там тех из числа шведских войнов, которые могли бежать с поля битвы через реку. Ижоряне, по всей видимости, переправились вброд у места впадения Большой Ижорки в Ижору. На противоположном берегу они укрылись в густых зарослях, изготовившись для лучного боя. В самой сече воины Филиппа Пельгусия, как свидетельствует летописец, не участвовали.

Настала минута общей атаки. По условному знаку русская конница двумя отрядами и пешая рать новгородских ополченцев молча устремилась вперед. Чтобы выиграть лишнюю минуту для внезапности удара, сигнальный рожок под княжеским знаменем не трубил общую атаку. Продраться сквозь кустарники и перемахнуть через овраг для конников, идущих на врага в грозно сомкнутом строю, оказалось делом нескольких минут. Кони вынесли всадников на поляну и вот они оказались уже на линии крайних шатров.

В неприятельском лагере на разные голоса завыли трубы, играя сигнал боевой тревоги: Но было уже поздно. На берегу среди многочисленных шатров развернулась ожесточенная сеча, которая с каждой минутой втягивала все больше и больше воинов противоборствующих сторон. Положение шведов осложнялось еще и тем, что им приходилось в большинстве своем сражаться пешими против русских конных дружин, яростно прорубавших себе путь к златоверхому шатру предводителей крестоносного войска «латынян».

Шведские рыцари со своими оруженосцами, воины профессиональные и бывалые, храбро приняли на себя удар новгородской конной рати, которая к тому же явно уступала им числом. Но построиться в привычный боевой порядок для битвы в поле шведы так и не успели. Да и часть из них, располагавшаяся в крайних к лесу шатрах, оказалась без защитных доспехов. Многие крестоносцы успели только надеть шлемы, схватить шиты и смогли защищаться только тем оружием, которое попалось под руку, в то время как дружинники и новгородские ополченцы, ведомые в атаку князем Александром Ярославичем, напали на врага во всеоружии.

Довольно скоро центром Невской битвы оказался пригорок на речном берегу, где стоял походный шатер ярла Ульфа Фаси и Биргера. Последнего в древнерусских летописях называют «королевичем». Королевские полководцы, окруженные плотным кольцом телохранителей, начали отходить под напором русской конницы к самому берегу, где со шнеков были спущены наземь широкие сходни.

Сражавшийся во главе дружины переяславцев князь Александр Ярославич с высоты своего боевого коня сумел высмотреть «королевича» Биргера, защищенного мечами нескольких рыцарей. Русский ратоборец направил своего коня прямо на вражеского предводителя. Туда же развернулась и княжеская ближняя дружина.

«Королевич» Биргер как королевский полководец в ходе Невской битвы подтвердил, вне всякого сомнения, репутацию древнего рода Фолькунгов. В русских летописях нет упоминаний о его личной «шаткости» в проигранном сражении до той минуты, когда он получил тяжелое ранение в лицо. Биргер сумел сплотить вокруг себя личную дружину, часть рыцарей-крестоносцев и попытался отразить дружное нападение русской конницы.

То обстоятельство, что крестоносцы стали успешно отбиваться от нападавших на них русских конников у златоверхого шатра, и заставило князя Александра Ярославича усилить здесь натиск. В противном случае шведы, начавшие получать подкрепления со шнеков, могли отбить нападение и тогда исход битвы становился труднопредсказуемым.

О том часе летописец скажет: «Была брань крепка зело и сеча зла». В самый разгар яростной сечи сошлись два предводителя противоборствующих сил - новгородский князь и будущий правитель Шведского королевства Биргер. То был рыцарский поединок двух полководцев средневековья, от исхода которого зависело очень многое. Таким и изобразил его на своем историческом полотне замечательный художник Николай Рерих.

Девятнадцатилетний Александр Ярославич смело направил коня на выделявшегося в рядах рыцарей-крестоносцев закованного в латы Биргера, восседавшего на коне. И тот и другой славились искусностью в рукопашных единоборствах. Русские воины почти никогда не носили шлемов с забралами, оставляя лицо и глаза неприкрытыми. Только вертикальная стальная стрела предохраняла лицо от удара мечом или копьем. В рукопашном бою это давало большое преимущество, поскольку воин лучше видел поле битвы и своего противника. В таком шлеме бился на невских берегах и князь Александр Ярославич.

Ни биргеровские оруженосцы, ни ближние княжеские дружинники не стали мешать поединку двух военачальников. Умело отбив удар Биргера тяжелым копьем, новгородский князь изловчился и метко ударил своим копьем в смотровую щель опущенного забрала шлема предводителя шведов. Острие копья вонзилось в лицо «королевича» и кровь стала заливать ему лицо, глаза. Шведский полководец покачнулся в седле от удара, но на коне удержался.

Оруженосцы и слуги Биргера не дали русскому князю повторить удар. Они отбили тяжелораненого хозяина, рыцари-крестоносцы вновь сомкнули строй у златоверхого шатра и рукопашные схватки здесь продолжились. Биргера поспешили увести на флагманский шнек. Королевское войско осталось без испытанного предводителя. Ни ярл Ульф Фаси, ни воинственные католические епископы в рыцарских доспехах не смогли заменить его.

Русский летописец так описал рыцарский поединок новгородского князя Александра Ярославича и шведского полководца: «...Изби множество бещисленно их, и самому королеви возложити печать на лице острым своим копием».

О ранении вражеского «королевича» княжеским копьем упоминает древнейшая из сохранившихся целиком русских летописей - Лаврентьевская, датируемая 1377 годом. Последующие русские летописи говорят о мече, которым новгородский князь поразил в лицо Биргера, голова которого была защищена шлемом с забралом. Но во всех случаях речь идет о конном поединке шведского и русского полководцев.

Древнерусский летописец, описавший Невскую битву (некоторые специалисты считают - со слов самого князя Александра Ярославича), говорит о ней как об ожесточенном сражении, которое продолжалось и после поединка предводителей двух ратей. По всему шведскому лагерю, широко над водами реки Невы разносился боевой клич новгородцев. Они бросались в сечу с возгласами «За землю Русскую!», «За Правду Новгородскую!», «За Святую Софию!».

Шведские крестоносцы, сомкнув кое-как ряды, с боем отходили к речному берегу, к спасительным шнекам. На свейских судах, стоявших корма к корме, уже находились в готовности гребные команды. Они могли в любую минуту оттолкнуться длинными веслами, словно шестами, от негостеприимного чужого берега и отойти от него на дальность полета стрелы, на безопасное расстояние.

Новгородские ратники с каждой минутой все усиливали напор на отступавшего неприятеля, который уже оправился от начавшейся было неразберихи и теперь умело отражал натиск. Князь Александр Ярославович по-прежнему бился в первых рядах, личным примером и ратной доблестью воодушевляя своих дружинников и городских ополченцев вольного города.

Летописец-«самовидец», безымянный для истории нашего Отечества, ближний дружинник князя Александра Ярославича Невского в его «Житии» рассказывает о подвигах, которые совершили витязи земли Русской в памятной для российской истории битве со шведскими крестоносцами на невских берегах. «Вой» бились мужественно и славно, но в тот день на поле брани отличились особенно шесть храбрецов, мужей-новгородцев. Летописец сказал о них: «Проявили себя здесь шесть храбрых, как он, мужей из полка Александра...»

Первый из них, княжеский дружинник (по всей видимости - из ближней, старшей дружины) Гаврила Олексич, бросился преследовать раненого Биргера, которого поспешно доставили на флагманский шнек оруженосцы и слуги. Те же шведы спасали одновременно и знатного епископа, пытавшегося вырваться из идущей вокруг него жаркой рукопашной схватки. Дружинник Гаврила Олексич на своем боевом коне сумел по широким корабельным сходням въехать на шнек и шведы ни копьями, ни мечами не смогли помешать русскому ратнику ворваться на флагманское судно.

На его палубе произошел беспримерный бой одинокого конного воина с целой толпой воинов-крестоносцев. Оруженосцам, рыцарям и морякам удалось спасти жизнь Биргера и католического епископа, своих предводителей от меча ворвавшегося на шнек конного русского дружинника. Шведы смогли сбросить Гаврилу Олексича вместе с конем в воду.

Однако смельчак-дружинник из города Переяславля сумел под обстрелом из арбалетов со шнека быстро выбраться из невской воды на берег и вновь с мечом в руках ринуться в сечу. Гаврила Олексич тут же схватился со шведским «воеводой» Спиридонием, пытавшимся собрать вокруг себя рыцарей. Княжеский дружинник насмерть поразил его своим мечом. Потом ходили слухи, что погиб большой в звании епископ в рыцарских доспехах.

Второй герой-новгородец, по имени Сбыслав Якунович, сражался рядом с князем Александром Ярославичем. Он отважно, «не имея страха в сердце» своем, яростно нападал на крестоносцев с одним только боевым топором - секирой - в руках и сумел сразить нескольких шведских воинов. Окованная железом секира новгородца крушила не только вражеские копья и мечи, но даже щиты рыцарей, их доспехи.

Третий герой Невской битвы, Яков Полочанин (родом из города Полоцка, лишь недавно приехавший в Новгород вместе с «двором» молодой княгини), заслужил похвалу из уст самого князя Александра Ярославича. Княжеский ловчий смело напал с мечом в руке на целый шведский отряд и, как образно заметил летописец, «мужествовал много».

Яков Полочанин был известен как большой мастер владения мечом и победитель во многих рукопашных поединках.

Четвертый герой, новгородский богатырь Миша в битве командовал пешей ратью хрродских ополченцев. Он храбро сражался в первых рядах своих ратников-земляков, увлекая их личным примером. Его пешие воины отважно теснили шведов от шнеков, стремясь отрезать рыцарям-крестоносцам путь к бегству. Пешие ратники во главе с Мишей бились со шведами и на берегу, и стоя по колено в невской воде.

Пешей новгородской дружине удалось с боем захватить три крайних неприятельских шнека, выбив с них шведских воинов и моряков. «Пешцы» прорубили днища и борта захваченных вражеских кораблей и потопили их в реке. Городские ополченцы под водительством Миши рубили и сбрасывали сходни и мостки со шнеков, отбиваясь от шведов, нападавших на них с суши и с кораблей, противостояли рыцарям, которые были опрокинуты ударом княжеской дружины и старались теперь пробиться к своим кораблям.

Пятый храбрец, увековеченный древнерусским летописцем, по имени Савва был из числа «молодых» княжеских дружинников. Бесстрашный воин совершил в битве настоящий подвиг. Он в числе первых прорвался в самый центр вражеского походного лагеря, разя крестоносных рыцарей. Дружинник сумел пробиться в гуще сечи сквозь неприятельские ряды к златоверхому шатру, и подрубил его опорный столб.

Падение златоверхого шатра у всех на виду вызвало замешательство в шведском воинстве. А русские витязи воодушевились еще более и усилили натиск на вражеские ряды. Торжествующий клич разнесся по рядам новгородцев: «За Русь! За Святую Софию! Вперед, братья!» Новгородская рать, предводительствуемая лично князем Александром Ярославичем, с новой силой ударила на незваных пришельцев из-за Варяжского моря.

Наконец, шестой из героев Невской битвы, отмеченный в летописи «самовидца» того сражения, княжеский слуга Ратмир сражался пешим. Он был, по всей видимости, из простых людей. Окруженный рыцарями-крестоносцами - «обступили враги его многие» - Ратмир яростно и упорно отбивался от них. Получив множество ран, мужественный воин пал смертью храбрых на поле брани.

О подвигах этих шести русских воинов-героев летописец-«самовидец» рассказал потомкам в «Повести о житии Александра Невского», бесценном историческом труде и литературном памятнике Древней Руси, дошедшем до наших дней.

Мужественно сражались с рыцарями-завоевателями из Швеции и другие русские воины - княжеские дружинники, новгородские ополченцы и ладожане. Они совершили воинский подвиг на невском порубежье Отечества, отстаивая свободную, уцелевшую от Батыева нашествия Новгородскую Русь. История, к сожалению, не сохранила многих заслуживавших того имен.

Несмотря на свое заметное превосходство в людях, крестоносные рыцари, яростно отбиваясь, продолжали отступать к стоящим у самого берега рядам многочисленных шнеков. Они все еще надеялись на более решительную помощь тех королевских воинов и моряков, которые находились на борту судов. Однако среди тех не нашлось достаточного числа людей, пожелавших рискнуть своей жизнью на суше. Ожесточенная битва продолжалась у самой невской воды. Лучники, стрелки из арбалетов и самострелов обстреливали друг друга с берега и со шнеков.

Но натиск русских конных дружин, ранение в самом начале сечи опытного полководца Биргера, гибель многих знатных рыцарей и епископов, потопление пешей ратью новгородца Миши трех кораблей в конце концов привели к панике в рядах шведов. Так и не сумев сдержать натиск русской рати, крестоносцы стали поспешно взбираться на шнеки, унося с собой убитых воинов из числа знатных.

Со шнеков отстреливались из арбалетов, стремясь сдержать атакующих новгородцев и не дать им по сходням ворваться на палубы судов, как это сделал дружинник Гаврила Олексич. Матросы стояли готовыми к отходу - они разобрали весла и шесты, чтобы по первой команде ярла Ульфа Фаси оттолкнуться от берега, перерубив якорные канаты. Сходни сбрасывались в речную воду.

Шнеки отходили от береговой черты в большом беспорядке. Невская битва была недолгой и не продолжалась, как обычно, до наступления вечерних сумерек. Сражение утихло с отходом королевской флотилии на середину Невы - на безопасную дальность от полета стрелы с каленым наконечником с берега. Там шнеки остановились - крестоносное воинство не торопилось уходить восвояси.

Но не всем уцелевшим в Невской битве неприятельским воинам удалось счастливо добраться до палуб спасительных шнеков. Часть из них в бегстве от конных воинов-новгородцев бросилась в воду речки Ижоры и выбралась на ее противоположный берег. Там в прибрежных зарослях их терпеливо поджидала в засаде дружина ижорян во главе со старейшиной Пельгусием. Здесь и нашли свою бесславную погибель бежавшие с поля битвы шведы.

На этом закончилась 15 июля 1240 года памятная для российской истории Невская битва со шведским крестоносным воинством, неудачливыми завоевателями Новгородской Руси.

Полководцы шведского королевского войска не решились на продолжение сражения на следующий день, хотя они и продолжали сохранять численное превосходство. Правда, почти все рыцарские боевые кони стали добычей победителей.

С наступлением короткой белой ночи основательно потрепанная рать короля Швеции Эрика Эрикссона «Картавого» ни с чем покинула берега глубоководной Невы. Огромная флотилия завоевателей-крестоносцев взяла путь к речному устью, чтобы скрыться в просторах Варяжского моря.

Вслед за ней по левому речному берегу двинулись «сторожи» конных княжеских дружинников и воинов-ижорян. Князь Александр Ярославич и здесь решил поостеречься - шведское войско могло возвратиться.

Разгром крестоносного противника в битве был полным. Победа защитникам Новгородской Руси досталась ценой малой крови. В сражении пало всего двадцать русских воинов, раненых же оказалось намного больше. Новгородских ратников-ополченцев, павших смертью храбрых в Невской битве, поминали во время церковных служб в православных храмах больше трех столетий!

Были среди них и совсем простые горожане-ополченцы, как, например, сын новгородского мастера-кожевника Дрочило Нездылов. Смерть в бою уравняла его с ратниками из знатных семей родного вольного города Новгорода, сложившими вместе с ним свои головы на бранном поле. Последних в поминальном синодике именовали уважительно, по отчеству: Константином Луготинцем, Горятой Пинещиничем...

Поле битвы на невском берегу осталось за новгородцами. У берега покачивались брошенные шведами шнеки. Победителям достались богатые трофеи: рыцарское вооружение, богатые доспехи и кони, походные шатры со всем имуществом их владельцев, конская сбруя, котлы для варки пищи и многое другое, брошенное шведами при бегстве.

Воины князя Александра Ярославича, как говорится в летописи, собрали тела знатных шведских рыцарей, погибших в битве, «наклаша корабля два» и «пустиша их к морю» и «потопиши (они - два шнека) на море». Прочих же неудачных завоевателей-неудачников, из числа простых воинов, что навеки остались лежать на невском берегу, «ископавше яму, вметаша их (шведов) в ню бешисла».

Существует и версия, что шведская флотилия, выждав близ устья Невы, когда новгородская рать уйдет с поля битвы, возвратилась туда. Шведы с опаской сошли на берег и собрали своих убитых людей. Простых воинов закопали в яме прямо на берегу. Знатных рыцарей погрузили на три пустых погребальных шнека, которые по древнему обычаю викингов вывели из Невы на просторы Варяжского моря и потопили в балтийских водах, но без сожжения кораблей, как того требовал этот обряд.

Новгородцы же своих погибших городских ополченцев, ладожан, княжеских дружинников увезли с поля битвы домой. Их похоронили при большом стечении народа на городских кладбищах, под звон колоколов. Того требовала старая традиция людей славянского племени, строго соблюдавшаяся в те времена.

Князь Александр Ярославич мог уйти с невских берегов только тогда, когда его «сторожи», «морская стража» ижорян старосты Пельгусия принесла ему достоверную весть, что вражеская флотилия вышла из Невы и исчезла - в туманной дымке балтийских вод. Вполне возможно, что новгородские конные дозоры сопровождали королевскую военную флотилию еще какое-то время по берегу Финского залива.

Ижоряне принесли весть и о том, что три шнека потерпели близ невского устья крушение во время непогоды - «потопишися». Возможно, это были три погребальных корабля или те суда, которые потерпели кораблекрушение из-за недостатка матросов. Многие гребцы, даже не участвовавшие в сече, были «язвены» - то есть ранены русскими стрелами. Морские волны выбросили на берег немало тел утонувших и убитых в битве шведов.

Невская битва по своим масштабам не превосходила другие военные столкновения между вольным городом Новгородом и Шведским королевством за обладание Ижорской землей с устьем Невы, других новгородских земель. К примеру, битва под Раковором в 1268 году между русским войском и тевтонскими рыцарями или штурм шведской крепости Ландскроны в 1300-1301 годах были более масштабными военными предприятиями.

Значение Невской битвы заключалось в другом. Это была первая и блистательная победа русского оружия после опустошительного Батыева нашествия на Русь и превращения русских княжеств в данников Золотой Орды. Победа молодого князя Александра Ярославича во многом позволила Руси сохранить свою государственность и православную христианскую веру. Поэтому не удивительно, что образ святого благоверного князя Александра Невского, защитника родной Русской земли, по выражению российского философа П.А. Флоренского, приобрел самостоятельное значение в отечественной истории, не исчерпывающееся только биографическими реалиями.

Мнение историков Российского государства единодушно - значение победной битвы на берегах Невы для Русской земли огромно. Ее историческое величие оценили и современники, и последующие поколения соотечественников, и - самое главное для тех горьких для Руси лет - простой люд.

В Невской битве ярко раскрылся полководческий талант молодого новгородского князя Александра Ярославича. Только одна эта победа поставила ратоборца в один ряд с такими прославленными воителями Древней Руси, как князья Святослав, Игорь, Владимир Мономах, Мстислав Удалой, Даниил Галицкий, Ярослав Мудрый, Всеволод Большое Гнездо, Ярослав Всеволодович...

Русичи разгромили войско шведов-крестоносцев меньшими силами. Быстрый сбор ополчения Великого Новгорода, четкая организация похода, внезапность хорошо продуманного нападения на вражеский походный лагерь и, наконец, ратная доблесть воинов князя Александра Ярославича, его полководческий дар обеспечили решительную победу над рыцарским войском, умалить которую в истории еще никому не удавалось.

Победа в Невской битве решительно отсекла одну жадную руку, тянувшуюся к свободной Новгородской земле, которая больше не могла прийти на помощь другой, не менее жадной - объединенного ордена немецких рыцарей-крестоносцев. Из западной антирусской коалиции, на сколачивание которой Папа Римский потратил столько сил и средств, выпало сильное звено - воинственные крестоносные феодалы и епископы Шведского королевства.

Далеко идущие замыслы шведских рыцарей-крестоносцев создать мощный форпост в Ладожской крепости для дальнейшего продвижения и завоевания обширных новгородских земель потерпели сокрушительный крах. Шведским крестоносцам и их королю не удалось повторить опыт немецких и датских рыцарей в Прибалтике, захвативших и превративших древнее поселение эстов Динданисе (Ревель, ныне Таллинн) и город Юрьев (Дерпт, ныне Тарту) в оплот окончательного покорения населения Эстляндии.

Битвой на Неве, по сути дела, началась растянувшаяся на несколько столетий борьба Руси со Швецией, впоследствии же и государства Российского за сохранение, а затем и возвращение естественного выхода к Балтийскому морю. «Окно в Европу» имело большую важность для экономического развития нашего Отечества, политическую значимость для него во все времена, равно как и для соседей России.

После сокрушительного невского разгрома Шведское королевство поспешило заключить с вольным городом Новгородом мирный договор. Шведы поклялись, что не будут больше нападать на новгородские земли. Летописец напишет: «...Даст...король свейский (шведский) на себя письмо и клятву, отнюдь никако не приходити на Русь войною». Этот мир держался долго.

Древний водный путь славян по Волхову и Неве в Варяжское море остался владением вольного города. Опасность вторжения с севера в Новгородскую Русь отодвинулась на многие и многие годы.

Малиновым звоном сотен церковных колоколов встречал древнерусский город на берегах широкого Волхова победителей - княжескую дружину во главе с князем Александром Ярославичем, конных и пеших новгородских ополченцев. А еще раньше перед ними широко отворились крепостные ворота города Ладоги. Народ ликовал, празднуя славную победу.

В тот далекий от нашего времени июльский день 1240 года на заполненных людьми улицах и площадях Великого Новгорода неслись восторженные возгласы:

Слава! Слава Александру Невскому!

Под этим гордым именем и вошел в ратную историю наших предков великий воитель земли Русской князь Александр Ярославич.

У русских князей бывали разные прозвища. Чаще всего они получали их по названию стольного города, где правили - Владимирский, Галицкий, Черниговский, Рязанский, Теребовльский... Иногда прозвище возникало от ярких личных качеств - Мстислав Удалой, Ярослав Мудрый... И даже семейные обстоятельства могли стать основанием - князь Всеволод Большое Гнездо был прозван так за свою большую семью, ибо имел он двенадцать сыновей и дочерей.

Князь Александр Ярославич Невский был первым древнерусским правителем, получившим прозвище за ратный подвиг, за первую в своей жизни победу на поле брани.

Именно простой русский люд по достоинству оценил замечательный подвиг новгородского князя Александра Ярославича и навечно присвоил ему имя «Невский». До наших дней дошли скупые летописные строки: «Победи их (шведов-крестоносцев) на реки на Невы, и от того призван бысть великий князь Александр Невский».

Народная молва во все времена умела красиво величать любимых героев Отечества. В народных былинах и сказаниях, прошедших сквозь века, есть еще и «Александр - грозные очи», «Александр - грозные плечи» и «Александр непобедимый». Но историческим прозвищем древнерусского князя-воителя они не стали.

В народной песне о славной Невской победе над войском шведских завоевателей поется:

А и было дело на Неве-реке,
На Неве-реке, на большой воде:
Там рубили мы злое воинство...
Уж как бились мы, как рубились мы,
Корабли рубили по досточкам,
Нашу кровь-руду не жалели мы
За великую землю Русскую...
Кто придет на Русь, будет насмерть бит,
Не уступим мы землю Русскую.

Невская битва произошла в тяжелейший для Древней Руси 1240 год, когда почти вся Русская земля дымилась развалинами тысяч сожженных городов, сел и слобод. В тот год татаро-монгольские полчища хана Батыя штурмом взяли и разрушили «матерь русских городов» - древний Киев. Опустошению подверглась вся Южная Русь, через которую конное войско степных завоевателей двинулось в поход на Европу.

Теперь только вольный город Новгород и его младший собрат Псков, северо-западные русские земли устояли перед таранным ударом конных полчищ потомков Чингисхана.

Значение победы в Невской битве для истории государства Российского заключалось еще и в том, что она открывала путь для будущего Московского государства, приходившего на смену канувшей в лету некогда могучей Киевской Руси.

В конце XIX столетия известный отечественный историк М. Хитров так оценит первую победу князя Александра Невского: «Здесь, на берегах Невы, со стороны русских дан был первый славный отпор грозному движению германства и латинства на православный Восток, на святую Русь».

Ныне место Невской битвы стало для россиян памятным, священным. Здесь стоит поселок (бывшее село) Усть-Ижора, по сути дела ближний пригород Санкт-Петербурга, бывшего Петрограда и Ленинграда. Еще при Петре Великом его ближайший сподвижник, светлейший князь Ижорский и генералиссимус построил здесь красивую деревянную церковь. Меншиков посвятил ее великому князю Александру Ярославичу Невскому.

В прошлом, XIX веке, церковь сгорела во время сильного пожара в Усть-Ижоре. В 1876 году на ее месте построили каменный православный храм, отличавшийся своей красотой. Но и его не пощадило время. В 1990 году жители Усть-Ижоры, городов Колпина и Ленинграда потрудились, восстанавливая из руин храм святого и благоверного князя Александра Невского. Он встал снова во всей своей прежней красе на берегах реки Невы, где 15 июля 1240 года произошла памятная для россиян битва.