Утро было, жаркое,радостно наперебой трезвонили над Донцом, над зелёными полями колокола, уносились туда.,где стремилась белая церковка

1. Утро было праздничное, жаркое; радостно, наперебой трезвонили над Донцом, над зелеными горами колокола, уносились туда, где в ясном воздухе стремилась к небу белая церковка на горном перевале. 2 . Говор гулом стоял над рекой, а на баркасе прибывало по ней в монастырь всё больше и больше народу, всё гуще пестрели праздничные малороссийские наряды. 3. Я нанял лодку, и молоденькая хохлушка легко и быстро погнала её против течения по прозрачной воде Донца, в тени береговой зелени. 4 .И девичье личико, и солнце, и тени, и быстрая речка – всё было так прелестно в это милое утро…

5 .Я побывал в скиту – там было тихо, и бледная зелень березок слабо шепталась, как на кладбище, - и стал взбираться в гору.

6 .Взбираться было трудно. 7 .Нога глубоко тонула во мху, буреломе и мягкой прелой листве, гадюки то и дело быстро и упруго выскальзывали из-под ног. 8 .Зной, полный тяжелого смолистого аромата, неподвижно стоял под навесами сосен. 9 . Зато какая даль открылась подо мною, как хороша была с этой высоты долина, темный бархат её лесов, как сверкали разливы Донца в солнечном блеске, какою горячею жизнью дышало всё кругом! 10 . То-то, должно быть, дико-радостно билось сердце какого-нибудь воина полков Игоревых, когда, выскочив на хрипящем коне на эту высь, повисал он над обрывом, среди могучей чащи сосен, убегающих вниз!

11 .А в сумерках я уже опять шагал в степи. 12 .Ветер ласково веял мне в лицо с молчаливых курганов. 13 . И, отдыхая на них, один-одинёшенек среди ровных бесконечных полей, я опять думал о старине, о людях, почивающих в степных могилах под смутный шелест седого ковыля…

И.А. Бунин

Вопросы

Какое утверждение является неверным?

Антонимы- уточняют, противопоставляют, передают авторское отношение, создают контрастные образы.

Паронимы- это слова, которые обостряют внимание к лексическому значению корня, показывают авторское владение языком.

Синонимы- это слова, которые уточняют основное значение, передают авторское отношение, степень интенсивности признака и действия, придают стилистическую окраску, выразительность.

Изобразительно- выразительные средства – это слова, которые показывают на многозначность слова.

Ответ: 4

Найдите предложение, где средством выразительности является эпитет

А в сумерках я уже опять шагал в степи.

Ветер ласково веял мне в лицо с молчаливых курганов.

Я нанял лодку.

Говор гулом стоял над рекой.

Ответ: 2.

Какая из данных пар не является синонимами?

Празднично- радостно

Трудно- тяжело

Тёмный- чёрный

Высь- низина

Ответ: 4

4.Укажите неверное лексическое значение слова

1.Скит- небольшой посёлок для монахов- отшельников.

2. Мох- растение без корней и цветков.

3. Курган- холм, в частности могильный холм у древних народов

4.Ковыль- это человек, который ковыляет.

Ответ: 4

5.Выпишите предложение, где встречается лексический повтор.

1. Говор гулом стоял над рекой, а на баркасе прибывало по ней в монастырь всё больше и больше народу, всё гуще пестрели праздничные малороссийские наряды.

2. И, отдыхая на них, один-одинёшенек среди ровных бесконечных полей, я опять думал о старине, о людях, почивающих в степных могилах под смутный шелест седого ковыля…

3. Я побывал в скиту – там было тихо, и бледная зелень березок слабо шепталась, как на кладбище, - и стал взбираться в гору.

4. Утро было праздничное, жаркое; радостно, наперебой трезвонили над Донцом, над зелеными горами колокола, уносились туда, где в ясном воздухе стремилась к небу белая церковка на горном перевале.

6.Выпишите группы слов с непроизносимыми согласными

1. радостно, празднично

2. сердце, солнце

3. ясном, церковка

4. кладбище, монастырь

Ответ: 1,2

7.Выпишите однозначные слова из 5 предложения

Ответ: скит, берёза, кладбище

8. Замените фразеологизмами следующие фразы

1.там было тихо (предложение 5)-…..

2. неподвижно стоял(предложение 8)-….

3. бесконечных(предложение 13)

4. один-одинёшенек (предложение 13)

Ответ: 1.стояла мёртвая тишина

2.стоял как столб

3.во всю ивановскую

4.один как перст

9.Выпишите сравнение из 2 предложения

Ответ: гулом

10.Выпишите метафоры из предложения

Зато какая даль открылась подо мною, как хороша была с этой высоты долина, темный бархат её лесов, как сверкали разливы Донца в солнечном блеске, какою горячею жизнью дышало всё кругом!

Ответ: даль открылась,

сверкали разливы,

горячею жизнью дышало всё кругом

А в монастыре?

Та був, ще хлопцем. Тод i чума на скот була, так казали, що там пробував такий монах, що знав замовляти. От i ходили ус i , у кого скотина бол i ла; зв i сно, молебств i е служили i в село привозили того i нока. Ну, походив в i н по дворам, покропив водою, а про те н i чого не помоглось.

Так это дорога туда?

Эге ж...

И хохол, даже не взглянув на меня, снова спокойно пошел за плугом.

Я уже чувствовал усталость. Ноги ныли в пыльных, горячих сапогах. И принялся считать шаги, и занятие это так увлекло меня, что я очнулся только тогда, когда дорога круто завернула влево и вдруг ослепила резкой белизной мела. Вдалеке, налево, на самом горизонте, над чащей леса, сверкал золотой звездой купол церкви. Но я едва взглянул туда. Передо мной, в огромной, глубокой долине, открылся Донец.

Долго простоял я неподвижно, глядя на мутную синеву этих привольных лугов. Все они были затоплены водой, - Донец был в разливе. Стальные полосы реки сверкали в чащах коричневых камышей и залитых половодьем прибрежных лесов, а к югу разливались еще шире, совсем уже смутные у подножия далеких меловых гор. И горы эти белели так смутно-смутно... Потом я обгонял идущий на богомолье народ - женщин, подростков, дряхлых калек с выцветшими от времени и степных ветров глазами, и все думал о старине, о той чудной власти, которая дана прошлому... Откуда она и что она значит?

Между тем монастырь все еще не показывался. Небо потускнело, ветер начал пылить по дороге, и в степи стало скучно. Донец скрылся за холмами. Я попросил проезжего хлопца подвезти меня, и он посадил меня в свою тележку на двух колесах. Мы разговорились, и я не заметил, как мы въехали в лес и стали спускаться под гору.

Все круче, отвеснее становилась горная дорога, каменистая, узкая, живописная. Мы спускались все ниже и ниже, а столетние красноватые стволы мачтовых сосен, гордо выделяясь среди разнообразной лесной заросли, мощно вцепившись корнями в каменистые берега дороги, плавно подымались все выше выше, возносились зелеными кронами к голубому небу. Небо над нами казало еще глубже и невиннее, и чистая, как это небо, радость наполняла душу. А вниз сквозь зеленую чащу леса, между соснами, вдруг проглянула глубокая и, показалось, тесная долина, золотые кресты, купола и белые стены домов у подошвы лесистой горы - все скученное, картинно сокращенное отдалением, - светлая полоса узкого Донца, и густая синева воздуха над сплошными луговыми лесами за ним...

Донец под Святыми Горами быстр и узок. Правый берег его возвышается почти отвесной стеной и тоже щетинится лесной чащей. Под ним-то и стоит белокаменная обитель с величавым, грубо раскрашенным собором посреди двора. Выше, на полугоре, белея в зелени леса, висят два меловых конуса, два серых утеса, за которыми ютится старинная церковка. А еще выше, уже на самом вале, рисуется в небе другая.

С юга надвигалась туча, но весенний вечер был еще ясен и тепел. Солнце медленно уходило за горы; широкая тень стлалась по Донцу от них. По каменному двору обители, мимо собора, я прошел к крытым галереям, что ведут в гору. В этот час пусто было в их бесконечных переходах. И чем выше подымался я, тем все более веяло на меня суровой монастырской жизнью - от этих картинок, изображающих скиты и кельи отшельников с гробами вместо ночных лож, от этих печатных поучений, развешанных на стенах, даже от каждой стертой и ветхой ступеньки. В полусумраке этих переходов чудились тени отошедших от мира сего иноков, строгих и молчаливых схимников...

Меня тянуло туда, к меловым серым конусам, к месту той пещеры, где в трудах и молитве, простой и возвышенный духом, проводил свои дни первый человек этих гор, та великая душа, которая полюбила горный хребет над Малым Танаисом. Дико и глухо было тогда в первобытных лесах, куда пришел святой человек. Лес бесконечно синел под ним. Лес глушил берега, и только река, одинокая и свободная, плескала и плескала своими холодными волнами под его навесом. И какая тишина царила кругом! Резкий крик птицы, треск сучьев под ногами дикой козы, хриплый хохот кукушки и сумеречное уханье филина - все гулко отдавалось в лесах. Ночью величавый мрак простирался над ними. По шороху и плеску воды угадывал инок, что вплавь переходят Донец люди. Молчаливо, как рать дьяволов, перебирались они через реку, шуршали по кустам и исчезали во мраке. Жутко тогда было в горной норе одинокому человеку, но до рассвета мерцала его свечечка и до рассвета звучали его молитвы. А утром, изнуренный ночными ужасами и бдением, но с светлым лицом, выходил он на божий день, на дневную работу, и опять кротко и тихо было в его сердце...

Глубоко внизу подо мною все тонуло в теплых сумерках, мелькали огни. Там уже начиналась сдержанно радостная тревога приготовлений к светлой заутрене. А здесь, за меловыми утесами, было тихо и еще брезжил свет зари. Птицы, живущие в трещинах скал и под карнизами церковки, реяли вокруг, визжа, как старый флюгер, и всплывали снизу и неслышно падали вниз, в сумрак, на своих мягких крыльях. Туча с юга заволокла все небо, вея теплотой дождя, весенней душистой грозы, и уже содрогалась от вспышек молний. Сосны горного обрыва сливались в темную опушку и чернели, как горб спящего зверя...

Я успел сходить и на вершину горы, в верхнюю церковку, нарушил шагами ее гробовую тишину. Монах, как привидение, стоял за ящиком с свечами. Два-три огонька чуть потрескивали... Поставил и я свою свечу за того, кто, слабый и преклонный летами, падал ниц в этом маленьком храме в те давние грозные ночи, когда костры осады пылали под стенами обители...

III

Я побывал в скиту - там было тихо, и бледная зелень березок слабо шепталась, как на кладбище, - и стал взбираться в гору.

Взбираться было трудно. Нога глубоко тонула во мху, буреломе и мягкой прелой листве, гадюки то и дело быстро и упруго выскальзывали из-под ног. Зной, полный тяжелого смолистого аромата, неподвижно стоял под навесами сосен. Зато какая даль открылась подо мною, как хороша была с этой высоты долина, темный бархат ее лесов, как сверкали разливы Донца в солнечном блеске, какою горячею жизнью юга дышало все кругом! То-то, должно быть, дико-радостно билось сердце какого-нибудь воина полков Игоревых, когда, выскочив на хрипящем коне на эту высь, повисал он над обрывом, среди могуче чащи сосен, убегающих вниз!

А в сумерках я уже опять шагал в степи. Ветер ласково веял мне в лицо с молчаливых курганов. И, отдыхая на них, один-одинешенек среди ровных бесконечных полей, я опять думал о старине, о людях, почивающих в степных мог под смутный шелест седого ковыля...

1895

С юга надвигалась туча, но весенний вечер был еще ясен и тепел. Солнце медленно уходило за горы; широкая тень стлалась по Донцу от них. По каменному двору обители, мимо собора, я пошел к крытым галереям, что ведут в гору. В этот час пусто было в их бесконечных переходах. И чем выше подымался я, тем все более веяло на меня суровой монастырской жизнью - от этих картинок, изображающих скиты и кельи отшельников с гробами вместо ночных лож, от этих печатных поучений, развешанных на стенах, даже от каждой стертой и ветхой ступеньки. В полусумраке этих переходов чудились тени отошедших от мира сего иноков, строгих и молчаливых схимников…

Меня тянуло туда, к меловым серым конусам, к месту той пещеры, где в трудах и молитве, простой и возвышенный духом, проводил свои дни первый человек этих гор, та великая душа, которая полюбила горный гребет над Малым Танаисом. Дико и глухо было тогда в первобытных лесах, куда пришел святой человек. Лес бесконечно синел под ним. Лес глушил берега, и только река, одинокая и свободная, плескала и плескала своими холодными волнами под его навесом. И какая тишина царила кругом! Резкий крик птицы, треск сучьев под ногами дикой козы, хриплый хохот кукушки и сумеречное уханье филина - все гулко отдавалось в лесах. Ночью величавый мрак простирался над ними. По шороху и плеску воды угадывал инок, что вплавь переходят Донец люди. Молчаливо, как рать дьяволов, перебирались они через реку, шуршали по кустам и исчезали во мраке. Жутко тогда было в горной норе одинокому человеку, но до рассвета мерцала его свечечка и до рассвета звучали его молитвы. А утром, изнуренный ночными ужасами и бдением, но с светлым лицом, выходил он на божий день, на дневную работу, и опять коротко и тихо было в его сердце…

Я успел сходить и на вершину горы, в верхнюю церковку, нарушил шагами ее гробовую тишину. Монах, как привидение, стоял за ящиком со свечами. Два-три огонька чуть потрескивали… Поставил и я свою свечу за того, кто, слабый и преклонный летами, падал ниц в этом маленьком храме в те давние грозные ночи, когда костры осады пылали под стенами обители…

Взбираться было трудно. Нога глубоко тонула во мху, буреломе и мягкой прелой листве, гадюки то и дело быстро и упруго выскальзывали из-под ног. Зной, полный тяжелого смолистого аромата, неподвижно стоял под навесами сосен. Зато какая даль открылась подо мною, как хороша была с этой высоты долина, темный бархат ее лесов, как сверкали разливы Донца в солнечном блеске, какою горячею жизнью юга дышало все крутом! То-то, должно быть, дико-радостно билось сердце какого-нибудь воина полков Игоревых, когда, выскочив на хрипящем коне на эту высь, повисал он над обрывом, среди могучей чащи сосен, убегающих вниз!

А в сумерках я уже опять шагал в степи. Ветер ласково веял мне в лицо с молчаливых курганов. И, отдыхая на них, один-одинешенек среди ровных бесконечных полей, я опять думал о старине, о людях, почивающих в степных могилах под смутный шелест седого ковыля…

Окна в сад были открыты всю ночь. А деревья раскидывались густой листвой возле самых окон, и на заре, когда в саду стало светло, птицы так чисто и звонко щебетали в кустах, что отдавалось в комнатах. Но еще воздух и молодая майская зелень в росе были холодны и матовы, а спальни дышали сном, теплом и покоем.

Дом не походил на дачный; это был обыкновенный деревенский дом, небольшой, но удобный и покойный. Петр Алексеевич Примо, архитектор, занимал его уже пятое лето. Сам он больше бывал в разъездах или в городе. На даче жила его жена, Наталья Борисовна, и младший сын, Гриша. Старший, Игнатий, только что кончивший курс в университете, так же, как и отец, появлялся на даче гостем: он уже служил.

В четыре часа в столовую вошла горничная. Сладко зевая, она переставляла мебель и шаркала половой щеткой. Потом она прошла через гостиную в комнату Гриши и поставила у кровати большие штиблеты на широкой подошве без каблука. Гриша открыл глаза.

Гарпина! - сказал он баритоном. Гарпина остановилась в дверях.

Чого? - спросила она шепотом.

Поди сюда.

Гарпина покачала головой и вышла.

Гарпина! - повторил Гриша.

Та чого вам?

Поди сюда… на минутку.

Не пiду, хоч зарiжте!

Гриша подумал и крепко потянулся.

Ну, пошла вон!

Бариня загадали вчера спитать вас, чи поїдете у город?

Казали, щоб не їздили, бо барин сьогоднi прыїдуть.

Гриша, не отвечая, одевался.

Повотенце? - спросил он громко.

Та на столi - он! Не збудiтъ бариню…

Заспанный, свежий и здоровый, в сером шелковом картузе, в широком костюме из легкой материи, Гриша вышел в гостиную, перекинул через плечо мохнатое полотенце, захватив стоявший в углу крокетный молоток, и, пройдя переднюю, отворил дверь на улицу, на пыльную дорогу.

Дачи в садах тянулись и направо и налево в одну линию. С горы открывался обширный вид на восток, на живописную низменность. Теперь все сверкало чистыми, яркими красками раннего утра. Синеватые леса темнели по долине; светлой, местами алой сталью блестела река в камышах и высокой луговой зелени; кое-где с зеркальной воды снимались и таяли полосы серебряного пара. А вдали широко и ясно разливался по небу оранжевый свет зари: солнце приближалось…

Легко и сильно шагая, Гриша спустился с горы и дошел по мокрой, глянцевитой и резко пахнущей сыростью траве до купальни. Там, в дощатом номере, странно озаренном матовым отсветом воды, он разделся и долго разглядывал свое стройное тело и гордо ставил свою красивую голову, чтобы походить на статуи римских юношей. Потом, слегка прищуривая серые глаза и посвистывая, вошел в свежую воду, выплыл из купальни и сильно взмахнул руками, увидав, что на горизонте чуть-чуть показавшееся солнце задрожало тонкой огнистой полоской. Белые гуси с металлически-звонкими криками, распустив крылья и шумно бороздя воду, тяжело шарахнулись в тростники. Широкие круги, плавно перекатываясь, закачались и пошли к реке…

Гриша перевернулся и увидал на берегу высокого мужика с русой бородою, с открытым лицом и ясным взглядом больших голубых глаз на выкате. Это был Каменский, «толстовец», как его называли на дачах.

Вы придете сегодня? - крикнул Каменский, снимая картуз и вытирая лоб рукавом замашкой рубахи.

Здравствуйте!.. Приду, - отозвался Гриша. - А вы куда, если не секрет?

Каменский с улыбкой взглянул исподлобья.

Ведь вот люди! - сказал он важно и ласково. - Всё у них секреты!

Путь к Донцу, к древнему монастырю на Святых Горах, пролегает на юг восток, на Азовские степи.

Ранним утром великой субботы я был уже под Славянском. Но до Святых Гор оставалось еще верст двадцать, и нужно было идти поспешно. Этот день мне хотелось провести в обители.

Предо мной серело пустынное поле. Один сторожевой курган стоял вдалеке и, казалось, зорко глядел на равнины. С утра в степи было по-весеннему холодно и ветрено; ветер просушивал колеи грязной дороги и шуршал прошлогодним бурьяном. Но за мной, на западе, картинно рисовалась на горизонте гряда меловых гор. Темнея пятнами лесов, как старинное, тусклое серебро чернью, она тонула в утреннем тумане. Ветер дул мне навстречу, холодил лицо, рукава, степь увлекала, завладевала душой, наполняла ее чувством радости, свежести.

За курганом блеснула круглая ложбина, налитая весенней водой. Я свернул к ней на отдых. Есть что-то чистое и веселое в этих полевых апрельских болотцах; над ними вьются звонкоголосые чибисы, серенькие трясогузки щеголевато и легко пробегают по их бережкам и оставляют на иле свои тонкие, звездообразные следы, а в мелкой, прозрачной воде их отражается ясная лазурь и белые облака весеннего неба. Курган был дикий, еще ни разу не тронутый плугом. Он расплывался на два холма и, словно поблекшей скатертью из мутно-зеленого бархата, был покрыт прошлогодней травой. Седой ковыль тихо покачивался на его склонах - жалкие остатки ковыля. <Время его, - подумал я, - навсегда проходит; в вековом забытьи он только смутно вспоминает теперь далекое былое, прежние степи и прежних людей, души которых были роднее и ближе ему, лучше нас умели понимать его шепот, полный от века задумчивости пустыни, так много говорящей без слов о ничтожестве земного существования>.

Отдыхая, я долго лежал на кургане. С полей уже тянуло теплом. Облака светлели, таяли. Жаворонки, невидимые в воздухе, напоенном парами и светом, заливались над степью безотчетно-радостными трелями. Ветер стал ласковый, мягкий. Солнце согревало меня, и я закрывал глаза, чувствуя себя бесконечно счастливым. В южных степях каждый курган кажется молчаливым памятником какой-нибудь поэтической были. А побывать на Донце, на Малом Танаисе, воспетом <Словом>, - это была моя давнишняя мечта. Донец видел Игоря, - может быть, видел Игоря и Святогорский монастырь. Сколько раз разрушался он до основания и пустели его разбитые стены! Сколько претерпел он, стоя на татарских путях, в диких степных равнинах, когда иноки его были еще воинами, когда они переживали долгие осады от полчищ диких орд и воровских людей!

Скрип телеги, на которой сидел старик, свесив с грядки ноги в допотопных сапогах, и сопение волов, которые, покачиваясь и вытягивая шеи, придавленные тяжелым ярмом, медленно тащились по дороге, разогнали мои думы. Я зашагал еще поспешнее.

Полоса леса серовато чернела вдали. Я не сводил с нее глаз, думая, что за лесом-то и откроется долина Донца и Горы. Лес оказался очень старым, заглохшим. Меня поразила его безжизненная тишина, его корявые, иссохшие дебри. Замедляя шаги, я с трудом пробирался по хворосту и бурелому, который гнил в грязи глубоких рытвин дороги. Ни одной птицы не слышно было в чащах. Иногда дорогу затопляло целое болото весенней воды. Сухие деревья сквозили кругом; их кривые сучья бросали слабые, бледные тени.

Скоро, однако, в пролете лесной дороги снова проглянула просторная, вольная даль. Сухой степной ветер все усиливался, разгоняя в ярком весеннем небе белые облака, делая даль бесконечной. Монастыря же все не было.

Хохол, к которому я подходил с расспросами о дороге, рослый мужик с маленькой головой, одетый в короткую, словно из осиновой коры сшитую, свитку, не спеша шел за плугом. Плуг тащили четыре вола, а волов вела девочка.

Тату! - сказала она мужику, обращая его внимание на меня.

Он остановился.

Эта дорога на Святые Горы? - спросил я.

А куды вам треба?

В монастырь.

Якiй монастырь?

Да вы разве никогда не были на Святых Горах?

В якономii?

Да не в экономии, а в самом монастыре, в церкви.

У церквi? Та у нас своя церква на селi.

А в монастыре?

Та був, ще хлопцем. Тодi чума на скот була, так казали, що там пробував такий монах, що знав замовляти. От i ходили усi, у кого скотина болiла; звiсно, молебствiе служили i в село привозили того iнока. Ну, походив вiн по дворам, покропив водою, а про те нiчого не помоглось.

Так это дорога туда?

И хохол, даже не взглянув на меня, снова спокойно пошел за плугом.

Комплексная проверочная работа
(диктант с языковым анализом текста)
по русскому языку в 11 классе
(начало года)

Одна из основных целей обучения русскому языку в старших классах
заключается в том, чтобы совершенствовать орфографическую и
пунктуационную грамотность учащихся, а также речевые умения и навыки,
связанные с анализом и созданием текстов разных стилей речи. Данная работа
предполагает проверку уровня языкового развития выпускников основной
школы, так как все виды компетенций закладываются у учащихся в 5 – 9
классах.
Цель работы – определить уровень сформированности основных
компетенций по предмету, в том числе соответствие уровня речевого
развития учащихся данной возрастной группы требованиям, зафиксированным
в нормативных документах.
Содержание проверочной работы определяется «Программно
методическими материалами. Русский язык. 10 – 11 классы» (М.: «Дрофа»,
2000…).
Структура проверочной работы:
Работа состоит из заданий трех типов: диктанта, грамматического
задания, речеведческого задания по тексту диктанту. Эти задания позволяют
проверить
элементарную лингвистическую компетенцию учащихся
(знания о языке и речи, умение пользоваться ими в работе с
языковым материалом);
языковую компетенцию учащихся (практическое владение
русским языком, соблюдение языковых норм);
коммуникативную компетенцию (владение разными видами

речевой деятельности) – частично.
Лингвистическая
Языковая
Коммуникативная
компетенция
компетенция
компетенция
Диктант

+
базовый уровень
+
базовый
уровень
+

+
Грамматическое
задание
Речеведческое
задание
+
повышенный
уровень
повышенный
уровень
+
+
базовый уровень
базовый
высокий уровень

Оценка выполнения отдельных заданий и работы в целом:

За проверочную работу выставляется 2 отметки (по 5балльной
шкале):
первой отметкой оценивается практическая грамотность
учащихся в соответствии с «Нормами оценки ЗУН учащихся по
русскому языку».

вторая отметка оценивает качество выполнения
дополнительных заданий (грамматического и речеведческого):
Отметка «3»
(«удовлетворительно») выставляется, если
учащийся выполнил правильно не менее половины
дополнительных заданий, допустил не более 4 ошибок в
содержании языкового анализа текста и 4 – 5 речевых недочетов.
Отметка «4» («хорошо») ставится за работу, в которой
выполнено правильно не менее ¾ грамматических заданий и
допущено не более 2х недочетов в содержании и не более 3 4
х речевых недочетов.
Отметка «5» («отлично») выставляется, если учащийся
выполнил верно все задания; допускается 1 недочет в
содержании работы и 1 – 2 речевых недочета.

Приложение

Утро было праздничное, жаркое; радостно, наперебой трезвонили над
Донцом, над зелеными горами колокола, уносились туда, где в ясном воздухе
стремилась к небу белая церковка на горном перевале. Говор гулом стоял над
рекой, а на баркасе прибывало по ней в монастырь всё больше и больше
народу, всё гуще пестрели праздничные малороссийские наряды. Я нанял
лодку, и молоденькая хохлушка легко и быстро погнала её против течения по
прозрачной воде Донца, в тени береговой зелени. И девичье личико, и солнце,
и тени, и быстрая речка – всё было так прелестно в это милое утро…
Я побывал в скиту – там было тихо, и бледная зелень березок слабо
шепталась, как на кладбище, и стал взбираться в гору.
Взбираться было трудно. Нога глубоко тонула во мху, буреломе и
мягкой прелой листве, гадюки то и дело быстро и упруго выскальзывали из
под ног. Зной, полный тяжелого смолистого аромата, неподвижно стоял под
навесами сосен. Зато какая даль открылась подо мною, как хороша была с
этой высоты долина, темный бархат её лесов, как сверкали разливы Донца в
солнечном блеске, какою горячею жизнью дышало всё кругом! Тото, должно
быть, дикорадостно билось сердце какогонибудь воина полков Игоревых,
когда, выскочив на хрипящем коне на эту высь, повисал он над обрывом,
среди могучей чащи сосен, убегающих вниз!
молчаливых курганов. И, отдыхая на них, одинодинёшенек среди ровных
бесконечных полей, я опять думал о старине, о людях, почивающих в степных

246
слов.
И.А. Бунин

Дополнительное задание

1. Какие типы речи сочетаются в этом тексте? Озаглавьте текст.

2. Найдите в первом абзаце однородные члены и подчеркните их как
члены предложения.
3. При помощи каких языковых средств выражена авторская позиция в
тексте? Напишите сочинениеминиатюру в форме развернутого
ответа на данный вопрос.

Примечание: на выполнение работы отводится 2 академических часа.

Утро было праз?ничное жаркое радос?но (на)перебой тр?звонили над
Донцом над зелеными горами колокола уносились туда где в ясном воздухе
стр?милась к небу белая церковка на горном пер?вале. Говор гулом стоял над
рекой а на баркасе пр?бывало по ней в монастырь всё больше и больше народу
всё гуще пестрели праздничные малороссийские наряды. Я нанял лодку и м?
лоденькая хохлушка легко и быстро погнала её против т?чения по прозрач?
ной воде Донца в тени бер?говой зелени. И девич?е личико и солнце и тени и
быстрая реч(?)ка всё было так прелестно в это милое утро…
Я побывал в скиту там было тихо и бледная зелень березок слабо
шепталась как на кладбище и стал взбират?ся в гору.
Взбират?ся было трудно. Нога глубоко т?нула во мху бур?ломе и мягкой
прелой листве гадюки то и дело быстро и упруго выскальз?вали изпод ног.
Зной полный т?желого смолистого аромата (не)подвижно стоял под навесами
сосен. Зато какая даль открылась (подо)мною как хороша была с этой высоты
д?лина темный бархат её лесов как сверкали разливы Донца в солнечном
блеске какою горяч?ю жизнью дышало всё кругом! Тото должно быть
(дико)радостно билось сердце (какого)нибудь воина полков Игоревых когда
выскочив на хрипящем коне на эту высь повисал он над обрывом среди
могучей чащи сосен убегающих вниз!
А в сумерках я уже опять шагал в степи. Ветер ласково веял мне лицо с
молчаливых курганов. И отдыхая на них одинодинёшенек среди ровных
бесконечных полей я опять думал о старине о людях почивающих в степных
могилах под смутный шелест седого ковыля…
246 слов.
1. Докажите, что перед вами текст.
2. Назовите главную мысль текста.
3. Назовите виды связи, подтверждая
примерами.